Ответ генерал-адмиралу. Гарнизон Осмуссаара месяц сражался в тылу врага

22 октября 1941 г. гитлеровцы после упорных боёв окончательно овладели Моонзундскими островами. Единственным клочком земли, ещё удерживавшимся советскими войсками, остался небольшой остров Осмуссаар.

Этот плоский, скалистый, покрытый известняком и песчаником клочок земли площадью около 10 квадратных километров находится примерно в 10 км от западной оконечности южного берега Финского залива и в 60 км к северу от полуострова Ханко. Ввиду стратегически важного положения острова, здесь в июле 1940-го началось строительство двух мощных батарей береговой обороны: № 314 (четыре 180-мм орудия в двух башнях), № 90 (три 130-мм орудия). Их ПВО обеспечивала 509-я зенитная батарея из четырёх 76-мм орудий. К середине сентября 1941 г. строители ещё не успели закончить все работы по монтажу орудий и приборов управления стрельбой, но командование лихорадочно старалось успеть привести батареи на острове в полную боевую готовность.  

Ультиматум защитникам острова

Уже после того как гитлеровцы овладели материковой частью Эстонии, батареи на Осмуссааре превратились для них в чувствительный «шип в боку». Швейцарский историк Юрг Майстер писал: «В начале сентября русские внезапно обстреляли с острова эстонское побережье и временно вывели из строя германскую батарею. Кроме того, русские мешали перевозкам снабжения и пополнения из Ревеля (Таллин. – В.В.) в гавани, расположенные к западу. Таким образом, имелись более чем достаточные основания, чтобы овладеть этим опорным пунктом».

22 октября на Осмуссаар прибыла парусно-моторная шхуна «Мария», на борту которой находились 60 советских бойцов – одна из последних партий защитников Моонзундских островов, сумевших с них вырваться.

Плоский, скалистый, покрытый известняком и песчаником клочок земли площадью около 10 кв. км

По мысли германского командования, можно было легко овладеть и Осмуссааром, оказавшемся почти в полном окружении. Ближайшей к нему советской позицией осталась база ВМФ Ханко, тоже блокированная врагом. Тем не менее в течение почти двух недель враг не трогал Осмуссаар. Лишь 4 ноября с материка на шлюпке прибыли трое пленных краснофлотцев, которые привезли документ от генерал-адмирала Рольфа Карльса, командующего группой военно-морских сил «Норд», – ультиматум. Своё послание Карльс начал с лицемерных похвал мужеству и героизму защитников острова, «брошенного на произвол судьбы». Дальше, рассчитывая на их неосведомленность, он пытался дезинформировать советских моряков утверждением, будто Ленинград взят, Москва окружена, и делал отсюда вывод: «Дальнейшее сопротивление бесполезно». Адмирал припугнул: «Остров блокирован нашими подводными лодками – и мы имеем возможность уничтожить вас». Карльс уверял, что единственным выходом остается сдача в плен и пообещал советским матросам, сержантам и старшинам «хорошие» условия жизни и питание. Офицерам же, сверх того, посулили освобождение от работы, сохранение формы одежды и даже холодного оружия. Генерал настоятельно советовал прислушаться к доводам «благоразумия» и требовал, чтобы весь личный состав гарнизона к 12 часам 5 ноября без оружия собрался в юго-восточной части острова и вывесил на местном маяке белый флаг.

Дабы подтолкнуть осмуссааровцев к «правильному решению», вскоре после высадки парламентеров над островом появились самолеты, сбросившие бомбы. На мысе Шпитгамм (материковое побережье Эстонии) немцы 21 сентября поставили батарею, потом ещё несколько и после доставки ультиматума Карльса произвели короткий, но плотный артналет по Осмуссаару. А когда стали сгущаться вечерние сумерки, над островом вновь появились самолеты, но уже с грузом иного рода. Они сбросили листовки, часть из которых рассыпалась по острову, а два мешка плюхнулись аккурат в болото по соседству с зенитной батареей.

