Новости

По следам встречи Путина и Лукашенко в Санкт-Петербурге

13 июля состоялся уже четвертый в нынешнем году визит президента Белоруссии Александра Лукашенко в Россию. Определенная неожиданность поездки, о которой открыто не говорилось ни в Москве, ни в Минске, свидетельствовала о ее важности для белорусского лидера, который сегодня вошел в жесткую конфронтацию со странами Запада. По мнению аналитиков, итог нынешнего противостояния Белоруссии с ЕС и США во многом зависит от того, как дальше будут складываться отношения между Минском и Москвой. В то же время прошедшая в Санкт-Петербурге встреча президентов России и Белоруссии не внесла ясность во многие вопросы, а объявленные позже итоги оказались далеки от того, что ожидали от нее эксперты.

Складывалось впечатление, что многие темы были перенесены с прошлых встреч, а высказывания Александра Лукашенко и Владимира Путина практически копировали то, что они на протяжении последних лет говорят для прессы. Все те же слова о взаимной торговле и необходимости снятия барьеров для ее развития, о борьбе с коронавирусом, о необходимости и дальше наращивать двустороннее сотрудничество и совместно противостоять давлению со стороны Запада.

Единственным значимым итогом встречи, который известен на сегодняшний день, можно считать заявление о сохранении цены на российский газ для Белоруссии в 2022 году на текущем уровне – $127 за 1 тыс. кубометров. При этом и это нельзя считать неожиданностью, так как Минск после 9 августа 2020 года перестал требовать от Москвы стоимости газа на уровне Смоленской области. И если в прошлые годы в РБ нынешнюю ценовую политику Москвы в области энергоресурсов называли «принуждением к интеграции», то сохранение цены в $127 белорусские власти еще несколько месяцев назад объявили одним из главных своих достижений.

 Не стало впечатляющим и последовавшее после встречи президентов заявление пресс-секретаря Лукашенко Натальи Эйсмонт о том, что «работа над союзными программами по гармонизации налогового законодательства и взаимодействию в таможенной сфере» завершена. Информационное пространство двух стран уже не первый год пестрит подобными сообщениями, а слова о том, что «финальные решения по ряду обсуждавшихся вчера вопросов, вполне возможно, будут закреплены» на заседании Высшего Госсовета Союзного государства (СГ) осенью, и вовсе делает заявление пресс-службы белорусского лидера достаточно туманным. Особенно на фоне того, что никакой официальной информации об этом с российской стороны пока так и не последовало.

Несмотря на довольно скромный официальный итог, встречу двух президентов в Санкт-Петербурге все же нельзя назвать заурядной.  Во-первых, стала очевидна трансформация отношения России к строительству Союзного государства. Москва с конца 2018 года пыталась добиться от Минска окончательного решения вопроса об углублении интеграции, однако дальше чем создание рабочих групп и начало разработки «дорожных карт» стороны так и не продвинулись. Вплоть до президентских выборов в Белоруссии Москва недвусмысленно намекала Минску на то, что предъявляемые им требования в рамках СГ (единые цены на энергоносители и пр.) возможны только после того, как процесс интеграции ускорится в том числе за счет создания наднациональных органов. Как отмечал в 2019 году В. Путин, до решения этого вопроса «дотировать всю белорусскую экономику», снижая цены на энергоносители, будет «странновато».

В Минске на этого устами главы государства отвечали, что «мы остаемся, как всегда, привержены реальной интеграции без понуждения к интеграции и странно, что началось это с понуждения к интеграции Белоруссии». И такая позиция сторон сохранялась вплоть до последнего времени, пока западные санкции не поставили Белоруссию в сложное положение и не заставили официальный Минск изменить свою риторику и обратиться за помощью к России. В Кремле вполне могли воспользоваться ситуацией и напомнить белорусским партнерам о своих требованиях, однако официально этого не сделали.

Более того, складывается впечатление, что российская сторона и вовсе согласилась с белорусской моделью развития СГ, в рамках которой не идет речи о политической интеграции, а лишь о «создании единого торгово-экономического пространства». Неслучайно Владимир Путин в своем недавнем интервью заявил, что Союзное государство представляет из себя некую разновидность интеграции при полном сохранении суверенитета двух стран, добавив, что Россия «не стремится никакие страны затянуть в союзнические отношения» и старается искать компромиссы при выстраивании взаимодействия.

Изменение позиции Москвы по вопросу о СГ видно и по итогам переговоров Путина и Лукашенко в Санкт-Петербурге. В Минске уже поспешили сообщить об определенных достижениях, среди которых не только соглашение по газу, но и договоренности о совместном противостоянии западным санкциям, возобновлении транспортного сообщения и расширения географии полетов пострадавшей от санкций «Белавиа», а также решение вопроса о компенсации за налоговый манёвр в нефтяной отрасли РФ и пр. То есть все, о чем ранее Минск и Москва не могли договориться. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация выглядит не столь однозначно, особенно на фоне отсутствия конкретных решений.

