Неизбежность послезавтрашнего дна

Одной из неприятных «традиционных» особенностей украинской экономики образца посткризисных этапов является неспособность сполна отыгрывать потери, понесенные за период активной фазы кризиса.

Ведь из-за хронической неспособности сократить дистанцию отставания экономическая модель Украины с каждым кризисным циклом становится все примитивнее, наращивая при этом общий уровень зависимости от внешних кредитных ресурсов (и условий, под которые эти кредиты выдают). При этом стремительно девальвируются социальные стандарты, снижается уровень жизни рядовых украинцев, усиливая печальный тренд «консервирования бедности».

2021 г. будет для Украины очередным годом экономической гонки за стремительно убегающим прогрессом в попытке восполнить потери, которые отечественная экономика понесла по итогам кризиса в 2020 г. На кону два вопроса. Во-первых, насколько далеко мы еще затеряемся в прогрессирующем отставании? Во-вторых, не пройдена ли вообще точка невозврата, после которой украинской экономике в принципе не выбраться из примитивного аграрно-сырьевого уклада и не избежать социально-экономического гетто.

Мастера прогнозирования

Согласно финальным подсчетам Министерства экономики, в 2020 г. ВВП Украины сократился на 4,2%. При этом в Минэкономики рассчитывают, что по итогам 2021 г. экономика вырастет на 4,6%.

«Понятно, что в один момент все не изменится. Но наш прогноз на 2021 год — рост на 4,6% — мы оставляем неизменным и вполне вероятным», — заявил министр экономики Игорь Петрашко, отметив, что условия для восстановительного роста «в принципе довольно благоприятные».

В предварительном прогнозе ведомства указывалось, что по итогам I квартала (январь—март) 2021-го ВВП просядет на 3%, но со II квартала (апрель—июнь) начнется рост: «В случае не ухудшающейся ситуации с уровнем заболеваемости и отказа от внедрения в дальнейшем жестких ограничений уже начиная со II квартала и до конца 2021 экономика выйдет на положительную динамику». В министерстве прогнозируют рост во II квартале на уровне 7%.

Национальный банк Украины и вовсе кардинально пересмотрел свои прогнозы относительно спада в январе—марте. В последнем инфляционном отчете за январь НБУ улучшил прогноз спада ВВП в I квартале с «минус» 1,9% всего до «минус» 0,1%. Нацрегулятор также изрядно добавил оптимизма, пересмотрев свои прежние оценки экономического роста во II квартале (с 9,5% до 11,3%).

«В 2021 году экономика почти восполнит потери от коронакризиса — ВВП вырастет на 4,2%. Главной движущей силой будет оставаться внутренний спрос, обусловленный дальнейшим увеличением реальных доходов граждан», — указано в отчете.

Весьма радужную перспективу видят и аналитики рейтингового агентства Fitch. В своем последнем обзоре Fitch прогнозирует рост ВВП Украины в 2021 г. на уровне 4,1%.

«Мы прогнозируем рост ВВП на 4,1% в 2021 году за счет частного потребления, роста производства сельскохозяйственной продукции и частичного восстановления инвестиций. Вторая волна Covid-19 была намного более серьезной, чем первая, но уровень смертности снижается, и мы предполагаем, что экономические ограничения останутся лимитированными», — отмечают эксперты агентства.

Менее оптимистичны прогнозы Всемирного банка. В январском отчете ВБ Global economic prospects эксперты указали, что по итогам 2021 г. ВВП Украины вырастет всего на 3%, что не позволит отыграть спад и экономические потери предыдущего года. Примечательно, что вопреки другим международным прогнозным оценкам, ВБ не стал корректировать свои расчеты спада украинской экономики в 2020 г., оставив прежний оценочный на уровне «минус» 5,5%.

В прошлом году, когда в конце марта экономический кризис только набирал силу и усиливалось влияние фактора пандемии, автор этих строк предсказывал общие экономические перспективы 2021-го на страницах «2000».

