Почему недавние события заставляют вспомнить о «Программе Трампа»

Медийный мейнстрим

Если взять и провести то, что называется контент-анализом в российском сегменте международных экспертных оценок и обзоров, то вряд ли можно сомневаться, что конечным результатом будет краткое слово (вернее, имя) «Трамп».

Трампу и трампистам сочувствуют, как сочувствуют и тяжелой доле американского народа, оказавшегося под ярмом безбожных демократических трансвеститов. То в США инфляция без промышленного роста, то дефляция без роста потребления, то из Сан-Франциско вывозят бомжей, то в Лос-Анджелесе целые районы наводнены «синтетикой». В общем, остается по аналогии, только с обратным знаком, встать на защиту американского белого человека и немного подправить лозунг «Свободу Анджеле Девис».

Автор не будет приводить дословные цитаты из нашего медийного мейнстрима, которые просто калькируют трамповские тезисы в плане «прогностики». В принципе, каждый из читателей может просто открыть тезисы, к примеру В. Рамасвами, и воспользоваться ими как проверочным шаблоном.

Любовь наших отечественных смыслоносцев к трампистам (вернее – стоящим за ними элитам) давняя и вполне объяснимая, хотя разбор этого отечественного феномена заслуживает отдельного полновесного материала.

Но не столько важна медиаэкспертиза, впрочем, она только маркер, сколько адекватная интерпретация фактических действий игроков. А действия последних месяцев выглядят весьма занятно.

Считается (по крайней мере, так мы слышим из каждого утюга), что встреча Дж. Байдена и С. Цзиньпина в Сан-Франциско провалилась. Но если взять стенограммы полностью, то впечатление складывается противоположное.

Они, конечно, не договорились в том плане, что есть договор и подписи под ним, зато взяли за основу принципы сосуществования. И «мир на двоих» после саммита АТЭС уже не фигура речи. Да, это будут шлифовать, будут прописывать детали, предстоит еще США и Китаю пройти через близкие выборы на Тайване, но разметка под фундамент уже появилась.

В ответ Россия отказалась идти в китайскую концепцию «Сообщества единой судьбы человечества» и объявила о новом походе «на Юг». Как мы видели по визиту лидера Белоруссии в Пекин, в Минске такая маршрутизация энтузиазма не вызвала. Собственно, она нигде не вызовет энтузиазма, если брать соседей по Центральной Азии, ЕАЭС, Иран или даже Пакистан.

Несомненно, что в Пекине с интересом следят за концептом, который решили сделать Москва, ОАЭ и Эр-Рияд. По сути дела, Россия не захотела быть правой рукой в китайской модели «Сообщества единой судьбы», вот Китай и посмотрит на эти идеи альтернативного полюса.
 

Глубинные пласты

Но все эти идеи родились не на пустом месте, и тот накал «трампизма» у нас в медиа, который и порождает все эти фантастические конструкции вроде «Новой Австро-Венгерской империи», «срочного выхода США из Восточной Европы», обсуждения того, когда Прибалтика войдет в рублевую зону: сразу после прихода Трампа или чуть позже, и прочее и прочее. «Смысловая борода» выросла уже такая, что скоро не видно будет коленок. Но питательная среда тут не только пропаганда, а более глубинные пласты, которые пропаганда улавливает и ретранслирует.

Стыковка Саудовской Аравии, ОАЭ, России и опционально в будущем Индии есть не только возможность использования забуксовавшей в секторе Газа американской идеи «Третьего полюса», это все-таки принципиальная возможность сформировать отдельную сырьевую модель, связанную прежде всего с нефтяной отраслью. А необходимость в ней как раз и может определяться тем, что вероятность прихода Д. Трампа верхи оценивают как ненулевую. Вместе с его подходами к сырьевому сектору.

Что ж, видимо, надо вернуться на некоторое время назад и вспомнить о том, в чем, собственно, заключалась т. н. «программа Трампа». Австро-Венгерской империи или еще какой-то там нет, а вот нефть действительно есть.

В медиа принято, что программа Трампа – это ярко выраженный антикитайкий проект. Да он и сам строит и строил свои информационные кампании как бы на противодействии Китаю. Кстати, довольно интересен парафраз из одного его интервью относительно Китая: «Мы покупаем у них, они покупают нас». Отметился Трамп и ударом по аэродрому Шайрат в Сирии аккурат под визит китайского лидера в поместье Мар-а-Лаго.

