От симпатии до отторжения: что разрушает отношения Польши и Германии

Ахенское соглашение о двусторонней интеграции Германии и Франции вызвало неприязненное отношение стран «Новой Европы», которые опасаются, что две крупнейшие страны ЕС будут определять будущее европейской интеграции без их участия. Главным выразителем подобных настроений является Польша: крупнейшая страна Центральной и Восточной Европы, с одной стороны, является главным экономическим партнером Германии среди новых членов Евросоюза, с другой стороны— польско-немецкие отношения продолжают сотрясать политические разногласия.

Во время подписания Ахенского договора между Германией и Францией участники церемонии говорили, что история франко-германского примирения должна стать образцовой моделью для других стран, которым сложно преодолеть взаимные претензии и обиды. После трех войн и взаимного опыта оккупации Париж и Берлин демонстрируют высокий уровень доверия и сотрудничества, по праву считая собственный тандем мотором евроинтеграции.

Между тем, и самой Германии также будет полезно обратиться к собственному опыту нормализации отношений с западным соседом, чтобы использовать его в отношениях с другим государством на противоположной границе. Речь, конечно, идет о Польше.

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

Развитие польско-германских отношений действительно в чем-то схоже с франко-германскими. Региональное соперничество ближайших соседей периодически перерастало в открытое военное противостояние или сменялось краткосрочным периодом нормализации.

Впрочем, есть и существенные отличия.

Если Париж и Берлин встали на путь взаимного примирения еще на рубеже 1950–1960-х годов, то восточная граница ФРГ оставалась темой для ожесточенных дискуссий вплоть до середины 1970-х (то, что с социалистической Польшей граничила ГДР, нисколько не умаляло остроты дебатов западногерманских политиков).

Финальная точка в этом вопросе была поставлена только в 1990 году, когда объединенная Германия окончательно признала отсутствие территориальных претензий к своим соседям.

В 1990-е годы Германии и Польше во многом предстояло выстраивать отношения «с нуля». ФРГ фактически пришлось разрабатывать новую «восточную политику».

«Прифронтовое» положение Германии на границе двух военно-политических блоков сменилось окружением постсоциалистических государств, стремящихся к европейской интеграции. ФРГ была заинтересована в безопасности и стабильности своей новой восточной границы, активно поддерживая вступление Польши и Чехии в ЕС и НАТО. Для Варшавы Берлин стал полезным посредником на пути в Западное сообщество.

Открытие границ после вступления Польши в Европейский союз привело к наполнению немецкого рынка труда дешевой рабочей силой из соседнего государства. В то же время немецкие компании принесли в польскую экономику новые инвестиции. Создание «Веймарского треугольника», объединившего Францию, Германию и Польшу, открывало новые возможности для региональной интеграции.

Вместе с тем после завершения расширения ЕС и НАТО на восток Польша все чаще стала проявлять себя в качестве негласного лидера стран «Вышеградской четверки» (объединение четырех центральноевропейских государств: Польши, Чехии, Словакии и Венгрии — прим. RuBaltic.Ru), претендуя на то, чтобы единолично отстаивать интересы Новой Европы перед Европой Старой. Это касалось как внутриевропейской проблематики, так и других международных площадок, где интересы Берлина (или Брюсселя) и Варшавы не совпадали.

Последним ярким проявлением разногласий между Польшей и ФРГ стал европейский миграционный кризис, в ходе которого Варшава наравне с Будапештом выступила резко против размещения у себя беженцев из Африки и с Ближнего Востока.

Польша оказалась в числе стран, проигнорировавших специальный саммит ЕС по миграции и отказавшихся подписывать Миграционный пакт ООН, опасаясь потери контроля над своими границами. Гуманистический посыл канцлера Германии Ангелы Меркель в Варшаве предпочли проигнорировать.

Современные польско-германские отношения сочетают в себе как стремление к углублению сотрудничества, так и устоявшийся набор споров и противоречий.

В этом смысле они гораздо сильнее напоминают диалог Берлина с Москвой, чем франко-германские отношения, поскольку, как и в отношениях с Россией, экономические интересы и тесные гуманитарные связи между Германией и Польшей нередко осложняются политическими разногласиями.

У позитива в германо-польских связях есть хороший экономический фундамент. Объемы торговли между двумя странами в последние годы показывают уверенный рост.

В прошлом году, по данным доклада Восточного комитета германской экономики, Польша стала одним из лидеров по росту товарооборота с ФРГ в Центральной и Восточной Европе.

Берлин не упускает возможности подчеркнуть особый характер германо-польских отношений. Польша стала второй страной, которую посетили Ангела Меркель и Хайко Маас после своего вступления в должность канцлера и министра иностранных дел соответственно.

С другой стороны, за последние годы отношения между Польшей и ФРГ осложнились во многих аспектах.

Индикатором напряженности в германо-польских связях можно считать периодически возникающий вопрос о репарациях за ущерб в годы Второй мировой войны, которые Варшава требует от своего западного соседа.

По подсчетам польских экспертов, речь может идти о сумме в 850 млрд долларов, вероятно, в целом адекватно отражающей материальные разрушения в военные годы, однако совершенно неприемлемой для немецкого правительства. Даже с учетом политики безусловного раскаяния за преступления Третьего рейха Берлин последовательно отрицает попытки навязать ему новые репарационные выплаты.

Возобновление содержательного диалога по этому вопросу откроет ящик Пандоры, которым поспешат воспользоваться другие европейские страны, испытывающие проблемы с бюджетом. Например, Греция, ранее уже заявлявшая свои претензии на немецкие деньги за разрушения в годы войны.

Серьезным камнем преткновения в германо-польских отношениях стал проект «Северный поток — 2».

Польское руководство наравне со странами Прибалтики продолжает активно выступать против газопровода, как это было и ранее в случае с «Северным потоком — 1». Для Варшавы кампания против российского проекта остается скорее частью общего международного позиционирования, чем преследованием собственных экономических интересов.

 

 

Вызывающе нормальные российско-немецкие отношения инерционно воспринимаются в Польше с опасением. Балтийское рукопожатие Москвы и Берлина в обход Восточной Европы расценивается польскими политиками как попытка решить важные региональные вопросы без их участия. Глава МИД ФРГ Хайко Маас неоднократно указывал на необходимость прислушиваться к восточноевропейским партнерам, однако никаких изменений в позиции Германии по «Северному потоку — 2» реверанс министра не принес.

В будущем германо-польские отношения продолжат испытывать на себе бремя проблем, вызванных сложностями европейской интеграции и особенностями двухсторонних связей.

В дебатах с Берлином Варшава будет стремиться опираться на поддержку США, «Вышеградской четверки» и партнеров по проекту «Трехморья» (объединения 12 стран ЕС Центральной и Восточной Европы в бассейне Балтийского, Адриатического и Черного морей — прим. RuBaltic.Ru). Координация действий с региональными партнерами уже позволила Польше последовательно отстаивать свою позицию по миграционному вопросу. Нет оснований считать, что польские руководители будут легкими переговорщиками для немецких коллег.

Артем Соколов