Почему у Беларуси не получилось

Помимо отсутствия достаточного количества пассионариев, которые готовы умирать за идею, протестам в Белоруссии, очевидно, не хватает олигархов.

Две из “трех женшын” (как их ласково обзывает диктатор) уже покинули территорию Беларуси — а ведь с момента начала протестов еще не прошло и недели. Однако, все-таки не стойкость и “непокобелимость” Яценюка, Кличко и Тягнибока стали причинами успеха Евромайдана в 2014 году. А активное участие в этом “празднике народного волеизъявления” украинских олигархов.

Не будем уподобляться Корогодскому, который два года назад обвинил в организации Революции достоинства Дмитрия Фирташа. Мало кто готов в ходе акций простеста рисковать здоровьем и даже жизнью ради денег нуворишей. Для массового героизма протестущие должны во что-то истово верить и без правильной идеологии здесь никуда.

Однако, очевидно, что без помощи олигархов Евромайдан не превратился бы в поистине массовую акцию протеста.  Соцсети сегодня рулят, но чтобы вовлечь в протест максимально широкие слои населения, необходим “зомбоящик”. Именно он формирует правильную картинку майдана и объясняет его целесообразность средестатистическому зрителю. В Украине 2014 года (тем более — сегодня) все телеканалы с долей аудитории выше процента принадлежали 7 мультмиллионерам/миллиардерам. После избиения студентов 30 ноября 2013 года практически все эти каналы если не перешли на сторону восставших, то, как минимум, существенно скорректировали свою информационную политику по отношению к Януковичу.

Кстати, по поводу обстоятельств разгона Евромайдана 30 ноября до сих пор обсуждаются версии того, как тогдашний глава Администрации президента Януковича Сергей Левочкин (и что важно — младший партнер Дмитрия Фирташа) то ли инициировал нападение беркутовцев на студентов (потому что желал радикализации протеста). То ли наоборот пытался помешать этому в аппаратной борьбе с секретарем СНБО Андреем Клюевым, близким к Ринату Ахметову.  Так или иначе, но без “посипак” олигархов здесь явно не обошлось. И, кстати, помимо прочего этот момент демонстрирует, что даже при режиме Януковича украинские олигархи обладали довольно высоким уровнем влияния на правоохранительные органы.

С момента радикализации протеста в конце 2013 года его формально возглавили три оппозиционных политика, каждый из которых не просто представлял руководство той или иной партии (“Фронт перемен”, слившийся в “Батькивщину”; “Удар”, “Свобода”), но и были известны своими тесными связями, если не с олигархами (Фирташ и Коломойский), то, как минимум, с крупными бизнесменами в ассортименте от Николая Мартыненко и Леонида Юрышева до Игоря Кривецкого (“Пупс”). Достаточно вспомнить, что в 2011 году Яценюк публично признал, что его политпроект финансируется 28 конкретными персонажами.

И хотя главной ударной силой Евромайдана оказались радикалы типа “Правого сектора” (за которым отчетливо проглядывались уши Коломойского), участие в протесте институционально оформленных оппозиционных партий придавало ему легитимности в глазах не столько украинцев, как внешних акторов. 

Ну, и самое пожалуй, главное. У практически всех украинских олигархов к концу 2013 года была четкая мотивация желать смены президента. Причина не столько в провалившемся плане евроинтеграции страны, сколько в появлении в неприличной близости “младоолигархов” Януковича (начиная от Курченко и заканчивая Арбузовым), которые явно готовились к дерибану имущества своих пожилых коллег. Вопрос был лишь в том, стартует процесс до или после 29 марта 2015 года (дата очередных президентских выборов, на которых младоолигархи не мытьем так катаньем обеспечили бы победу “дважды несудимого”). 

Как видим, украинская олигархия хороша тем, что мешает стране свалиться в автократию. Но при этом не позволяет Украине построить полноценную демократию. И уже не понятно, что хуже. Потому что “русская весна” на Донбассе, которой явно потворствовал Ахметов, продемонстрировала, что олигархи в условиях слабых госинститутов — это не только опора имитационной демократии, но и вполне реальная угроза территориальной целостности страны.

Олег Калита (Украина)