Найден алгоритм развития пандемии. Россия - лидер, Украина - среди аусайдеров борьбы с вирусом

Хотя пандемия коронавируса в разгаре, в Европе появился первый пример устойчивого отступления болезни. за неделю с 15 по 22 марта в стране было зарегистрировано 104 случая заболевания, в следующую неделю, по 29 марта — 44, и наконец, в последнюю, завершившуюся в это воскресенье (5 апреля), там появилось лишь 22 новых заболевших

Ловят рыбу и вирусы

При этом с начала эпидемии не умер ни один человек, а 107 заболевших из 183 (59%) уже выздоровели. Хотя уровень заболеваемости оказался одним из самых высоких в мире — 3745 случаев на миллион человек — в 1,3 раза больше чем в Испании и в 1,8 раз больше чем в Италии.

Этот замечательный пример пока остается незаметным, возможно потому что данная страна почти незаметна на карте и вообще не является суверенным государством, хотя и давно выступает под своим флагом в состязаниях под эгидой ФИФА и УЕФА. Речь идет о пользующейся широкой автономией территории Дании, Фарерских островах.

Судя по сайту worldometers.info, который в реальном времени дает информацию о ходе эпидемии, Фареры являются мировым лидером по уровню тестирования населения. Оно охватило там каждого десятого жителя. Для сравнения в Южной Корее, которую заслуженно хвалили за то, что широкий охват населения тестами остановил эпидемию, протестировано 0,9% населения.

Такой успех фарерцев во многом связан с их ведущей отраслью экономики, искусственным разведение сёмги. В последние десятилетия среди этой рыбы распространилась вирусная болезнь под названием инфекционная анемия лососевых. На Фарерах давно есть оборудование для тестирования рыб на ее возбудителя (Salmon isavirus). В 2009 оно было успешно адаптировано для тестирования людей на свиной грипп, а еще в феврале нынешнего года (когда заболевших на островах еще не было) — для тестирования на коронавирус.

Вирус — тест на тестирование

Закономерно, что в лидерах по интенсивности тестирования находятся государства одновременно и малочисленные, и богатые. Из 8 стран, где протестировано свыше 2% населения, лишь в одной насчитывается свыше миллиона жителей — это богатейшие Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Ясно, что это обстоятельство надо учитывать в подходе к более населенным государствам, в том числе России и Украине.

В России на утро 6 апреля протестировано 758 тысяч человек или полпроцента населения, если быть совсем точным — 0,52%. США в этой таблице на строчку выше — 0,54% Но ниже оказываются очень многие развитые государства. Например, Нидерланды, Швеция, Франция, Великобритания. В последней охват тестированием почти вдвое меньше, чем в России. А еще ниже британцев такие далеко не бедные европейские страны, как Польша, Венгрия, Словакия, Греция.

На Украине же охват населения тестированием в 39 раз меньше, чем в России — 134 теста на миллион населения. Она расположилась по этой позиции в таблице между Марокко и Намибией. Позади нее нет ни одного европейского государства, дававшего данные о тестировании, а не давали их на континенте лишь Молдова, Андорра, Монако и Ватикан.

Во время протестировать, значит спасти

Значение массового тестирования для борьбы с эпидемией выглядит очевидным. Однако дело не только в массовом охвате. Понятно, что теоретически возможно массово протестировать население на территории, куда эпидемия еще не пришла, получить при этом нулевой уровень больных, а в итоге пропустить вспышку заболевания. Впрочем, таких примеров, похоже нет. Зато есть примеры, когда население широко охвачено тестами, но у которых велик процент заболеваемости и, особенно, смертность. Это означает, что тестирование запоздало и является скорей констатацией масштаба эпидемии, чем способом ее предупреждения. Именно так обстоит дело у многих развитых стран стоящих выше России в этой таблице: Италии, Испании, Бельгии, Дании, да и США. Ведь на прошлой неделе уровень заболеваемости на миллион населения был в Соединенных Штатах почти такой же, как в Италии на момент мартовского пика эпидемии на Апеннинах.

Поэтому при всей важности охвата населения тестами, нужно соотносить данный показатель с реальным масштабом эпидемии в конкретной стране.

И думаю, очень информативным показателем является соотношение между количеством тестов и числом заболевших. На упомянутом сайте таких цифр нет, но их не так уж сложно рассчитать самостоятельно. Оказывается что здесь Россия является безусловным европейским лидером — 119,5 тестов на один случай заболевания. А вполне возможно и мировым лидером.

Так, после утренней российской сводки от 6 апреля оказалось, что Россия уступила первенство ОАЭ у которых этот показатель достиг 122,2. Но во второй половине дня того же 6 апреля Эмираты дали свою сводку, после которой оказалось что число тестов на одного заболевшего у них уже 105,9. Однако количество тестов у ОАЭ судя по таблице не изменилось, возможно новые данные появятся позже. В любом случае, очевидно, что Россия и Эмираты по этому показателю идут голова к голове впереди планеты всей.

У Украины же лишь 4,4 теста на один случай коронавируса. Впрочем, здесь она совсем немного отстает от США, у которых — 5,3
Но хорошо ли быть здесь лидером? Не означает ли лидерство просто напрасную затрату усилий? Убежден, что нет.