Например, то, что Украине будут навязаны условия строгого соблюдения размера дефицита бюджета, что наверняка будет сопряжено с требованием заморозить рост социальных выплат и вновь повысить цены на коммунальные услуги с перспективой полной отмены или значительного сокращения системы субсидирования населения. Все это, к слову, мы видим в свежей порции ультиматумов от Международного валютного фонда.

Мы также прогнозировали начало восстановительного периода экономики и называли важные факторы, влияющие на этот процесс.

В частности, год назад речь шла о том, что некоторое восстановление отечественной экономики может начаться не ранее II квартала 2021 г., а то и значительно позже. Прогнозировали также, что МВФ наверняка предоставит нам кредитные средства, чтобы не допустить ухудшения ситуации с платежным балансом, но за эти подачки Украина заплатит новым пакетом «реформ», заморозкой социальных стандартов, консервацией бедности, лишением перспектив качественного экономического преобразования, сохранением статуса «аграрной супердержавы» и полностью контролируемым процессом социально-экономической и политической жизнедеятельности.

По всему, мы достаточно адекватно оценили перспективы начала восстановительного роста со II квартала. К сожалению, весьма точными оказались и другие наши оценки по части «реформ», роста тарифов на жилищно-коммунальные услуги, сокращения субсидий и другие требования со стороны МВФ.

Дефицит капитальных инвестиций

Что касается реальных экономических предпосылок, то они далеко не такие оптимистичные, как дежурные пересмотры показателей в исполнении НБУ и Минэкономики. Скорее, есть ряд негативных трендов, которые дают основания оценивать перспективы восстановительного роста экономики, мягко говоря, без особого энтузиазма.

Первый тренд — промышленность находится в привычном состоянии крутого пике. Согласно предварительным расчетам Кабмина, в текущем году в промышленности планируется восстановительный рост на уровне 4%. И это действительно можно считать серьезной предпосылкой на восстановление экономики, поскольку промышленный (индустриальный) сектор выступает важнейшим показателем общего состояния экономики страны.

Согласно данным Государственной службы статистики, снижение промышленного производства в Украине в январе текущего года составило 16,1%, по сравнению с декабрем 2020 г., а в сравнении с январем 2020-го — 4%. Во всех ключевых отраслях промышленности зафиксирован серьезный спад (см. табл.).

Одним из признаков системного кризиса индустриального сектора является продолжающийся спад в машиностроении. В январе 2021 г. потери отрасли составили 9,8% в сравнении с январем 2020-го, при этом в январе 2020-го в сравнении с аналогичным периодом 2019-го спад был зафиксирован на отметке 13,3%. Крайне показательна ситуация в сегменте вагоностроения, которая отражает динамичный тренд «пике».

Согласно данным Госстата, в 2020-м объем производства грузовых вагонов и платформ в Украине упал на 70,1%. При этом в 2019 г. спад составил 5,2%. Динамика проседания сегмента практически полностью коррелируется с производственной динамикой флагмана отечественного вагоностроения — Крюковского вагоностроительного завода. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года в январе 2021 г. КВСЗ сократил производство грузовых вагонов на 90,9%.

Вагоностроение в отношении производственного цикла — это максимально локализованный в Украине сегмент машиностроительной отрасли. Это рабочие места в пределах Украины, положительный эффект поддержки производственных кооперационных связей в смежных отраслях внутри страны, это отчисление всех видов налоговых поступлений, прямой экономический эффект для госказны, бюджетов местного уровня и т. д.

Примечательно, что продолжается спад в металлургии, и это притом, что цены на продукцию на мировых рынках пошли вверх, и практически все основные страны-производители заявили о наращивании объемов производства металлургической продукции с начала года.

