Минная вечность Донбасса

Начавшееся со скрипом разведение войск в Донбассе и одна из тем «нормандских переговоров» обострила актуальную тему войны и особенно её последствий – мины и растяжки. По обе стороны фронта на них подрываются почти ежедневно

Мины – ополченские и свои – медленно, но системно сокращают численный состав ВСУ. 15 декабря на мине опять подорвался военнослужащий бригады быстрого реагирования Нацгвардии Украины Сергей Михальчук.

1 декабря пресс-центр Объединённых сил сообщил, что на минах подорвались двое бойцов ВСУ.

Украинская армия фарширует землю Донбасса, включая морское побережье, минами

18 ноября боец 46-ОДШБр подорвался на мине, производя обход своей позиции в районе населенного пункта Сизое.

Среди последних «громких смертей» – подрыв на мине элитного разведчика ССО Александра Колодяжного, погибшего во время операции по похищению Владимира Цемаха и, конечно, гибель в районе Новотроицкого 13 ноября командира 128-ОГШБр палача Ясиноватой полковника Евгения Коростылёва, попавшего, судя по всему, на минные заграждения ВСУ, оставленные «попередниками». Первоначальные попытки свалить его гибель на обстрел ополченцев из АГС закончились ничем – нардеп Владимир Арьев обнародовал фото с травмами, которые могут наступить только при подрыве на мине.  

С начала года мины и растяжки забрали жизни 22 ополченцев. Увы, но чаще гибнут на минах люди гражданские и, что самое жуткое, дети.

Выживший ребенок рассказал о причинах трагедии под Горловкой

Чёрные цифры и печальное лидерство

По данным министерства оккупированных территорий, с начала конфликта в Донбассе от взрыва мин погибли 234 военных (больше тысячи были ранены) и 977 гражданских (1,5 тысячи ранены).

По данным Женевского международного центра гуманитарного разминирования (GICHD), Украина заняла первое место по количеству жертв в результате подрывов на противотанковых минах в 2016 году.

В ежегодном докладе Landmine Monitor 2019 международной неправительственной организации Handicap International указано, что в 2018 году от мин на Украине погибли или получили ранения 325 человек.

Также подчёркивается, что Украина в прошлом году оказалась на пятом месте в мире по количеству жертв от мин и взрывоопасных предметов, впереди лишь Афганистан, Сирия, Йемен и Мьянма.

Начавшиеся весной 2014 года боевые действия буквально нашпиговали донбасскую землю минами, причём тогдашняя скоротечность боевых действий и отсутствие опыта привело к тому, что, прикрываясь от ненавидимого противника, стороны фаршировали землю смертью, не составляя карт минных полей.

По свидетельству ВСУ и армий ДНР и ЛНР, сегодня на линии соприкосновения есть отрезки, куда противники просто не заходят, опасаясь беспорядочного и бесконтрольного минирования. При разминировании здесь надо утюжить землю броневиками, тралами и цепью пускать саперов, причём без гарантии полного очищения. Ориентировочно в Донбассе взрывоопасными предметами заминировано более 1,6 млн гектаров, и минирование продолжается.

Есть один нюанс: в 2005 году Украина официально подписала и ратифицировала Оттавскую конвенцию 1997 года о запрете противопехотных мин, но использует их в Донбассе, наплевав на свои обязательства, что характерно для киевского режима. Но, нарушая конвенцию, соглашения о ликвидации противопехотных мин и закон Украины о противоминной деятельности 2019 года, тамошние лицемеры системно обвиняют в античеловечности ополченцев и «российские террористические войска», хотя зафиксировано минирование диверсантами ВСУ даже объектов жизнеобеспечения.

Что таит в себе донбасская земля

Самой распространённой в Донбассе миной является старая советская разработка МОН-50 – противопехотная осколочная мина направленного действия, которая может поражать противника и в транспорте. Это аналог американского устройства M18A1 «Клеймор». При взрыве жертва поражается убойными элементами, разлетающимися по горизонту на 54 градуса на дальность до 50 метров.

Противопехотная осколочная мина направленного действия МОН-50

Используется ещё одна мина советского периода – осколочно-заградительная мина ОЗМ-72 (прыгающая мина, «лягушка»), которую с афганских времен называют «вдова» или «ведьма», за плотное круговое поражение тысячами металлических шариков. Часто для «большего эффекта» их ставят парно.

Боец ВСУ с ОЗМ-72

Встречаются противопехотка ПОМ-2 «Отёк» и растяжка ПОМЗ-3. Одна из самых подлых мин, которая как правило, не убивает, а калечит – пластиковая мина ПМН и ПМН-2. Металлоискатель такую мину не берёт. В Генштабе ВСУ уверяют, что она не стоит на вооружении, но существуют видео установки этих мин боевиками «добробатов», о её применении говорят в интервью украинские сапёры, так как на складах их осталось очень много.

Подобная история происходит и с противопехотной фугасной миной нажимного действия ПФМ-1, созданной в СССР как аналог американской BLU-43/B печально известного Dragontooth («Зуб дракона»). У нас она известна как «Лепесток». Мина также направлена на травмирование конечностей. В 2011 году на вооружении украинской армии их было 6 миллионов, которые утилизировались в Павлограде согласно международным соглашениям и выделяемым средствам (1,08 евро на каждую ликвидированную мину), только вот уничтожили всего пару миллионов. Остальные тайно переправляют в Донбасс.

Противопехотная фугасная мина нажимного действия ПФМ-1

Самыми популярными являются растяжки, для которых обычно используют и гранату Ф-1 («лимонку»), хотя встречаются и самодельные взрывные устройства.

«Сюрприз» от ВСУ

Установленная растяжка

Противотанковые мины тоже из арсенала Советской армии, ТМ-62 на Украину подвозили из Болгарии. Используются также противобортовые мины ТМ-72, ТМ-83, ПТМ-3.

Есть ли шанс очищения?

Опыт успешного разминирования даже больших территорий имеется. Но главное условие для этого – прекращение боевых действий, на что ВСУ и киевские бонапарты идти не хотят. Потому основные работы по разминированию идут в зонах отвода войск и на территориях, где с 2015 года не ведется активных боевых действий.

В ДНР и ЛНР очищением земли занимаются сапёры республиканских МСЧ и волонтёры из России и Южной Осетии.

С украинской стороны разминированием занимаются 44 группы из сапёров ВСУ, ГСЧС, Госспецслужбы транспорта. Для так называемого гуманитарного разминирования задействованы три иностранных структуры: датская группа DDG , швейцарский фонд FSD и британско-американская The HALO Trust.

Данные о пострадавших от мин (The HALO Trust)

Работа по обе стороны линии разграничения заключается в обследовании, маркировке, очистке территории. Даже в условиях отсутствия обстрелов это труд кропотливый и крайне опасный, а потому решить проблему быстро невозможно. Например, в районе разведения сил у населенных пунктов Петровское-Богдановка Донецкой области за месяц очистили 13 га, хотя это не самый «засеянный район», несравнимый с ДАПом, Авдеевкой, ЯБП, Светлодарской дугой.

Работают сапёры. Идёт очистка территории от мин

Стороны пытаются использовать инновации – бронированные экскаваторы и бульдозеры, роботов и даже автокосилки, где есть высокая растительность и угроза наличия растяжек.

По разным подсчётам военных и практических экспертов в условиях перемирия или окончания боевых действий работы по разминированию займут от 25 до 40 лет! Ещё раз заметим – при полном окончании войны. Но, увы, заканчивать её кормящиеся с войны скакуны не собираются. Вот, к примеру, некий герой из резерва Андрей Кобзарь уверен, что надо продолжать войну, и что на трёх участках линии разграничения, где украинская сторона уже отвела войска, следует «минировать и стрелять по всему, что движется». Вменяемые пытаются разминировать, идиоты призывают минировать.

Александр Севидов