Погода и провал плана «Барбаросса»

Войну нередко сравнивают с шахматами, с игрой, в которой соперники передвигают фигуры по определённым правилам. Однако, если слон увязает в грязи, ферзь примерзает к клетке, а поля на доске засыпаны снегом, необходимо учитывать эти обстоятельства в стратегии и тактике. Победителем партии станет наиболее изощрённый игрок, способный учесть большее количество привходящих моментов.

Миф о немецкой предусмотрительности

Карл фон Клаузевиц в своём труде о войне много внимания уделяет фактору непредсказуемости, называя его трением. Вот, например: «Если полководец не охватывает всего... то возникает путаница заключений и соображений и утратится возможность правильного суждения». И продолжает: «.знание трения генералу безусловно необходимо, чтобы, где можно, его преодолевать и не ждать точности там, где из-за трения её не может быть». Военное искусство в том и состоит, чтобы учесть как можно большее количество факторов на пути к намеченной цели и сопоставить их с наличествующими ресурсами. В процессе разработки замысла кампании скорректировать намерения, а возможно, и отказаться от них.

История неоднократно демонстрировала, насколько уязвимы военные планы перед «её величеством» погодой. Достаточно вспомнить битву в Тевтобургском лесу в 9 г. – ставшую началом конца Римской империи, или кампанию Наполеона 1812 г., в которой большая часть его армии погибла на русских просторах.

А какую роль сыграла погодная составляющая в истории Великой Отечественной? Вопрос не праздный, ведь из него, по сути, вытекает другой: а мог ли Третий рейх победить в восточном походе?

Итак, остановимся на плане «Барбаросса». Генерал-фельдмаршал В. Кейтель в своих воспоминаниях говорит, что наступление на СССР назначалось на 12 мая 1941 г. Однако неблагоприятные гидрометеорологические условия и вызванные ими испорченные дороги заставили изменить планы.

Подобные данные были и у генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, который говорил, что в соответствии с планом «Барбаросса» наступление на Советский Союз должно было начаться в середине мая 1941 г. При этом указывалось, что момент наступления находился в зависимости от погодных условий.

Давайте разберёмся, в чём же причина переноса начала нападения на Советский Союз? Оказывается, в мае – начале июня в основных районах планируемого нападения царили половодье и распутица. При этом взятая за основу тактика блицкрига подразумевала быстрое передвижение.

Распутица гарантировала: не только колёсной, но и гусеничной технике не пройти, наступление увязнет в грязи, заданной скорости перемещения достичь не удастся. А значит, СССР сможет осуществить мобилизацию и переброску войск в заданные районы и, судя по всему, отразить нападение.

Агрессору приходилось ожидать хороших дорог. Так наступление затянулось более чем на месяц. Вместо середины мая роковая дата была перенесена на 22 июня 1941 г.

Действия вооружённых сил Третьего рейха в начале Восточной кампании не без оснований считаются успешными, темп наступления – высоким. Погода поначалу оказалась на стороне вермахта: лето – осень 1941 г. были достаточно сухими, и это позволило быстро передвигаться по советской территории.

Однако вермахту пришлось столкнуться с песчаными и болотистыми местностями, данные о которых имелись в руководствах и пособиях генерального штаба, но мало кто из командиров обращал внимание на эти труды.

Уже летом 1941 г. немецкие войска начинают жаловаться на неблагоприятные гидрометеорологические условия. Оказалось, немцы плохо переносят жаркую погоду, а засуха вызывает проблемы снабжения водой. Колодцы не покрывали потребности большого количества личного состава. К тому же требовалось поить изнурённый нагрузками гужевой транспорт.

Возникли сложности и с передвижением по просёлочным дорогам. Колонна поднимала облака пыли, идущие в хвосте задыхались.

Снег, дождь, лёд и другие напасти

Упорное, героическое сопротивление Красной армии снизило темп наступления вермахта. Занять территорию Советского Союза до Волги уже не представлялось возможным. На первый план вышло окружение Москвы – центрального узла коммуникаций.

30 сентября 1941 г. вермахт начал наступление, целью которого был захват советской столицы. Прогноз погоды предвещал неблагоприятные для наступления условия. Однако в приказе командующего группой армий «Центр» указывалось, что в результате наступления на Москву советское сопротивление будет сломлено «несмотря на снег, дождь и лёд».

Первое, с чем пришлось столкнуться немецким войскам, – плохие дороги, становившиеся практически непроходимыми в результате интенсивных осадков. Продвижение осложнялось тем, что вермахт двигался по пути, где недавно отступали советские войска, разбивая грунтовку. Идущие в авангарде немецкие подразделения добивали дорогу. Следующим за авангардом подразделениям доставалось уже полное бездорожье.

В описании хода боевых действий 4-й танковой группы красочно описывается, как после Смоленска немецкая армия «завязла в клейком грунте», колёса всё глубже погружались во влажную глину. Вытянуть технику удавалось лишь при помощи мускульной силы животных и военнослужащих. Для увеличения подвижности техники колёса обматывали цепями, использовали домкраты и лебёдки. Генерал-полковник Э. Гёпнер сетовал: «.даже танки и тягачи должны признать, что есть границы и для их проходимости».

Солдатам ставилась задача снять вручную жидкую грязь с дороги, но первая же прошедшая по твёрдому грунту колонна снова превращала путь в «непроходимое месиво». Другой способ улучшения транспортных артерий – оборудование гатей. Однако деревянные настилы уходили в глину через два часа передвижения по ним военной техники.

Генерал Ф. Байерлайн вспоминал, что в картах от Смоленска к Москве обозначались приличные дороги, но на самом деле они оказались лесными просеками, на которых застревали даже танки. Построенная сапёрами бревенчатая гать могла обеспечить проезд только гусеничного транспорта.

