Новости
Почему падает гривна: Реальная курсовая политика, о которой не принято говорить
Ситуация на украинском валютном рынке и прогнозирование курса гривны к традиционному в наших широтах доллару США (хотя вроде как в ЕС идем и должны больше на евро ориентироваться) всегда представлялись большинству населения как загадочная фата-моргана, под которой, как известно, понимают сложное оптическое явление в атмосфере, состоящее из нескольких форм миражей. Для аналитиков определение прогнозного курса гривны – это как решение уравнения с неизвестным количеством неизвестных.
Основная проблема – это использование курсовой политики для манипулирования двумя базовыми категориями жизни нашего общества, а именно: а) изменение уровня неравенства в обществе в пользу крупных финансово-промышленных групп за счет обеднения широких слоев населения; б) выравнивание кривой доходности крупнейших ФПГ для сохранения ими необходимой рентабельности бизнеса за счет вымывания оборотных средств малого и среднего бизнеса.
Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц определил два основных фактора, которые отличают экономику, основанную на системе неравенства, от иных типов. Это в первую очередь высокий удельный вес монополий и рентный тип формирования финансовых потоков. С первым явлением все ясно: базовые рынки у нас либо монополизированы, либо поделены между несколькими крупными участниками. А что в таком случае представляет собой рентная модель? Ее функционирование вы видите каждый месяц в своих платежках: включили лампочку, денежка капнула доброму дяде, любителю футбола и Роттердама. Включили кран или отопление – капнуло другому другу "детей и взрослых". Включили газовую плиту – и очередной "благодетель" засобирался в Швейцарию за новым творением рук альпийских часовых мастеров – очередной моделью часов Patek Philippe…
Если в такой чудо-стране есть богатые запасы природных ресурсов, например нефти и газа, то рентная модель позволяет намазать на бутерброд кое-что получше масла и простым людям. О странах Персидского залива вспоминать не будем, скажем только, что в РФ укрепление курса рубля во втором квартале 2017 года ко второму кварталу 2016-го составило 14,4% по бивалютной корзине. С одной стороны, это несколько затормозило экономический рост и нанесло ущерб местным олигархам, с другой – выровняло часть имущественного неравенства в обществе. Не в этом ли кроется причина пресловутой популярности Путина среди россиян?
Хорошо также и тем экономикам, которые выпускают мировую валюту. Они могут решать социальные проблемы за счет эмиссионных каналов. А что делать таким странам, как Украина? Эмиссионные каналы ведут к инфляции, капитализация природных недр недостаточна. В таком случае в условиях кризиса необходимо либо равномерно снижать запасы "подкожного жира" у всех слоев общества либо "стапливать" его в отдельных социальных группах.
Но финансово-промышленные группы, контролирующие в Украине властную вертикаль, не хотят делиться, тем более с теми, у кого нет реальной власти, то есть с народом. Поэтому в условиях кризиса принимается одно-единственное решение: решать проблему финансовых дефицитов исключительно за счет инфляции и девальвации, универсальных "налогов", которые больнее всего "облагают" самые социально незащищенные группы населения. Так было после кризиса 2008 года. Но кризис 2014-2015 гг. уже невозможно было преодолеть за счет 20-30% жителей страны. Нужно было вовлечь в "мясорубку" перераспределения до 60-80% всего населения. На "фарш" пошли не только те, кто жили от зарплаты до аванса, но и практически весь средний класс, сформированный с начала нулевых.
Именно по это причине, курс гривны – это не просто экономико-финансовая категория, определяющая уровень покупательной способности национальной денежной единицы. Это в первую очередь инструмент глобального перераспределения доходов внутри общества, когда существенная часть заработанных населением доходов, а также полученных им же социальных выплат (пенсии, пособия) присваиваются несколькими "семьями", которые влияют на курсовую политику НБУ.