Тем не менее, что сделал Д. Трамп, почти сразу после прихода в Белый дом? Вышел из т. н. Трансатлантического (TTIP) и Транстихоокеанского (TPP) партнерств. Дескать, торговый баланс не профицитен. Но дело в том, что большего бонуса Китаю, чем выход из TPP, Д. Трамп не мог бы сделать в тот период.

В чем идея TPP? В том, что США предлагали странам, которые поголовно входят в ВТО, создать отдельное пространство «над» ВТО. Такую большую торговую надстройку над процедурами и стандартами.

И до Д. Трампа в этом администрация Б. Обамы в целом преуспела. Интерес был очень высок. Но как раз TPP и способствовала в потенциале ослаблению китайской стоимостной зоны в ЮВА. Д. Трамп вышел из TPP и развязал против Китая что-то наподобие торговой войны. Итог? Китай де-факто создал свой стоимостной кластер как раз на базе ЮВА.

Сказать, что после этого Д. Трампа стали чуть не в глаза называть кратко, но емко «idiot», это не сказать ничего. Хотя бы потому, что дефицит торгового баланса – это вообще не главная проблема в экономической модели США.

Использовать эти тезисы в связке с тезисами о «потерянных рабочих местах» для избирателя там можно, но Д. Трамп пошел дальше. А дальше его идти никто не просил, даже из тех, кто стоял за ним. Потому что в основе программы Д. Трампа лежит нефть, и от нее разворачивается все остальное.

В 2017 году, когда Д. Трампа утверждали в должности, споров вокруг его будущих шагов было очень много. Тем более что всех тогда занимал сирийский конфликт, о котором сегодня как-то подзабыли. Не найдя ни одного внятного ответа на вопрос о программе Д. Трампа, автор решил сам обратиться к его творчеству, благо оно оказалось довольно многостраничным.

Там не только пособия в стиле «как стать миллиардером» или «мыслите масштабно», но и вполне себе программные установки, вроде работ в соавторстве с Р. Кийосаки. 

Шаги, которые Д. Трамп пытался делать впоследствии, только подтвердили тезис о «нефтяной платформе» этой программы. И вот тут еще большой вопрос, не вступи Д. Трамп в клинч с глубинным государством, сколько бы ему удалось бы сделать по основному проекту.

Концептуальное отличие глубинных сил за Д. Трампом от тех, кого представлял Б. Обама – нефть. Обамовцы после историй 2010–2012 гг. добывать масштабно в США не хотели. Д. Трамп же напоминал подростка, которому взрослые выдали ледобур и сказали бурить лунки. Он был готов пробурить все: лед на озере, лед на берегу, берег, а дома – пол и стены. Он и сейчас готов. Когда его спросили о первых шагах на посту, он ответил: «Бурить, бурить, бурить, бурить».

Трамп был и остается принципиальным противником любых картельных договоренностей, другое дело, что под главным картелем он подразумевает ОПЕК. ОПЕК для Д. Трампа – это беспримесное зло. Но это не означает, что Трамп не любит картели, в конце концов, США поднялись на картелях. Просто второй пункт программы для США звучит парадоксально (в рамках американской ценовой модели): «Дешевая нефть для США, максимально дорогая для всех остальных».

Для Ирана нет проблемы раздельного ценообразования для внутреннего рынка и внешнего, нет такой проблемы у аравийцев, норвежцев. А вот у США ценообразование не просто биржевое, а еще и привязанное к мировым рынкам. Так они боролись как раз с картелями у себя.

В итоге мировой рост цен стимулирует внутреннее производство в США для внутреннего рынка, а снижение режет и внутреннюю добычу. Удивительным образом, но хоть модели с Россией и разные, но эффект один – мировые цены растут, растет производство и внутренние цены, мировые цены падают – падает внутреннее производство, но растут внутренние цены.

Разделить внутреннее и внешнее ценообразование было бы даже теоретически невозможно в рамках американской модели, если не обеспечить ряд предпосылок. Первая – постоянный доступ к максимально дешевому сырью, оторванному от мировой торговли. Вторая – обеспечение изъятия сверхдоходов других игроков, которых оторвать от мировой торговли нельзя. Третья – контроль над процессами добычи и предложения. Утопия? Не совсем.
 

Значимые шаги

Каков был один из первых значимых шагов кабинета Д. Трампа?

Он пошел катком на режим Н. Мадуро в Венесуэле. Венесуэла рассматривается в США как чуть не личная кладовая. Между прочим, в этой кладовой находится объем, соответствующий второму месту в мире. На Венесуэлу кинули Э. Абрамса – абсолютно беспринципную личность и технолога теневых дел и переворотов. Д. Трамп и Э. Абрамс Венесуэлу проиграли. Ее вытягивали тогда всем миром, точнее – Иран, Китай и Россия. Но сейчас режим Н. Мадуро довольно бодро сотрудничает с США, и не факт, что они полюбовно не договорятся по Гайяне.

