Наши танки умеют стрелять управляемыми ракетами – хорошо, но не всегда

Пожалуй, нет ни одного такого человека, который, хоть как-то интересуясь бронетехникой, пусть и с помощью телепередач, не слышал об одном из главных достоинств наших танков. Речь, конечно, про возможность стрельбы управляемыми ракетами через пушечный ствол.

В сухой теории – очень меткое оружие, способное поразить противника на огромных дистанциях. А тут ещё и видеоролики из зоны спецоперации постоянно приходят, где танкисты лупят по вражине ракетами с завидной точностью. Реклама просто идеальная, но подводные камни же есть?

Здесь мы не будем говорить о показателях бронепробиваемости ракет, их устойчивости к помехам и прочим узконаправленным моментам, способным организовать кашу даже в самой светлой голове. Посыл более прозаичен: невысокая точность попаданий, целиком и полностью зависящая от умений стрелка.
 

Полуавтоматика – хорошо, но не очень

Влезать в глубокие дебри истории управляемого вооружения мы не будем. Тут достаточно знать, что в Советском Союзе, а именно наследием этой страны мы и пользуемся сейчас, было три основных танковых ракетных комплекса для калибра 125-мм: «Кобра» с радиокомандным наведением, «Свирь» и «Рефлекс» – оба с наведением ракеты по лазерному лучу, но с некоторыми отличиями по части аппаратуры управления. Последний, кстати, теперь массово устанавливается на все наши современные танки, в числе которых как Т-72Б3, так и Т-80БВМ с модификациями Т-90.
 

Управляемая ракета 9М119М «Инвар» ракетного комплекса «Рефлекс» танков Т-80У, Т-72Б3, Т-80БВМ и модификаций Т-90

Различий у комплексов – вагон и маленькая тележка. Однако роднит их не только советское прошлое, но и принцип полуавтоматического наведения ракеты.

Чтобы понимать, что это за волшебная полуавтоматика, достаточно взглянуть на какой-нибудь ракетный комплекс первого поколения. Для примера сгодится «Малютка» – древний советский ПТРК, который, говорят, и ныне здравствует в некоторых странах, постреливая по танкам и другой технике.

В ней до модернизации никаких привычных нам систем прицеливания вовсе не было. После пуска ракеты оператору приходилось самостоятельно контролировать её положение в пространстве, пытаясь придать ей правильную траекторию полёта. При этом вести этот реактивный управляемый снаряд можно было даже через бинокль, если должные навыки имелись. Но в комплекте имелся монокулярный визир с нанесённой прицельной маркой.
 

9М14М «Малютка» с монокулярным визиром и джойстиком управления

Стрелять и попадать по целям из «Малютки» и подобных ей комплексов было делом крайне сложным и требующим немалого профессионализма от оператора. Тут, как говорится, проще зайца курить научить. Утрированно, конечно.

Полуавтоматика в этом плане сильно облегчила жизнь.

Особенность противотанковых ракетных комплексов с полуавтоматическим наведением, будь то наши танковые «Рефлексы» или какие-нибудь переносные и возимые американские «Тоу» с «Драконами», состоит в том, что система самостоятельно контролирует положение летящей ракеты в пространстве и не даёт ей «гулять» по сторонам.

От оператора требуется только удерживать прицельную марку на цели – автоматика сама выведет управляемый снаряд на указанную траекторию. В общем, ощущения, будто управляешь бешеной лошадью с помощью джойстика, как с «Малюткой», точно не будет. Но, несмотря на этот безусловный прогресс, львиную долю ручной работы в наведении никто не отменял.

На самом деле даже в таком «облегченном» режиме наведение ракеты на цель, особенно если она совсем не жаждет собственного уничтожения и маневрирует – задача не из лёгких. Тут без навыков, отточенных многократными тренировками и доведённых до автоматизма, обойтись невозможно. Причем основная их часть, скажем так, интуитивного порядка.
 

Вид из оптического канала прицела наводчика «Сосна-У» танка Т-72Б3. Через него, как и через тепловизионный канал, происходит наведение ракеты на цель

На практике это означает, что наводчику-оператору, поскольку говорим мы про танк, необходимо обладать весьма развитым глазомером, чтобы определять примерное расстояние от летящей ракеты до цели в окуляре или на дисплее прицела. Учитывать скорость ракеты и её возможности маневрирования, а также внимательно следить за передвижением и манёврами цели и по возможности предугадывать её действия в этом плане. И всё это с учётом не самого удобного по расположению органа управления в лице пресловутой «чебурашки», который к тому же весьма дубовый и требует усилий при взаимодействии с ним.
 

