Победитель чумы

Снизошедший на Украину карантин в связи с эпидемией коронавируса в ЕС практически совпал с «полукруглой» датой одного исторического события, главный герой которого прежде был непосредственно, хоть и очень своеобразно связан с противоэпидемическими мероприятиями. Причём в самом центре Европы.

11 марта 1685 года в столице Священной Римской империи, блистательной и прекрасной Вене, скончался некто Маркус Августин. Доподлинно о нём известно лишь из записи в церковной книге, зафиксировавшей этот печальный факт. Аккуратный австриец, исполняя предписание начальства сообщать имя и фамилию покойного, вывел казённым пером незыблемое доказательство существования этого легендарного человека: «Augustin N», где литера N обозначала немецкое слово Namenlos (безымянный — так было принято помечать людей, чью фамилию установить не удалось).

Колонна святой Троицы в память избавления от чумы (Вена)

Не будет особым преувеличением сказать, что этого Августина ныне знает весь образованный мир. И многие необразованные тоже. А славу свою он добыл в борьбе с болезнью, чьё мерзкое имя наводило ужас на человечество в течение многих столетий — с бубонной чумой.

Кем же он был, этот умерший, но бессмертный Августин? Искусным врачом? Бесстрашным филантропом? Умным карантинным офицером? Отнюдь. Он был певец и пьяница (почему-то это часто совпадает).

Выкованная в огне веков легенда об этом человеке упорно твердит: Августин кочевал из трактира в трактир, оглашая их пением незатейливых произведений и мастерской игрой на волынке. Творчество его вроде бы даже пользовалось определённым успехом. Гонорары, заработанные тяжким вокально-инструментальным трудом в кабаках, обычно не покидали стен этих почтенных заведений, ибо венский певец находил вдохновение там же, где иные с античности ищут истину — в алкоголе. Довольно заурядная судьба 35-летнего забулдыги не давала ему особых надежд на вечную славу. Но вдруг живую, жизнерадостную имперскую столицу захлестнул тотальный кошмар: разразилась чудовищная эпидемия, известная как Великая чума в Вене (1679). Когда болезнь, наконец, отступила, город недосчитался минимум 76 тысяч жителей — погибла примерно треть населения.

Чумной госпиталь в Вене, 1679 год

Животный ужас и паника всегда заслуженно сопровождали слово «чума». Трудно описать чувства венцев, оказавшихся один на один с вездесущим и не ведающим пощады противником. Кто-то исступленно молился, кто-то бился в истерике, кто-то буквально цепенел от страха. Бытие огромного большинства горожан принципиально изменилось.

А вот уличный музыкант Августин продолжил заниматься тем, чем занимался всю взрослую жизнь и что умел лучше всего: петь и пьянствовать. Он сидел в трактире (сохранившемся до сей поры) и под шнапс с пивом сочинял главный хит сезона — 1679. Поскольку сезон выдался чумным, то хитом стала трогательная баллада «Ах, мой милый Августин» (Oh, du lieber Augustin или же в другом варианте Ach, du lieber Augustin — видать, в немецком языке «охи» и «ахи» тоже спорят меж собою). Та самая, приобретшая со временем всемирную известность. Сейчас на родине и в окрестностях её поют сплошь и рядом, голосами, начинёнными пивной радостью, обычно с довольной туповатой ухмылкой на раскрасневшейся физиономии. И едва ли те, кто не владеет немецким и не знает перевода, слыша бодрящий мотив песни, могут понять, что речь в ней идёт о безысходной человеческой трагедии: чума, могилы, всё пропало... 

«В общем, все умерли», как сказано в советской киноклассике по поводу другой зажигательной песни, псевдоитальянской, где сюжетная линия тоже не самая оптимистическая.

Согласно преданию, здесь, в Греческой таверне (Грихенбайсль, здание справа) появилась на свет та самая песня 

Но тщательно проспиртованному Августину в 1679-м было всё равно. Он не прятался от болезни. Он поглощал шнапс, раздирал зачумлённый воздух игрой на волынке и с помощью новосозданной песни во всё горло задорно намекал венцам, что им капут. Ну и ему в том числе.