«Бойцы противодесантного батальона аккуратно собрали все листовки и уничтожили. Комендант острова собрал "военный совет" из офицеров гарнизона, ознакомил их с наглым ультиматумом самоуверенного генерала и попросил высказать конкретные предложения, как ответить автору? Что ответить на оскорбительное для нас предложение мы знали: советские моряки не сдаются! Но как? Не посылать же к нему парламентеров! Несколько позднее, под покровом темноты, в подразделениях гарнизона – на батареях и в ротах состоялись собрания. Командиры и политработники рассказали собравшимся о "послании" генерала Карльса. Выступившие матросы, сержанты и старшины высказали много острых, язвительных слов в адрес незадачливого генерала и всех фашистских захватчиков», – вспоминал участник обороны Осмуссаара Федор Митрофанов.

Ответ нацистскому генерал-адмиралу

Так или иначе, а положение островитян оказалось более чем угрожающим. Однако комендант острова капитан Евгений Конрадович Вержбицкий выразил единодушное желание – сражаться! «Чего греха таить, некоторые из командиров, когда остались одни, растерялись, не проявили власти, решительности. Оказаться в пекле, не успев даже как следует ознакомиться с гарнизоном, едва прибыв на остров, да ещё потерять связь со штабами в момент, когда враг рвется уже к Ленинграду и Москве… Трудно в таких обстоятельствах сохранить веру в необходимость действий на одиноком клочке земли. Трудно, но надо» – так писал о решении Вержбицкого генерал-лейтенант Сергей Иванович Кабанов, в ту пору руководивший обороной Ханко и являвшийся непосредственным начальником коменданта Осмуссаара. 

В итоге ответить Карльсу решили кратко и доходчиво. Портные под руководством матроса Ивана Гонтарева сшили флаг – огромное полотнище размером два на четыре метра. На флаг пошла добротная шелковая ткань, позаимствованная из запасов местного военторга. В назначенный Карльсом срок 5 ноября в 12 часов 00 мин не белый, а именно этот, красный флаг взвился на верхушке местной кирхи. Одновременно все батареи острова открыли огонь по расположению германских войск – ответ на ультиматум оказался более чем недвусмысленный. Впоследствии этот эпизод послужил основой сюжета рассказа писателя Валентина Катаева «Флаг».

Разъяренные гитлеровцы предприняли несколько попыток захватить непокорный остров. 9 ноября гавань Палдиски покинул отряд из 20 мотоботов с немецкими солдатами. Мотоботы шли, прижимаясь к эстонскому берегу, а на траверзе Осмуссаара совершили резкий поворот и двинулись к острову. Вержбицкий подпустил их на 33 кабельтова (около 6 километров), и открыл огонь. Генерал Кабанов на Ханко получил с острова донесение, что артогонь нанес противнику большие потери. «Более половины мотоботов приткнулись к берегу, они так и застряли там. Уцелевшие мотоботы удрали в Палдиски. Стоит отметить, что, получив от Вержбицкого радиограмму о появлении мотоботов с войсками, я запросил его, нужна ли помощь, думая послать к Осмуссаару истребителей. Вержбицкий ответил: "Помощи не надо. Сами справимся". Хороший, смелый комендант Осмуссаара!» – отмечал Кабанов.

Через некоторое время последовала новая попытка врага. «На рассвете 14 ноября на дальних подступах к острову был обнаружен десантный отряд противника. Я находился в то время на вышке 314-й батареи. Прижимаясь к эстонскому побережью, шли восемнадцать десантных судов противника. На траверзе Осмуссаара они маневром "все вдруг» повернули и тремя группами двинулись курсом на остров. Средняя группа держалась несколько впереди», – вспоминал Е. Вержбицкий. Он распределил цели: старшему лейтенанту Павлу Сырме, командовавшему зенитной батареей, досталась левая группа, капитану Ивану Клещенко, руководившему батареей № 314, – центральная, а капитану Александру Панову, начальствовавшему над батареей № 90, – правая.

«Сигнальная дистанция тридцать три кабельтова от зенитной батареи. Первый залп – дивизионный. Вот этот залп грянул. И началось! В хлопки зенитных пушек врезался гром тяжёлых башенных орудий. Звонко бухали "стотридцатки". Наблюдая за действенностью огня в бинокль, я видел, как над десантными судами рвались дистанционные гранаты зенитчиков, как кучными тройными всплесками накрывала цель 90-я батарея. Огромные столбы воды обнаруживали место падения снарядов 314-й батареи», – рассказывал Вержбицкий. В итоге враг понёс серьёзные потери и обратился в бегство.