Какой еще был значимый шаг?

Стена против мигрантов в Мексике. Но не секрет, что именно в Мексике американские и мексиканские компании формируют региональное ценообразование и распределяют объемы добычи. Вот для этого и нужна стена, как стимул для Мехико. Аналогично Д. Трамп напугал премьера Канады Дж. Трюдо, когда пригрозил внести коррективы в соглашения о свободной торговле. А смысл в том, что Канада – один из главных поставщиков нефти в США.

Сбор под одним зонтиком максимально дешевого сырья из ближних кладовых и контроль над значительной частью предложения, по идее, должны были бы повышать мировые цены, расчищая дорогу внутреннему производству в США, объемы которого шли бы на экспорт. Кстати, самое интересное, что сегодня происходит примерно то же самое! Когда Трампу осторожно намекали, что в США запасы не бездонны и вполне себе ограничены, то он предпочитал рассуждать о «лучших технологиях в мире».

Но ведь рост мировых цен неизбежно приводил бы к росту доходов так нелюбимого Трампом картеля ОПЕК или уже ОПЕК+, который, собственно, и родился во многом как ответ на феерические идеи «главного по бурению» в Вашингтоне.

Д. Трамп и здесь остался настоящим американским консерватором. Он предложил дополнительные доходы у таких производителей изымать. Можно было видеть лица аравийцев, которых Д. Трамп за полгода заставил подписать контракты на вооружение. Например, не уйди Д. Трамп, и Саудовская Аравия вынуждена была бы предварительные договоренности переводить в закупки… на 400 млрд долларов.

Аналогично были поставлены в рамки этой программы и ОАЭ, и Катар, и Кувейт, и даже Бахрейн. Для Ирака у Д. Трампа была вообще предусмотрена программа натуральной экспроприации, причем уже в виде сырья.

России тоже в рамках фантастической сделки предлагалось гибче смотреть на резервы, которые ежегодно высвобождались в рамках т. н. «налогового маневра». Ведь их можно не просто складировать в рамках идей МВФ, но и направить на нужды хороших людей, например, непосредственно в американскую финансовую систему.

Этот фонтан идей только на первый взгляд кажется фонтаном, на самом деле весь вопрос, по сути дела, стоял только в монолитности американского государственного аппарата.

В противном случае такие переговоры не вытягивал даже такой мастодонт как нефтяник Р. Тиллерсон. Более того, если мы посмотрим внимательно, то многие задачи в итоге решила как раз администрация Дж. Байдена, только без такого надрыва и эмоций. Потому что аппарат не мешал, а во многом помогал, просто методы уже были не столь эксцентричные, а медийное сопровождение совсем не похоже на трамповскую клоунаду. И Д. Трамп в данном случае придет на хорошо подготовленную почву.

Так что, если на самом деле у нас на «вышнем ярусе» рассматривают как реалистичные шансы Трампа на возврат в Белый дом, то логично, что Москва с Саудовской Аравией решают сформировать нечто вроде альтернативного центра, который с точки зрения предложения даст до 35 % объемов, а имея еще и влияние в Персидском заливе, в ОПЕК, схематику конвертации по сделкам с российским сырьем позволит в случае действительного прихода эксцентричного Д. Трампа выставить заслон его идеям, а в случае проигрыша – купировать те идеи, которые берет из его копилки уже демократическая администрация (а она их берет).

Смущает во всем этом только то, что у нас уже развернулась целая информационная кампания по новой эре «Россия плюс Глобальный Юг». Базис здесь, как мы видим, преимущественно сырьевой, да и затащить в эту игру Иран будет не очень просто, если вообще возможно. А это не совсем то, что подразумевается как общие рынки, общее производство, общие торговые принципы и т. п. Именно промышленные прорывы тут вряд ли получится сделать, хотя сохранять параметры по нефтяной отрасли будет можно и эффективно. Но «полюс» – это все-таки не совсем про нефть.

Откровенно говоря, шансы на возврат Д. Трампа в Белый дом являются довольно призрачными. Все-таки не для того цветочек нынешней модели в США растили, не для того жениха невесту наряжали. Но надо отдавать отчет в том, что мы видим, как многие сырьевые идеи, которые относились к программам Д. Трампа, по факту реализуются и без него. И то, что они не столь ярко подаются, не означает, что они не находятся в разработке.

Михаил Николаевский