Майн Готт, как же он ошибался! Чума плохо переносила винные пары, распространяемые кабацким поэтом. Ещё хуже действовала на неё игра на волынке, которая своими нежными звуками и в самом деле может загубить любой живой организм. В общем, Августин держался против чумы на равных. Пока в их схватке не произошла история, давшая огромную фору чуме.

Злую шутку с человеком искусства сыграл всё тот же алкоголь, ранее выручавший его. В один не слишком прекрасный день, выбравшись из трактира в состоянии, близком к невменяемому, творческая личность прошагала, сколько смогла, ножками, твёрдыми, как варёные макароны, — да и пала замертво. Тут Августина обнаружила проезжавшая мимо повозка, собиравшая печальную жатву — умерших от чумы, чьи тела валялись на улицах. Утомлённого шнапсом приняли за жертву болезни, погрузили в повозку и вместе с прочими сбросили в просторную братскую могилу. Мягко упав на зачумлённые трупы, Августин и не подумал просыпаться. Тут ему, наконец, повезло: яма была всё ещё глубока, в ней хватало места для новых тел и засыпать её либо поджигать для профилактики пока не стали, просто присыпав известью.

Так представил этот яркий эпизод из жизни Августина художник Адам Бреннер

Очнувшись, певец обнаружил себя в не самой благоприятной обстановке. По одной из версий, из ловушки судьбы он смог выбраться сам. По другой версии, самостоятельно это сделать ему не удалось. Тогда неунывающий менестрель принялся от всего сердца голосить про «милого Августина» — почти с того света. Или, как минимум, на границе между мирами. И на волынке себе подыгрывал для полноты эффекта. Какая-то добрая венская душа, а, скорее всего, даже не одна, услышала звуки, устремилась на помощь, увидела эту фантасмагорическую картину, не сробела и с должными мерами предосторожности вытащила страдальца из могилы.

Чума потирала сухие ладошки: просто немыслимо избежать заражения при таком контакте без средств защиты. Теперь-то своенравный музыкант от неё никуда не денется!

Как бы не так, твёрдо решил тот, помылся и отправился обратно в трактир. Промываться изнутри. С параллельным пением «Милого Августина» для уцелевшей аудитории.

И чума не выдержала. Сдалась. Безоговорочно капитулировала. Она оставила неподатливого певца в покое! Так свидетельствует стойкая городская легенда.

Памятник Августину в Вене

Кроме того, поговаривают, что, узнав о спасительном сочетании вина и фирменной Августиновой песни, горожане якобы массово пристрастились к тому и другому. В конце концов чума, очумев от пьяных криков о милом Августине, в панике бросилась наутёк. И «весёлую Вену» снова озарили искренние улыбки.

Увы, благополучно пережив эпидемию, Августин не избавился от своей привычки активно потреблять алкоголь при малейшей возможности. Он-то и сгубил прославленного волынщика спустя пять лет после того, как чума покинула имперскую столицу. И пришла пора некоему ответственному господину выводить слова «Augustin N», развеивающие сомнения в реальном существовании столь колоритной личности…

В благодарность за избавление от чумы кайзер Леопольд I повелел соорудить роскошную колонну в честь святой Троицы, а также многих святых, содействовавших укрощению свирепой болезни. Места для Августина, милого, но грешного, на этом Чумном столпе, разумеется, не нашлось. Однако венцы не забыли лихого певца, сумевшего с успехом противостоять чуме в очном поединке, и сами увековечили его в родном городе. А тысячи немецких глоток в пивных по всему свету до сих пор распевают на редкость весёлую песню о массовом море, сочинённую Августином.

P. S. Автор текста вовсе не призывает энергично спиваться в ожидании коронавируса. Просто всегда неплохо напомнить, что бывали времена куда хуже, однако даже в них находилось место для неистребимого человеческого оптимизма.

Владислав Гребцов (Украина)