Отступили в полном порядке

В течение нескольких недель орудия на Осмуссааре оказались вовлечены в контрбатарейную борьбу. «Активность нашей артиллерии сдерживалась ограниченным запасом снарядов. Когда установили батарею 180-мм пушек, она имела по 300 снарядов на орудие, а батарея 130-мм орудий – по 400 снарядов. Для борьбы с морским противником, встречи с которым имели, как правило, эпизодический характер, такого количества боеприпасов, бесспорно, хватило бы. Но когда пришлось вести борьбу с морским и наземным врагом, причем единоборство с фашистскими батареями на материке приобрело длительный и постоянный характер, такого запаса оказалось совершенно недостаточно. На счету был каждый снаряд. Надежд на пополнение запасов не имелось – артиллеристы Ханко так же, как и мы, сидели на голодном пайке. После отражения последнего морского десанта, на батареях снарядов осталось, как говорили матросы, "на одну хорошую драку". Но мы не впадали в уныние», – свидетельствует Митрофанов.

Довольно скоро стало понятно, что остров придется оставить, тем более что к тому времени корабли Балтийского флота начали вывоз и гарнизона Ханко. «Не исключено, что стойкость защитников Осмуссара была одной из причин пассивности немецко-фашистских и финских надводных кораблей в течение тех полутора месяцев, когда мы вывозили защитников Ханко. По приказу командира военно-морской базы Ханко эвакуация гарнизона на Осмуссаре началась 22 ноября. К этому моменту на острове находилось чуть более тысячи человек. Капитан Вержбицкий получил приказ эвакуировать на Ханко в первую очередь больных, раненых и тех, кто не связан непосредственно с обороной острова. Вместе с личным составом вывозилось все носимое оружие, боеприпасы, продовольствие», – отмечал позднее в своих мемуарах адмирал Владимир Трибуц, командовавший во время войны Балтийским флотом.

22 ноября советская канонерская лодка «Лайне» отбуксировала с Ханко в распоряжение Вержбицкого три катера типа «КМ». Кабанов объясняет: «Мы не могли рассчитывать на погрузку островитян с маленького пирса в южной оконечности острова, находящегося под огнем батарей мыса Шпитгамм и на виду у немцев. Решили, что лучше с помощью этих маленьких катеров снимать с острова людей и грузить их там, где удобнее будет стоять кораблю, учитывая, конечно, погоду и степень воздействия противника. Всего на острове к моменту начала эвакуации находилось 1008 человек».

Требовалось вывезти весь без исключения гарнизон, все оружие и возможно больше боезапаса и продовольствия. Батареи же и фортификационные сооружения было приказано полностью уничтожить. В течение 23, 25, 29 и 30 ноября «Лайне» эвакуировала с острова 649 человек с оружием, боезапасом и продовольствием. Их доставили на Ханко, откуда потом вывозили на «Большую землю» совместно с другими защитниками этой базы. К 1 декабря на Осмуссааре осталось лишь 357 человек. В ночь с 1 на 2 декабря тральщик № 205 «Гафель» под командой Евгения Шкребтиенко снял ещё 340 защитников острова. После его ухода на Осмусаааре остались 17 подрывников, возглавляемых старшим лейтенантом Василием Васериным. Катер МО № 307 доставил в их распоряжение с Ханко 300 килограммов взрывчатки.

При отходе с острова береговые батареи были подорваны

В ночь со 2 на 3 декабря, одновременно с эвакуацией с Ханко, группа Васерина подорвала все батареи Осмуссаара. «Подъехали к первой башне. Я дал команду поджечь бикфордовы шнуры. Укрываемся в блоке второй башни, ждём взрыва. Шнуры срабатывают с точностью часового механизма. Яркая вспышка, оглушительный грохот, пламя... В воздух взлетают огромные куски металла и бетона. Первая башня разрушена. С катера увидели взрыв и обозначили свое место красной ракетой, а фашистские батареи открыли по острову шквальный огонь. Выждав несколько минут, дал приказание поджечь шнуры второй башни и быстро – в укрытие», – рассказывал Митрофанов. Через несколько часов МО № 307, уже не заходя на Ханко, доставил последнюю группу осмуссааровцев на остров Гогланд, а затем – в Кронштадт…

Владимир Веретенников