Лидеры по смертности

Посмотрим, какая ситуация в странах, которые являются лидерами по условной смертности, то есть там где доля умерших в общем числе заболевших составляет 8% и выше. (Напомню, что большинство заболевших там продолжает болеть, поэтому итоговый уровень смертности по окончании эпидемии окажется еще выше). В Италии на один случай приходится 5,4 тестов, в Испании — 2,7, во Франции — 2,4, в Великобритании — 4,1, в Бельгии — 3,4, в Нидерландах — 4,2.

Такая не очень большая страна как Португалия, тем не менее, находится на 16 месте в мире по числу заболевших и на один случай коронавируса там приходится 7,7 тестов. Не слишком много, но почти втрое больше, чем в соседней Испании. Смертность же там пока составляет 2,6%, тогда как в Испании — 9,6%. А ведь очевидно на Пиренейском полуострове циркулирует один и тот же подтип вируса и динамика заболеваемости практически синхронна — по состоянии на утро 6 апреля свыше половины испанских больных подхватили вирус до 28 марта, а португальских — до 29 марта. То есть нельзя говорить, что к португальцам эпидемия пришла намного позже и просто не успела собрать свою жатву.

Ну, а в более благополучных странах (условная смертность ниже 2%) число тестов на одного заболевшего еще больше — в Германии — 9,1, Австрии — 9,2, Чехии — 18,5, Норвегии — 18,6. На Фарерах же, где эпидемия отступает и не убила ни одного человека — 27. На Мальте, где также нет ни одного умершего — 45,6.

Впрочем, еще большая цифра у отнюдь не карликовых государств, соседей России по постсоветскому пространству: Азербайджана — 68,4, и Белоруссии — 57,2, Впрочем, там в последние дни происходит резкий скачок заболеваемости. Однако смертность невелика.

Надо также отметить хорошие показатели ряда развитых стран Азии и Океании. Новая Зеландия — 36,1 тестов на одного заболевшего, Южная Корея — 44,8, Сингапур — 47,3, Австралия — 52,1, Бруней — 60,2, Бахрейн — 65,0, Гонконг — 105,7, Новая Каледония — 110,2. Впрочем, в последних двух случаях речь идет не о суверенных государствах, а об автономных территориях Китая и Франции. И почти везде там смертность составляет меньше 1%, лишь у Южной Кореи она 1,8%.

Об адекватности

Поэтому, думаю, что соотношение между числом тестов и числом заболевших — это показатель адекватности реагирования на угрозу, а значит и эффективности тестирования. Правда, формальный критерий эффективности на первый взгляд парадоксальный: чем больший процент зараженных среди протестированных, тем хуже, а чем меньше — тем лучше. Но за российскими цифрами очевидны два обстоятельства.

Первое — это хорошая подготовка к эпидемии, несмотря на масштабы страны. Ведь не только по охвату населения тестами, но и по эффективности тестирования лидируют, как правило, небольшие по численности населения государства. Ибо при прочих равных условиях, техническая организация тестирования там закономерно оказывается проще, чем в государствах  с большим числом населения. Так есть порядка двух десятков стран, где на одного заболевшего приходится свыше 30 тестов, но из них лишь в России, Южной Корее и Австралии насчитывается более 10 миллионов жителей. Поэтому уникален тот факт, что Россия здесь идет голова к голове с ОАЭ, в 15 раз уступающими ей по населению.

Второе обстоятельство еще важней. Итоги эпидемии для России должны оказаться менее тяжелыми, чем для большинства развитых стран, в главном, в человеческих жизнях. Ведь уже говорилось, что в странах, где на одного заболевшего приходится свыше десятка тестов, смертность невелика. Понятно, что тест — не прививка и не лекарство и сам по себе смертность не уменьшает, но чем массовей тестирование, тем больше выявляется и бессимптомных носителей, которых можно заблаговременно изолировать, и тех, у кого явные признаки болезни появятся позже, но которых можно своевременно лечить. В результате эти люди попадают в статистику заболевших, однако их возможности заразить окружающих резко уменьшаются, а шансы на то, что болезнь примет тяжелую форму снижаются.

И за высокими российскими показателями, несомненно, стоит большой охват людей контактировавших с заболевшими. Тогда как в Италии и ряде других стран, где тестирование поначалу — в том числе из-за технических возможностей — ограничилось лишь людьми с явными признаками болезни, оно своевременно не охватило множество не только бессимптомных носителей, но и тех, кто переживал инкубационный период и заболел через несколько дней.

А на Украине картина противоположная. Да, по общему уровню заболеваемости она пока выглядит благополучнее большинства стран восточной Европы. Но похоже, неплохая статистика лишь маскирует неподготовленность страны, которая вскоре может тяжело аукнуться ее жителям. Ведь показатель в 4,4 теста на одного заболевшего означает, что украинская медицина оказалась в состоянии проверить лишь малую часть людей контактировавших с выявленными больными. Следовательно, многие носители вируса не выявлены и это угрожает переходом эпидемии на новый уровень уже в скором времени.

Пётр Сафонов