В течение 2013-2015 годов располагаемый доход населения (эквивалент в долларах) сократился со 152 млрд долл. в 2013-м до 55 млрд долл. в 2015-м. Суммарные потери населения составили 176 млрд долл. за два года (2014-2015 гг.), или более 4 тыс. долл. на душу населения. Часть этих ресурсов была перераспределена в пользу нескольких ключевых финансово-промышленных групп, а инструментом перераспределения выступил курс гривны к доллару.
Если западные макроэкономисты определили, что современную систему имущественного неравенства в развитых странах формирует действующая модель налогообложения, то в Украине система имущественного неравенства регулируется не налогами, а обменным курсом: государство номинирует базовые социальные стандарты в гривне, а затем отбирает их реальную часть с помощью инфляции и девальвации: инфляция отбирает часть доходов населения и направляет их в пользу центрального бюджета, а девальвация отбирает часть реальных доходов в пользу нескольких ФПГ, экспортирующих сырье и полуфабрикаты.
В 2017 году курс гривны после девальвации до отметки 27,72 грн/долл. в январе, начиная с весны, перешел в фазу укрепления (25,5 грн/долл.), что было вызвано в первую очередь сырьевым характером нашей экономики. Философия бизнеса в Украине сейчас достаточно проста: весной вынул валютную заначку – посеял; летом отбился кольями и поленьями от претендентов на урожай – собрал; осенью ушел от погони от "отрядов самообороны" – вывез урожай и продал; выручку перевел в валютную заначку. С "заначки" начали – "заначкой" закончили. Что будет в данном случае с курсом? Правильно: на этапе расконсервирования валютных запасов курс будет укрепляться, на этапе операционной части бизнес-цикла – оставаться стабильным, а на финише, когда придет время ухода в доллар, – девальвировать. Простому же украинцу в этой модели важно придерживаться нескольких базовых правил: весной и летом хранить сбережения на гривневых депозитах, осенью и зимой – на валютных. Время ухода в гривну — апрель-май, в доллар – август-сентябрь.
Для структурной реформы экономики и создания новых производств с высоким уровнем добавочной стоимости, работающих на потребности внутреннего рынка, инвесторам нужно несколько исходных ингредиентов: защита инвестиций, оптимальная система налогообложения, низкий уровень коррупции, а также ценовая и курсовая стабильность. Если твои инвестиции будут перманентно обесцениваться вследствие очередного курсового обвала, то реальный интерес будут представлять лишь простые сырьевые проекты с циклом оборота капитала 6-12 месяцев.
То есть существующая курсовая политика формирует в Украине не реальную экономику, а сырьевой аппендикс Европы, который при очередном этапе промышленной и технологической революции, то есть после успешного завершения Индустриализации 4.0, можно будет безболезненно отрезать за ненадобностью.
Но как избавиться от "курсового проклятия", если правительство "оседлало" инфляционно-девальвационную волну и уже четыре года успешно выполняет бюджет, а также номинально наращивает ВВП (реально он или падает, или растет, как под микроскопом деревце бонсай). В 2017 году будет зафиксирован рост ВВП в размере 2%. А теперь представим, какой бюджет можно сверстать на базе роста в 2% при низких темпах инфляции? Правильно, никакой. Именно поэтому власть использует высокий номинальный дефлятор ВВП для накручивания ценовых показателей: в среднем 20-25% за последние годы. Как результат – сперва инфляция, а затем девальвация. Две сестры нашей власти, которые ходят "парой".
Курсовые показатели гривны в 2017 году были более-менее благополучными лишь по одной причине: уровень девальвации гривны в 2015-2016 годах был превышен как минимум на 15-20% вследствие того, что курсовые механизмы обеспечивали перераспределение активов банков-банкротов между сопричастными к процессу провластными группировками. Как известно, банкротство ста банков и национализация "ПриватБанка" стоили экономике 14% ВВП (и это только прямые фискальные затраты). Но фактор банков-банкротов был частично "переварен" системой, а "осадочек" в виде девальвации остался. В 2018 году этого фактора недооцененной гривны уже не будет (или не в такой степени). При этом нас ждут расширение дефицита торгового баланса до минус 8 млрд долл. (импорт растет более динамично, чем экспорт) и начало напряженного трека по выплате внешних долгов. Дефицит платежного баланса может превысить отметку в 5 млрд долл. Говорить об "идеальном шторме" для гривны не приходится (этот период откладывается на 2019 год, когда стоит ожидать новое бегство элит и курсовая политика НБУ это бегство будет обслуживать). Хотя вполне возможно, что с учетом роста базовых процентных ставок ФРС США цены на сырьевые товары, начиная с третьего квартала следующего года, либо перестанут расти, либо даже начнут сокращаться. Учитывая это, уже осенью следующего года можно ожидать курсовой микроинфаркт.