Второй тренд — капитальные инвестиции, и спад продолжается. Начало 2021 г. продол жает «традиции» 2020-го в виде падения объемов капитальных инвестиций в экономику Украину. В прошлом году показатель капинвестиций упал на 38,2%, что стало рекордным обвалом за последнее время. Особенно показателен спад в разрезе промышленных отраслей. При этом в 2018—2019 гг. уровень капитальных инвестиций был в «плюсе» (16,4% и 15,5% соответственно). (см. табл.).

«Неуд» за промполитику

Третий тренд — снижение грузоперевозок как сигнал замедления «кровообращения» в экономике. Согласно данным Госстата, в январе текущего года грузооборот предприятий транспорта составлял 20,9 млрд. токм, или 99,3% в сравнении с январем 2020 г. («минус» 0,7%). Транспортные компании перевезли 42,8 млн. т грузов — 97,8% объема января прошлого года (спад — 2,2%). Львиная доля в общем объеме снижения перевозок — результат сокращения транспортировки грузов железнодорожным и автомобильным транспортом.

Индикатор грузоперевозок является четким сигналом снижения производства в реальном секторе экономики.

Четвертый тренд — нулевые успехи в промышленной политике.

Кабмин так и не представил адекватных планов антикризисной промышленной политики, тесно связанной с политикой занятости (созданием новых рабочих мест) и политикой бюджетного и прочего стимулирования промышленного производства.

Единственной значимой инициативой в сфере стимулирования промышленности является застопорившийся законопроект №3739 «О внесении изменений в Закон Украины «О публичных закупках» по созданию предпосылок для устойчивого развития и модернизации отечественной промышленности». Об этом законопроекте «2000» уже неоднократно писали (см. «В фарватере государственных интересов», «2000», №44(966), 18—24.12.2020).

Экономический эксперт Сергей Саливон считает, что эта инициатива призвана хотя бы частично сохранить производственный потенциал в отдельных направлениях.

«У нас все очень плохо с перерабатывающей промышленностью в целом. А машиностроению и некоторым другим высокотехнологичным секторам перерабатывающей промышленности по сути грозит полное уничтожение уже в ближайшее время. Законопроект призван хоть как-то помочь — даже не машиностроению в целом, а только тем его сегментам, где у нас остались хоть какие-то компетенции. Использовать для этого предлагается, собственно, государственные финансы — т. е. деньги государственного и местных бюджетов и государственных предприятий, которые предлагается хотя бы частично направить на поддержание упомянутых сегментов», — говорит эксперт.

Саливон также указывает на то, что в условиях кризиса наблюдается возвращение «моды на протекционизм». Пока весь мир, от США и ЕС до стран СНГ, применяет и усиливает защитные меры по поддержке внутреннего производителя, в Украине эти подвижки стопорятся гневными окриками западных «партнеров».

«Все нормальные страны стараются направлять деньги своих налогоплательщиков на закупки у отечественных производителей. У нас же до 80% денег из всех публичных закупок прямо или косвенно уплывают за рубеж», — подчеркивает экономист.

Прогрессирующий цейтнот

С точки зрения восстановительного экономического роста, очень сомнительными выглядят расчеты по ряду социально-экономических факторов.

Во-первых, излишне оптимистичным представляется расчет на активизацию внутреннего спроса. Т. е. расчет на то, что у среднестатистического украинца появится больше деньжат, которые он начнет тратить или по крайней мере откладывать на депозитный счет в банке.

1 марта Госстат опубликовал экспресс-выпуск о показателях средней заработной платы в Украине. «Индекс реальной заработной платы в январе 2021г. по сравнению с декабрем 2020 г. составил 85,9%, а по сравнению с январем 2020 г. — 108,3%»,— указано в отчете. Отметим, что индекс реальной заработной платы рассчитывается путем деления индекса начисленной номинальной заработной платы (без учета налога на доходы физических лиц и военного сбора) на индекс потребительских цен. Рост индекса реальной средней зарплаты в прошлом году составил 8,3%, что в целом немногим выше годичных темпов роста индекса потребительских цен (5%).