Слева – прицел «Сосна-У» с окуляром оптического канала. Справа – стандартный оптический прицел 1А40. Под окуляром и панелью управления виднеется орган управления обоими прицелами – та самая «чебурашка»

В общем, без плотной практики и занятий на тренажёрах наличие управляемой ракеты в боеукладке танка больших преимуществ не даёт. И, напротив, очень опытные наводчики-операторы способны превратить танк в снайперское оружие для отстрела танков на огромных – до 5 км – дистанциях, да ещё и с разного рода кульбитами вроде ведения ракеты «горкой» для поражения бронетехники в верхнюю полусферу (крышу).
 

Проблемы среднестатистического экипажа

Говоря про профессиональных наводчиков-операторов танков, которые ощущают летящую ракету продолжением своей руки и без особых проблем могут поразить какой-нибудь танк противника на условных 4–5 километрах, мы должны остановиться на одном моменте – их меньшинство. Поэтому нужно опираться на данные среднестатистических экипажей танков, которые прошли подготовку согласно общим стандартам.

Например, похожие исследования проводились ещё в 80-х годах прошлого столетия в СССР. В рамках этих экспериментов пытались понять, насколько эффективным окажется управляемое вооружение танка в руках не вымуштрованного, но прошедшего стандартную армейскую подготовку экипажа, если огонь ведётся из движущегося танка со средней скоростью 15 км/час по маневрирующим мишеням на дистанции около 4 км.

Максимальная вероятность попадания ракетой с первого выстрела оценивалась в 68,4 % при средней скорости движения цели около 16 км/час. Чем выше становилась скорость цели и интенсивность её манёвров, тем ниже становился шанс попадания. В рамках исследования минимальная вероятность была оценена как 59 с небольшим процентов.
 

И это в тепличных условиях. В бою же, когда экипаж порядком отравлен продуктами горения пороха, устал и находится в состоянии крайне сильного напряжения и стресса, эти показатели смело можно делить на 2 и даже на 3.

Но тут можно сказать, что СССР уже нет больше тридцати лет, и многое за эти годы изменилось. Возразить здесь нечего – изменилось многое, но тот факт, что управлять танковыми ракетами и обслуживать весь прицельный комплекс танка нужно уметь, ярко иллюстрирует 2020 год, когда состоялся очередной смотр боевых возможностей техники в Алабино.

Если вкратце, то проводилась стрельба управляемыми ракетами из танков Т-90А, Т-80У и Т-80УЕ-1 по неподвижной мишени на дистанции 2 400–2 700 метров.

Каждая из машин совершила по четыре выстрела по цели и... попала по ней только по одному разу. Результативность стрельбы оказалась на уровне 25 % – каждый танк не попал по мишени от одного до двух раз по причинам ошибок в наведении, вероятно, со стороны наводчика-оператора, о чём гневно писал военный эксперт Виктор Мураховский в своей социальной сети. Остальные промахи, по его же словам, относились как к техническим моментам в плане отказа системы управления огнём и стабилизаторов вооружения, так и к срыву наведения ракеты.

В противовес этому танки Т-72Б3, скорее всего, доставленные прямиком из «Уралвагонзавода», отстреливались по мишеням фактически со стопроцентной вероятностью, что только лишний раз подтвердило важность профессионализма экипажей и правильной технической подготовки машин.

Но это, опять же, исключительно тепличные условия, когда экипаж знает своё дело, а мишень стоит неподвижно на небольшой дистанции и ждёт попадания с распростёртыми объятиями.
 

Электроника иногда спасает

На самом деле ситуация не такая уж удручающая, как может показаться на первый взгляд, поскольку наши современные танки в лице Т-72Б3, Т-80БВМ и модификации Т-90 оснащены не только пресловутыми тепловизорами. Тепловизионный цифровой канал дал возможность внедрить в прицельные комплексы танков систему автоматического сопровождения целей.