Что делает в этих условиях НБУ? Укрепляет валюту, как это делали страны для стимулирования структурной перестройки экономики? Отнюдь. Нацбанк упорно противодействует укреплению курса гривны по отношению к доллару, проводя аукционы по выкупу валюты на внутреннем валютном рынке. Интервенции НБУ по выкупу валюты на межбанке за январь-ноябрь текущего года составили 2,2 млрд долл., а интервенции по продаже – всего 0,77 млрд долл., разница почти в три раза! Таким образом, мы наблюдаем лишь имитацию действий НБУ, направленных на поддержание курса гривны. По факту это политика противодействия ее укреплению. Говоря об укреплении национальной валюты, мы не имеем в виду примитивную тактику 4,95 или 7,95, когда курс являлся больше индикатором политической стабильности и инструментом победы на выборах, чем экономической категорией. Реальной курсовой политикой, которая необходима Украине для дальнейшего развития, является тактика курсовых коридоров, или "европейская курсовая змея" (European Currency Snake), которая применялась европейскими странами для минимизации валютных рисков. Кроме того, важно понять: в Украине сформирована инфляция затрат (а не инфляция доходов, как в западных странах), когда цены на мясо и молоко растут не потому, что украинцы стали больше есть и пить, а по причине роста издержек производства, которые завязаны на мировых ценах (по сырью и энергоресурсам). Именно поэтому обуздать инфляцию в Украине можно лишь на фоне укрепления национальной валюты.
Наивные могут подумать, что раз НБУ усиленно скупал валюту летом этого года, то значит в следующем году нас ждет эпоха курсовой стабильности. К сожалению, полагаться на уровень международных резервов НБУ особо не стоит. Да, в 2017 году они выросли на 3,29 млрд долл. Но при этом их наиболее ликвидная часть (валюта и депозиты) сократилась с 1,46 млрд долл. до 0,898 млрд, или на 565 млн долл. Кэш в размере 800 млн долл. для удержания курса в течение года – это ни о чем. Зато вырос портфель ценных бумаг, которые находятся в структуре золотовалютных резервов НБУ: почти на 3,79 млрд долл. Таким образом, скупая валюту на межбанке и трансформируя ее в ценные бумаги иностранных эмитентов, Нацбанк действует в интересах: а) внешних кредиторов (они заинтересованы не в крепкой гривне, а в росте ЗВР НБУ, ведь они являются источником для внешних выплат); б) иностранных эмитентов ценных бумаг (именно в них НБУ "влил" 3,79 млрд долл., предварительно изъяв их из внутреннего валютного рынка).
Теперь несколько слов о базовых факторах девальвации.
Показатели межбанковского рынка кредитования свидетельствуют о существенном оживлении нынешней осенью. К сожалению, этот "оживляж" проходит не в интересах кредитования реального сектора экономики – здесь показатели находятся на минимальных отметках. Банки "почуяли кровь" - очередные курсовые качели, на которых можно хорошо заработать. А что им остается еще делать, когда действующая политика НБУ и правительства фактически закрыла их как джина в бутылке с 70-80 млрд грн свободной ликвидности в придачу.
