Оккупация абсурда

В начале XX века появились работы русского востоковеда и византиниста, члена Императорского православного палестинского общества Александра Васильева, в которых говорилось о готском населении Крыма: вроде бы в Средние века Крым населяли готы.

Позднее германские нацисты с помощью этих работ обосновали арийскую принадлежность Крыма. Согласно плану генерального комиссара оккупированной территории под немецким названием округ Таврия Альфреда Фрауенфельда, Крым должен был быть заселён немцами из Южного Тироля и переименован в Готенланд, то есть в страну готов.

Когда Крым оккупировали, дела на фронтах поменялись и стало не до заселения полуострова готами.

Крым был полностью оккупирован немецко-румынскими войсками. На территории Крыма было организовано несколько концентрационных и пересыльных лагерей. В лагере у совхоза «Красный» недалеко от Симферополя было уничтожено до 15 тыс. крымчан. В противотанковом рву у посёлка Берегово под Керчью оккупанты расстреляли 7 тыс. человек.

С 1941 по 1944 год с оккупационным режимом боролись более 60 партизанских отрядов общей численностью около 12 тыс. человек, которые уничтожили до 30 тыс. солдат противника, пустили под откос 80 железнодорожных составов и подбили 13 танков.

Таким было сопротивление оккупации Крыма.

Вчера, прочитав новость о том, что президент Украины Владимир Зеленский подписал указ о введении Дня сопротивления оккупации Крыма, было бы логично предположить, что речь идёт о 12 мая 1944 года — дне освобождения Крыма от немецко-фашистских захватчиков. Но всё оказалось совсем нелепо и совершенно соразмерно современной Украине. Оказывается, украинский президент назначил днём борьбы с оккупацией полуострова 26 февраля, то есть день, когда начался процесс возвращения Крыма в состав России. Закончился этот процесс референдумом, где, видимо, борцы с оккупацией проголосовали за присоединение полуострова к РФ: 96,57% — за. Спросите у любого политтехнолога: в каких масштабах возможны фальсификации крупного волеизъявления? Сколько можно приписать? Ну 7%, ну 10%! Больше физически невозможно — слишком сложная техническая реализация. Да к тому же при таких результатах приписки и не нужны.

Люди в марте 2014 года бежали на участки, чтобы только стать частью России. И потом говорили: да, тяжело, да, неидеально. Но есть какие-то онтологические вещи, какие-то базовые правила, основы: Крым — это Россия. И для крымчан это только так.

Я помню, как мои знакомые, настроенные крайне скептически по отношению к российской политической реальности, ездили в Крым летом 2015 года. Говорили: да, не сказать, чтобы стало намного лучше, но везде до сих пор праздник. Людям весело, они рады.

Это, видимо, борцы с оккупацией в Крыму радовались, что их наконец оккупировали и им теперь есть с чем бороться.

Тогда крымчане говорили: да, трудности есть, но их можно терпеть, если знать, что есть перспектива. А перспектива была такая: построят мост — значит, будет жизнь.

И три года изо всех углов шипели, что проект моста в Крым неосуществим технически — какие-то там ползучие пески, ил, не та глубина. Но «оккупанты» как-то справились, построили прекрасный мост для автомобильного и железнодорожного сообщения.

Приятно чувствовать свою принадлежность к стране, которая формирует мировую повестку. Россия в 2014 году взяла и перевернула стол, и разговоров стало только что о России. И в американские выборы она вмешалась, и Крым «оккупировала», и порядок на Ближнем Востоке вздумала навести. И эти новости выскакивают, как весёлые черти из табакерки: одна за другой и почти без перерыва. А всё остальное, что в мире происходит, кажется реакцией на действия России. Такие рефлексы, обусловленные необходимостью что-то отвечать, как-то реагировать.

Ведь, скажем, знаменитые, но работающие весьма условно санкции — это тоже рефлекс, ответное действие, и не сказать чтобы успешное. То есть, по сравнению с действием первоначальным, явно ему проигрывающее по эффектности и эффективности.

Вице-премьер Украины Дмитрий Кулеба, говоря о перспективах отчуждения Крыма от России, сказал: «В ведущих европейских странах глубоко укоренено русофильство — с этим очень трудно бороться». То есть ведущие европейские страны, по мнению украинского вице-премьера, вместо того чтобы помогать Украине отрезать российские земли, страдают русофильством! Вот на это и надо нам ориентироваться: все заламывают руки от восторга только при одном упоминании о России — это русофильство. Все предпринимаемые другими странами действия — просто рефлекторные ответы на нашу политику. И это русофильство.

Хорошо жить в мире, состоящем из русофилов.

Да, украинскому вице-премьеру это, наверное, не нравится, но кто-то же должен идти вразрез с мировыми трендами.

Хотя президент Зеленский, конечно, пытается как-то вытащить страну на мировой уровень: вот уже ввёл смешной праздник — День сопротивления оккупации Крыма. К чему этот праздник применить, кто его должен отмечать и чему он посвящён — это не просто загадка, а нерешаемая юмористическая шарада, что-то вроде старого абсурдистского анекдота: «По портрету грабителя, нарисованному Пикассо, полиция задержала 80-летнюю старуху, гориллу и двух носорогов». К чему это? Как это объяснить? Да ни к чему — есть какие-то слова, можно их состыковать в одно предложение, если кому-то покажется смешно, можно посмеяться.

Вот и вся оккупация, вот и вся с ней борьба.

Дмитрий Самойлов