Фактор повышения пенсионных выплат можно даже не обсуждать всерьез. В лучшем случае индексация покроет то, что от реального дохода «съест» инфляция.

«Структура расходов населения Украины не предполагает развития человека. По последним данным, 42% идет на еду, 11,9 % — на коммунальные услуги, 8,8% — на транспорт. Это самые большие статьи расходов. Зато на отдых и культуру — 3,6%, образование — 1,3%. Даже на алкоголь, табак и наркотики тратится в разы больше — 7,9%. Такое положение дел сохраняется из года в год и считается нормальным», — грустно констатирует текущую ситуацию экономический эксперт Алексей Гавриленко.

Во-вторых, по социальному благосостоянию украинцев серьезно ударит волнообразное повышение тарифов в текущем году (на электроэнергию, газ и т.д.). Судя по всему, этого не избежать, поскольку в отношении тарифных требований МВФ столь же непреклонен, сколь уступчива украинская власть.

Категоричность МВФ в отношении «тарифного вопроса» сопоставима по непреклонности в отношении регулирования бюджетной политики, сокращения дефицита госбюджета, что неизбежно ударит по всему спектру социальных выплат.

«Доходы бюджета можно повысить исключительно за счет увеличения налогового и административного давления на бизнес и граждан. Сокращение расходной части бюджета, как уже не раз было продемонстрировано украинской властью, происходит за счет освобождения от балласта социальных обязательств. Это пересмотр по субсидиям, «недоиндексация» прожиточного минимума, к которому привязаны все остальные социальные выплаты, и т. д.», — считает экономический эксперт Виктор Скаршевский.

Это серьезно скажется на падении уровня располагаемых доходов украинцев — свободных средств, оставшихся после налоговых вычетов, оплаты коммуналки и прочих базовых расходов.

В-третьих, удручающе выглядит перспектива выхода из «коронавирусного цикла» на фоне провала массовой вакцинации. Это чревато растягиванием периода действия ограничительных мер, провоцирующих экономические издержки.

Также власть, судя по всему, не собирается каким-либо образом оказывать социальную поддержку путем, скажем, регулирования цен на резко дорожающие продукты питания. Соседи Украины белорусы, например, вернулись к практике первой волны пандемии по части заморозки цен на продукты, товары и лекарства первой необходимости. Совет министров Республики Беларусь принял постановление об ограничении цен на 62 позиции социально значимых товаров.

С 1 марта 2021 г. изменение цен на эти товары не должно будет превышать 0,2% в месяц по отношению к цене, сложившейся на последний день предыдущего месяца. Повышать цены свыше установленной нормы можно только по согласованию со специальной правительственной комиссией по вопросам государственного регулирования ценообразования. Профильным госорганам и местным властям поручено прилагать все усилия по недопущению дефицита социально значимых товаров, цены на которые жестко регулируются государством.

Впрочем, это не совсем удачный пример для действующей украинской власти. «Диктаторский» и «кровожадный режим» президента РБ Александра Лукашенко (которого и президентом наш политический бомонд не считает) — это не пример для отечественных либералов и прочих «европейцев исконно голубых кровей».

«Перемога» как «зрада»

В целом — вместо повышения уровня социальной защиты и регулирования цен — украинцам предлагают подорожание жилищно-коммунальных услуг в ритме «сдохни или умри» и обещания о «завтрашнем экономическом рассвете». Сугубо на бумаге рост доходов граждан, как и желаемый восстановительный экономический рост, действительно, вполне возможен. Вот только в реальности декларативная «перемога», как обычно бывает, больше похожа на фактическую «зраду».

В итоге перспектива восстановительного отыгрывания экономических потерь Украины, понесенных в прошлом году, видится такой же туманной, как и представления правительства о качественном, антикризисном инструментарии социально-экономической политики.

Роман ГУБРИЕНКО