Почему властям Украины выгодно переизбрание Трампа?

Бывший помощник президента США по национальной безопасности Джон Болтон подтвердил, что Дональд Трамп приказал «заморозить» военную помощь Украине, пока Киев не проведет расследование против бывшего вице-президента США Джо Байдена. Украина в американской политике превратилась в мяч, который республиканцы и демократы пинают в борьбе за высший государственный пост. Финальный матч не за горами — предвыборная кампания в США уже фактически стартовала. О том, чья победа на выборах президента США более выгодна для Украины, и об изменениях во внутренней политике страны после прихода к власти Владимира Зеленского аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал украинский политический эксперт Руслан БИЗЯЕВ.

— Г-н Бизяев, не за горами выборы президента США. Вспоминается, что Джо Байден обещал сделать Украину приоритетом мировой политики. Означает ли это, что украинские элиты (пусть и не открыто) будут «топить» за демократов?

— У меня к Вам встречный вопрос: а назначит ли Путин Трампа на второй срок?

— Шансы неплохие, хотелось бы верить.

— Видите, в каких категориях мы с Вами начинаем мыслить — на президентские выборы в США влияют Украина и Россия.

Если говорить серьезно, то сейчас вся внутренняя политика Соединенных Штатов крутится вокруг одного вопроса: что же на самом деле было? Кто и когда реально вмешивался в предвыборную кампанию?

Трамп пытается доказать, что коррумпированная верхушка Демократической партии использовала Украину в своих грязных технологиях в 2016 году. Мы помним, чем это закончилось — у руководителя избирательного штаба Трампа Пола Манафорта теперь небо в клеточку и друзья в полосочку. Контратакуя, демократы доказывают, что президент США заставляет Зеленского дискредитировать Байдена.

С точки зрения государственных интересов, Украине вообще следовало бы абстрагироваться от этих разборок. Но пока что это нереально, поэтому Киев пытается балансировать.

Пока что я не вижу у демократов кандидата, который реально может победить Дональда Трампа.

Не вижу не только я: в одном из последних интервью Эммануэля Макрона красной нитью проходит мысль о том, что Европе нужно готовиться к экономической войне с США. Не означает ли это, что президент Франции ставит на победу Трампа?

— С этим можно поспорить. Многие эксперты полагают, что изменения последних лет носят необратимый характер. И даже если Трамп уйдет, трампизм уже никуда не денется.

— Безусловно, борьба идет не просто между Трампом, Байденом, Сандерсом, Уоррен и так далее. Это борьба между трампистами и глобалистами. В терминологии самого президента США — между патриотами и глобалистами.

Я с Вами соглашусь: даже в случае победы другого кандидата политика Трампа не будет полностью свернута. Ее скорее немного смягчат.

Но в контексте Украины нужно учитывать, что здесь при власти много лет были люди, лояльные Демократической партии США.

Из-за внутриамериканских разборок это стало проблемой, которая расшатывает нас изнутри.

Термин «соросята» появился в последнее время не просто так. Вы можете себе представить, чтобы еще год назад на общенациональном украинском канале прозвучало это слово? А сейчас его произносят, причисляют к «соросятам» конкретных личностей, обличают их в журналистских расследованиях и так далее.

Это одна из составляющих украинского политического кризиса, который дает шанс настроиться на обретение суверенитета и избавление от внешнего управления. В этом контексте для украинских элит Трамп чуть более предпочтителен.

Хотя они смогут работать и с его конкурентом. Другое дело, что конкурента пока не видно.

— Трамп явно хочет посадить Байдена с помощью Украины. И наоборот. Задам вопрос, который, на мой взгляд, более интересует аудиторию: дождемся ли мы на Украине посадок, обещанных Владимиром Зеленским?

— Мне интересно, почему это так беспокоит аудиторию? (смеется)

— Ну как сказать… Многие хотят увидеть за решеткой Петра Порошенко и его ближайших подельников.

— Думаю, этот вопрос будет упираться в аудит результатов деятельности правоохранительных органов. Пройдет аудит, тогда и получим ответы.

Я ожидаю увидеть посадки коррупционеров, но для этого необходимо сначала перезагрузить всю так называемую антикоррупционную вертикаль.

Это и Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ), и Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП), и Государственное бюро расследований (ГБР). Последний орган уже в процессе перезапуска. Только после этого можно говорить о посадках.