В частности, в Белоруссии сообщили, что «белорусские банки будут поддержаны необходимыми объемами предоставляемых ресурсов для осуществления торговых операций», а также о финансовой помощи республике со стороны России. Вместе с тем оказалось, что помощь эта не бесплатная и предоставляться будет на «взаимовыгодных», но коммерческих условиях. Как заявил премьер-министр РБ Роман Головченко, белорусские власти хотят привлечь кредитные ресурсы в России, чтобы финансировать торговлю в рамках межбанковских лимитов. По его словам, речь не идет о межгосударственных кредитах, так как кредитование будет идти на коммерческих условиях – с процентами за пользование деньгами. Правда, и здесь говорить о чем-то конкретном все еще рано, так как договоренностей с российской стороной пока нет.

В прошлые годы подобная позиция Москвы вызвала бы шквал критики из Минска. Сегодня же белорусская сторона внешне спокойно воспринимает «партнерские» отношения, основанные на «взаимовыгодных» условиях сотрудничества. В свою очередь, и Москва перестала форсировать вопрос развития СГ. В Кремле, похоже, решили ждать, когда ситуация вокруг и внутри Белоруссии сама приведет оба государства к приемлемой для них форме интеграции. Поэтому и на переговорах в Санкт-Петербурге не было сделано громких заявлений, а ее официальные итоги не содержат какой-либо конкретики.

Далее: последние встречи Лукашенко и Путина, в том числе и 13 июля, становятся своеобразной прелюдией очередных резких действий официального Минска в отношении Запада и его сторонников. Например, после встречи 22 апреля Минск ввел санкции против производителей автомобилей SKODA и косметики NIVEA. Продукция данных брендов поставлялась, как правило, из России, а значит белорусские ограничения затрагивали российские интересы. По всей видимости, в Москве тогда не высказали негативной оценки запланированных действий Минска, вследствие чего продукция данных брендов на территории страны была запрещена на полгода.

После нынешней встречи в Санкт-Петербурге в Белоруссии прокатилась волна обысков и арестов в негосударственных СМИ, неправительственных и правозащитных организациях, западных фондах, а также некоторых оппозиционных политических партиях. Правоохранительные органы республики назвали это «зачисткой страны от радикально настроенных лиц», а на Западе уже пообещали ответить новыми санкции. В Минске не могли не понимать реакции ЕС и США на свои действия, поэтому нуждались в поддержке России. Неслучайно на встрече 13 июля А. Лукашенко заявил В. Путину, что «вы должны понимать, что мы просто не можем иначе», отметив, что «мы выдержим этот экономический удар уже вместе с Россией».

По всей видимости, российский лидер согласился со своим белорусским коллегой в том, что действия по зачистке Белоруссии от прозападно настроенных общественно-политических сил сегодня важны, и Москва поддержит Минск в этом по мере своих возможностей. Это позволило белорусским властям действовать более решительно в отношении своих оппонентов, которые напрямую поддерживаются ЕС и США.

Возвращаясь к итогам встречи в Санкт-Петербурге, можно сделать вывод, что Россию перестала волновать внутриполитическая жизнь в Белоруссии. Если ранее можно было услышать слова о необходимости выхода из кризиса и поддержке решимости Минска провести конституционную реформу, а также обвинения в адрес прозападной оппозиции в попытке государственного переворота и пр., то сегодня об этом речи не ведется. Кремль формально абстрагировался от происходящего внутри Белоруссии, если действия властей республики не затрагивают интересы РФ. Поэтому и 13 июля о политической обстановке в Белоруссии говорил только А. Лукашенко, а В. Путин сделал упор на двустороннее сотрудничество и торгово-экономические отношения.

Таким образом, переговоры президентов Белоруссии и России в Санкт-Петербурге, как и последовавшие после них заявления, демонстрируют происходящую сегодня трансформацию белорусско-российских отношений. С одной стороны, Москва прекратила форсировать процесс интеграции в рамках СГ. С другой – Белоруссия на фоне острейшего кризиса взаимоотношений с Западом оказалась в ситуации, когда что-то требовать от России она не может и теперь рассчитывает лишь на союзническое отношение к себе со стороны Кремля.

Одновременно обе стороны прекрасно понимают, что любое критическое замечание или резкий шаг в отношении друг друга могут привести к непредсказуемым результатам. Поэтому и встречи президентов, как и заявления политиков двух стран сегодня стали носить крайне осторожный и размытый характер. Конкретные же результаты происходящего сегодня, скорее всего, будут видны не ранее следующего года. До того времени лидеры наверняка встретятся еще не раз.

 

Илья Захаркин