Непроходимость дорог обусловила и нехватку бензина. Автомобилям приходилось двигаться на второй скорости, что увеличивало расход топлива. Танки пришлось оборудовать дополнительными ёмкостями с горючим.

Темп наступления снижался, снабжение войск ухудшалось по мере продвижения в глубь советской территории. Удаление от железнодорожных путей ставило войска в зависимость от состояния грунта. В связи с этим командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Г. Гот пришёл к умозаключению, что «не русская зима, осенние дожди положили конец немецкому наступлению».

У пехоты, идущей по слякоти, свои напасти: вода попадала в обувь, обмундирование, шинели, плащ-палатки были постоянно мокрыми и грязными. Залитые дождями окопы становились непригодными для использования.

Из-за дождей подводила и авиационная техника. Полевые аэродромы не функционировали из-за размокшего грунта. Особенно это касалось тяжелых самолётов. Буксировать авиационные средства не удавалось даже при помощи мощных зенитных тягачей, потому что тросы лопались, не выдерживая нагрузки. Из-за облачности оказалась малоэффективна воздушная разведка. Метеорологические условия в сочетании с проблемами поставки запасных частей привели к существенному сокращению истребителей и бомбардировщиков в авиационных частях.

Холод оказался не слаще распутицы

На смену распутице пришли холода, заморозив слякоть и сделав дороги проходимыми. Планы Третьего рейха предусматривали окружение Москвы, ограничение снабжения столицы. В приказе командования группы армий «Центр» указывалось на необходимость «использовать... непродолжительное время бесснежной морозной погоды». Преимущество оказалось недолгим – обильные снегопады снова остановили немецкий транспорт.

Военнослужащие вермахта не выдерживали морозов, тёплой одежды и обуви у них не было. Пошатнулась дисциплина. О соблюдении правил ношения формы речи уже не шло. Чтобы согреться, под китель и брюки подкладывали бумагу, поэтому особо ценилась одежда больших размеров. За отсутствием газет часто использовались советские агитационные листовки. Несложно представить смех бойцов Красной армии, взявших в плен очередной ходячий мешок с советской пропагандой.

Также возникла проблема расквартирования. Спать немцам приходилось в тесных помещениях, прижавшись друг к другу. Помыться было сложно, из-за отсутствия горячей воды распространились кожные, кишечные болезни, вши.

Генерал-полковник Г. Гудериан упоминает, что в начале ноября 1941 г. «морозы впервые нанесли нам тяжёлые потери». К 17 ноября каждый полк, находящийся в подчинении Гудериана, потерял не менее 400 человек обмороженными.

Масштаб потерь от переохлаждения виден на примере 82-го пехотного полка. За время боя под Тулой 5–6 декабря убитыми и ранеными было потеряно 100 человек, обмороженными – 800. Для сравнения: с 22 июня по 10 ноября боевая убыль личного состава того же полка составила 800 военнослужащих, 200 человек – вследствие болезней.

Холодная погода привела и к проблемам с немецким вооружением. Автоматическое оружие могло стрелять только одиночными выстрелами. Чтобы поместить боеприпасы в казённую часть артиллерийских орудий, их приходилось предварительно очищать ото льда.

Гитлеровцы под Сталинградом, январь 1943 года

На холоде часто отказывала связь. Замёрзшие радиостанции переставали работать, телефонные провода рвались.

От мороза автомобильное масло загустевало, переставая защищать трущиеся детали от повреждений. Износ техники повысился. При холодном пуске она выходила из строя. Трансмиссию во время холостого хода приходилось включать, чтобы коробка передач при движении не трескалась из-за повышенной вязкости замёрзшего масла. Атаки советских войск заставляли вермахт держать технику наготове, для чего требовалось прогревать моторы. Расход топлива в связи с этим значительно увеличивался. Аккумуляторы на время стоянки снимали с техники. Для прогрева танков под ними разводились костры. Чтобы гусеницы не примерзали за время остановки, их устанавливали на подложку из дерева или сена. Если снежный покров превышал полметра, немецкие танки уже не могли пройти. Солдаты и лошади проваливались в сугробы, у вермахта не было саней и лыж.

Все эти факторы отразились во время наступления на Тулу 5–6 декабря 1941 г. Героические действия советских солдат в сочетании с погодными условиями окончательно решили исход операции «Тайфун». Впервые за Вторую мировую войну немецким войскам был дан приказ об отступлении.

Генерал-фельдмаршал В. Кейтель говорит о том, как СССР помогли «бесконечные пространства, людские резервы и русская зима». Но не в том ли и состояла ошибка Третьего рейха, что он не смог оценить масштабы кампании, психологию и гидрометеорологические условия? Это ли не есть пренебрежение к «трению» Клаузевица?

К тому же надо учитывать, что советские военнослужащие действовали в тех же условиях, что и немецкие. В мемуарах и научных обобщениях немцы неоднократно отмечали природную находчивость, способность красноармейцев адаптироваться к сложным условиям. Например, в изданной недавно на русском языке брошюре люфтваффе «Русские подручные средства и находчивость» (1944 г.) говорится, что Красная армия использует «недостатки своих путей и дорог, сознательно сохраняя их в качестве тактического средства «пассивной обороны» своих огромных пространств».

Погода выступила важной составляющей истории Великой Отечественной войны. Недооценка погодного фактора в значительной степени определила крах немецкого наступления на СССР. Обширная территория с переменчивой погодой сделала план «Барбаросса» игрой в рулетку. Рулетка оказалась русской.

фото: Пленные немцы в Подмосковье. Декабрь 1941 года

Алексей Кузнецов, военный историк