Её главное преимущество – минимизация действий человека в процессе подготовки выстрела и наведения на цель. Непрерывно обрабатывая идущий от тепловизионной камеры видеосигнал, система вычленяет цель из общего фона по её контрасту и в автоматическом режиме сопровождает её, удерживая на ней прицельную марку. Также, в соответствии с манёврами цели и движением собственного танка, автоматически поворачивается башня, а пушка меняет угол склонения для обеспечения нужной траектории выстрела.

Это действительно помогает не только при стрельбе обычными снарядами, но и управляемыми ракетами. Наводчику-оператору не нужно постоянно вручную удерживать прицельную марку на противнике, чтобы вести реактивный снаряд по нужной траектории, что положительно сказывается на эффективности огня. Так, по обобщённым данным, точность наведения по всем видам боеприпасов повышается примерно в три раза, а в некоторых ситуациях возрастает в 45 раз.
 

Изображение с тепловизионного канала «Сосна-У». Через него же работает автомат сопровождения целей

Однако делать из автомата сопровождения целей какую-то совсем уж универсальную штуку нельзя. Касаемо ведения управляемых ракет у него есть существенные недостатки.

Он прекрасно подходит для ведения огня в чистом поле, где нет никаких естественных помех в виде растительности, неровностей местности, а также искусственных – строений и сооружений разного рода. Его задача – просто вести цель. И он будет её вести, даже если она кратковременно исчезла из вида, заехав за какой-нибудь сарай. Система просто продолжит перемещение прицела в инерциальном режиме, пока противник снова не появится в поле зрения и произойдёт его перезахват в прицеле.

Но вот «понимать», когда нужно сделать манёвр ракетой, он не может. В ситуациях, когда требуется резко изменить траекторию полёта ракеты – обогнуть то же препятствие или пустить её «горкой» – всё-таки требуется ручное донацеливание.

Также стоит принять во внимание, что автомат работает исключительно через тепловизионный сигнал, так что моменты, когда он просто не сможет захватить цель по причине её низкой контрастности или нечёткого силуэта, будут иметь место, причём далеко не так редко, как хотелось бы.

В общем, хорошо, что такая штуковина есть, но выручить сможет не всегда.
 

Выводы

Всё-таки совсем уж бесполезным наличие управляемых ракет в боекомплекте наших танков назвать нельзя. Умелый наводчик может натворить этим оружием немало дел – всё-таки «длинная рука», как-никак. Любой бронебойный снаряд по дальности стрельбы обставит, да и по точности тоже.

Но сильная зависимость эффективности ракет от умений, физического и психологического состояния пользователя не может определённо поставить их в ранг высокоточных средств поражения. Человек – не робот, и подвержен стрессу и усталости, а это в реальной боевой ситуации будет со стопроцентной вероятностью. Да и про отравление пороховыми газами в ходе интенсивной стрельбы забывать не стоит. Все эти факторы обязательно скажутся на точности попаданий, которая даже в «тепличных» полигонных условиях не всегда бывает стопроцентной.

Внедрение таких электронных компонентов, как автомат сопровождения целей, в целом меняет тенденцию к лучшему: возрастает число попаданий по противнику, да и, наконец, появляется реальная возможность ведения огня ракетами с ходу. Она, к слову, имелась и без автоматики – тот же «Рефлекс» это делать позволял и позволяет – но только формально, поскольку попасть из движущегося танка ведомой оператором ракетой очень сложно. Однако делать его универсальным средством нельзя. Не всегда поможет.

В общем, как сказал эксперт «Военного обозрения» Алексей Кузнецов, есть в боекомплекте ракета – ну и хорошо. А мы добавим: нет ракеты – тоже не велика беда.

Куда двигаться дальше в плане развития управляемого вооружения на танках, если оно вообще будет актуально, наши военные и конструкторы в принципе представляют. Это направление – в сторону ракет с самонаведением. Прототипы и предсерийные образцы этих изделий под шифром «Сокол» уже прошли некоторые испытания и, если всё-таки пойдут в серию, смогут применяться на всех наших современных танках при соответствующей доработке.

Но уже после завершения специальной военной операции, поскольку, как говорится, коней на переправе не меняют: внесение таких глубоких изменений в конструкцию машин в условиях форсированного выпуска и ограниченных финансовых возможностей будет скорее вредным, чем полезным.

Эдуард Перов