Потому что есть политическая воля, а есть юридическая сторона вопроса. Чтобы кого-то посадить, нужно иметь железобетонные основания.

— Особенно если речь идет о Порошенко, за которого уже вступился, к примеру, Дональд Туск.

— …И нужно иметь профессиональные навыки, чтобы эти основания собрать. Справятся ли с этой задачей джентльмены, которые сегодня работают в Генпрокуратуре, НАБУ и САП? У меня большие сомнения. Поэтому и вопрос посадок повис в воздухе.

— При этом надо учитывать, что перезагрузка правоохранительных органов — процесс небыстрый. Прокуратуру начали перезагружать, и весь следующий год она, видимо, будет недееспособна.

— Не могу согласиться. Все зависит от системности. Если перезагрузят все органы, то первые результаты в течение следующего года можно будет увидеть. Вопрос только в том, когда начнется системная перезагрузка. Если летом, то до конца 2020 года вряд ли стоит чего-то ожидать. А если в феврале-марте, то варианты есть.

— Я не возлагал на Зеленского больших надежд, но мне казалось, что он будет избавляться от самых уродливых проявлений политики Порошенко. В частности, в гуманитарной сфере. Больших изменений здесь пока что не наблюдается. Да, ушел директор Института национальной памяти Владимир Вятрович — его место занял более адекватный, взвешенный человек. Но первым языковым омбудсменом стала Татьяна Монахова, которая собирается проводить украинизацию «методом кнута». Все очень неоднозначно. 2020 год принесет нам изменения в гуманитарной политике Украины?

— Если Вы внимательно смотрели интервью нового директора Института национальной памяти, то должны были отметить несколько важных моментов. Прежде всего, он не поддерживает силовое навязывание культа Бандеры, Шухевича и прочих личностей из этой исторической цепочки. Это было прямо сказано.

— Я же и говорю, адекватный человек.

— Он проводит линию самого Зеленского, которую я называю эпохой перемирия. Новая власть пытается сглаживать острые углы.

Да, определенные противоречия есть, но для меня главное, что процесс пошел. При Вятровиче мы не просто никуда не двигались — мы в землю закапывались.

В обществе идет широкая дискуссия о том, что делать с законом о языке. Оставить его в таком виде нельзя. По многим причинам (не буду их сейчас перечислять). Какая альтернатива? Думаю, узнаем ближе к лету-осени 2020 года. Потому что сейчас противник президента будут использовать этот вопрос против него.

Вы же видите, какие характеристики дают Зеленскому в нашей «патриотической» тусовке. Это очередной агент Кремля!

Но для того, чтобы навязать это утверждение, нужно постоянно подкидывать дровишки в костер.

Если Зеленский резко возьмется за вопрос языка, у него могут быть проблемы. Поэтому он будет действовать мягко. Главное — разработать новый альтернативный закон или внести в действующие такие изменения, чтобы он перестал раскалывать общество.

Обратите внимание, что на религиозном фронте тоже наступило перемирие.

— Здесь перемены действительно разительные. Церковный вопрос вообще перестал политизироваться.

— Да, он ушел с повестки дня. Учитывая, что язык в списке приоритетов украинцев находится где-то на 28 месте, с ним тоже постепенно разберутся. Мягко, с учетом реальных европейских тенденций, а не тех, которые брались за основу при разработке действующего закона о языке.

Недаром примерно полгода назад [глава Офиса президента] Андрей Богдан сказал, что если для реинтеграции Донбасса нужно будет предоставить русскому языку в этом регионе особый статус, то он не видит в этом никакой проблемы.

Я придерживаюсь того же мнения: языковыми вопросами должны заниматься сами регионы. Условно говоря, если руководство какой-то области считает, что в этой области должно быть сто русских школ, то их должно быть сто. Если ноль — значит, ноль. С венгерскими, румынскими и прочими школами та же ситуация. Это все сфера компетенции общины. Вот для чего, кстати, и нужно провести реальную децентрализацию.

— Так, может, стоит вернуть старый закон Кивалова — Колесниченко? Его и Венецианская комиссия хвалила, в отличие от нового варианта.

— По закону Кивалова — Колесниченко была неоднозначная ситуация. В принципе, надо рассматривать все рациональные предложения. Главное — добиться результата.

Алексей Ильяшевич