Ни рынок закупок природного газа, ни рынок наличной валюты уже не оказывают существенного влияния на курс гривны. В результате деиндустриализации экономики мы фактически утратили свою промышленность и в ближайшие годы можем вполне выйти на уровень обеспечения газом собственной добычи (с небольшим дефицитом в общем энергетическом балансе). А у населения просто не осталось свободных денежных ресурсов и депозитов в гривне, чтобы раскачивать курсовую лодку. Если проанализировать период с сентября до начала декабря текущего года, то мы увидим, что уровень наличных даже сократился на 8,5 млрд грн. В то же время монетарные инструменты НБУ дали приток ликвидности в размере 14,6 млрд грн (сальдо), а казначейство – почти 10 млрд грн. Совокупное влияние указанных источников на систему ликвидности составило почти 25 млрд грн, или эквивалент 1 млрд долл. (по курсу сентября). Казначейство – это в первую очередь выплата возмещения НДС компаниям-экспортерам (по 8-9 млрд грн в среднем в месяц), можно сказать, первой десятке компаний-экспортеров. Монетарные инструменты – это в основном насыщение ресурсами НБУ крупных банков. Первый канал пополнения ликвидности привел к оттоку капитала за рубеж со счетов предприятий, второй – к валютным спекуляциям коммерческих банков на межбанковском рынке.
Остатки средств на корреспондентских счетах банков в начале декабря текущего года выросли до 60 млрд грн, хотя в начале осени составляли порядка 45 млрд грн, что говорит о монетарном характере девальвационных процессов, на формирование которых также заметное влияние оказывают казначейские операции.
Если бы НБУ реализовывал "идеальный" курсовой сценарий, то ему следовало бы устраниться от участия в выкупе валюты на межбанке и позволить курсу гривны укрепиться до отметки 23,5 летом этого года. В таком случае зимой 2017-2018 гг. курс составил бы 25,5, а в конце следующего года - 26.
Вместо этого мы наблюдаем девальвацию гривны до очередной реперной точки – 28. Этот курсовой консенсус будет достигнут в декабре, после чего нас ждет период относительной стабилизации с несколькими курсовыми пиками и коррекциями (танцы "с бубном" вокруг отметки 28). Весной-летом 2018 года возможно укрепление курса до отметки 26,5-27, а затем новый цикл осенней девальвации с поиском новой реперной точки в интервале 29-29,5 (в конце 2018 – начале 2019 года). Это базовый курсовой сценарий.
Но действующая власть может принести и несколько сюрпризов "под елочку". Что делает правительство, когда курс национальной валюты девальвирует? Правильно, вместе с Центральным банком сокращает объем денежной массы в обороте. А что делает наше правительство? Правильно, анонсирует выплату январских пенсий в декабре и бросает на внутренний рынок дополнительно 20-25 млрд грн… После такого, как сказал бы мэр Киева, "волшебного пенделя" гривна может отлететь к отметке 29,5 уже этой зимой. В таком случае будущее летнее укрепление возможно лишь до уровня 29, а новой реперной точкой зимой 2018-2019 гг. станет уже показатель 31. Это, так сказать, негативный сценарий. Хотя показатели бюджета на 2018 год говорят о том, что для его выполнения нужен существенный девальвационный и инфляционный толчок. Существует риск того, что для получения необходимой динамики роста бюджетных поступлений в следующем году, возможно, запустят именно негативный сценарий и гривну "пинками" загонят за отметку 30, откуда ее уже не выпустят.
Чтобы помочь людям без ущерба для психики пережить это сложное время, будет применена своеобразная "психофуга", когда для воспаленного сознания обывателя предложат несколько простых объяснений, которые будут регулярно озвучиваться как функционерами НБУ, так и "записными" экспертами.
Помните роман и фильм "Жизнь Пи"? Спасенный мальчик мог рассказать о том, как моряк-кок, оказавшийся с ним в одной спасательной шлюпке, съел его мать, а затем он же был съеден мальчиком. Но рассказал историю о том, как выжил в одной шлюпке с бенгальским тигром. А какую историю хотите услышать вы: ту, где девальвацию объяснят сезонными факторами и праздниками в США (при этом пообещают и скорый "стабилизец"), или ту, где вам честно скажут, что методы курсовой политики используются, чтобы сделать вас беднее, а несколько сотен человек богаче? Думаю, с экранов телевизоров будет звучать именно первая история.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии