«Молдаване — не румыны»: о чем предпочитают умалчивать сторонники «унири»

Уже больше 30 лет ведутся разговоры о возможном поглощении Молдовы соседней Румынией, осуществить которое официальный Бухарест сегодня пытается посредством своих ставленников в Кишиневе. В самом же молдавском обществе по этому вопросу нет согласия — в республике есть как «унионисты», так и «молдовенисты». Последние указывают, что собственную государственность Молдова имела задолго до образования современной Румынии, считают свой язык именно молдавским и готовы активно противостоять румынизации страны.

Для полноты понимания этого вопроса придется вернуться в 1811 год, когда великий русский полководец Михаил Кутузов разбил турецкую армию в битве при Рущуке, после чего был заключен Бухарестский мир. Бухарест в то время являлся столицей подконтрольного туркам Валашского княжества. Это был небольшой город, который самый известный молдавский господарь Штефан чел Маре в период своих походов в XV веке трижды сжигал.

Тогда, после разгрома турецкой армии, Кутузов получил высочайшее указание заключить мирный договор как можно быстрее, поскольку было очевидно, что война с Наполеоном неизбежна.

Именно из-за заключенного в спешке мира России отошла не вся территория Молдавского княжества, которое до войны контролировали турки, а только его половина (между Днестром и Прутом), позднее ставшая называться Бессарабией.

Другая же часть со столицей Яссы оставалась под контролем Турции вплоть до 1859 года, когда Англия и Франция объединили Валашское княжество и половину исконных молдавских земель между Прутом и Сиретом в новое государство, которое и назвали Румынией. Сделано это было в пику России и для того, чтобы служить плацдармом против нее в дальнейшем. В общем-то, эту роль Румыния исполняет и сегодня.

Так вот, ни в Бессарабии, ни в румынской Молдове (которая до сих пор так и называется) не забыли о том, что когда-то эти два междуречья составляли одно государство, имевшее гораздо более длительную историю, чем современная Румыния. Многие люди, проживающие сегодня между Прутом и Сиретом, считают себя вовсе не румынами, а именно молдаванами.

Подобная ситуация во многом объясняет желание официального Бухареста ликвидировать сами понятия «молдаванин» и «молдавский язык», а также ту политику, которую проводят сегодня их ставленники в Кишиневе.

Тем не менее в современной Молдове есть люди, помнящие историю своего народа, считающие свой язык именно молдавским, а не румынским, и готовые активно противостоять румынизации страны.

В конце 1980-х годов, в расцвет «перестройки» и «гласности», когда в союзных республиках бурно нарастали националистические движения, в МССР все начинали именно молдавские националисты. Тогда порой было просто невозможно отличить, кто из представителей Народного фронта Молдавии (НФМ) станет унионистом, ратующим за объединение с Румынией, а кто останется молдовенистом, как они себя называют сегодня.

И у тех, и у других в то время существовали два аргумента для русофобии:

— отказ немолдаван учить молдавский (румынский) язык. Сюда же относится «порча» языка: многие годы по Молдове ходит анекдот, иллюстрирующий это понятие. Румын скажет: «Dute si spala manele», русский скажет: «Иди помой руки», а молдаванин скажет: «Dute si spala руки!»;

— «историческая несправедливость» (оккупация, депортации, русификация), требование стать хозяевами в собственном доме.

После объявления независимости НФМ сформировал первое правительство, которое в 1991–1993 годах мало занималось экономикой.

В центре внимания оставались национальный вопрос, транзит от Молдовы к Румынии и вопрос языка. Иными словами, это был первый шаг на пути к «унире».

Судя по всему, румынские спецслужбы сработали тогда оперативно и четко, просчитав умонастроения местных руководителей и направив их в нужное русло — русло румынизации.

Однако сегодня в Молдове существуют и «молдовенисты», считающие себя отдельной этнической группой, отличной от румын, и этим обосновывающие существование независимого молдавского государства. Напротив, унионисты и румынисты не признают существования молдавской идентичности и выступают за интеграцию Молдовы в составе «Великой Румынии».

Политическая теория «молдовенизма» существует в двух вариантах:

— доминирующая «минималистическая» теория, бывшая официальной идеологией в советский период (1940–1991) и во время нахождения Партии коммунистов у власти (2001–2009), гласит, что в силу исторических причин молдаване, живущие к востоку от Прута, обладают этнической и национальной идентичностью, отличающей их от румын (в том числе и от жителей Западной Молдовы);

— миноритарная и неофициальная «максималистическая» теория, продвигаемая антирумынскими сообществами Moldova Mare, Mișcarea Voievod и Scutul Moldovenesc, гласит, что все молдаване от Карпат до Днестра (территория средневекового Молдавского княжества) «являются потомками славяно-романских болоховцев, обладают отличной от румын этнической идентичностью и подверглись искусственной румынизации со стороны румынского государства после 1859 года».

В число «молдовенистов» входят и представители интеллигенции. Например, историк Василий Стати, родившийся в русско-молдавской семье, утверждает, что «молдаване — осознанная с XIII века этническая общность, отмеченная в грамотах Молдавской канцелярии с XIV века ("Роман — воевода Земли Молдавской"), опирается на "веру всех бояр молдавских" (грамота от 30.03.1392 года); отмечена в актах венгерского, польского, угровлашского/валашского дворов; в польских, венгерских, русских, угровлашских/валашских хрониках; в работах средневековых венгерских, польских, немецких, французских, русских, итальянских историков».

Таким образом, название Молдова, этнонимы «молдовень», «лимба молдовеняскэ» утвердилось в сознании молдаван, в европейском политическом и этноязыковом обороте задолго до рождения Иосифа Сталина, которого люто и смертельно ненавидят румынские унионисты прежде всего за то, что им пришлось дважды возвращать Бессарабию — в 1940 и в 1944 годах.

Именно тезисы «молдовенизма» и легли в основу книги Стати «Молдаване — не румыны». Она наделала очень много шума еще до выхода благодаря своему анонсу: «Почему молдаване не являются румынами? Потому что не хотели и не хотят. Это самое простое и решающее объяснение. Молдаване зародились и состоялись давно и окончательно в совершенно другом географическом пространстве, в других этнодемографических условиях, в другом геополитическом контексте».

Еще одной книгой Василия Стати, которая очень скрупулезно и научно разоблачает тщетность претензий Румынии на территорию Молдовы, стала «История Молдовы», очень четко и наглядно демонстрирующая антинаучность продвигаемых сегодня в республике унионистской идеологии и процесса румынизации.

И в этом своем стремлении доказать историческую правду Василий Стати не одинок. Он является далеко не единственным «молдовенистом» в сегодняшней Молдове. Но, к сожалению, эти голоса между Днестром и Прутом сегодня практически не слышны — не та политическая ситуация и не те люди во власти, которые позволят им быть услышанными.

Максим Камеррер