Пока гегемоны дерутся

Конец XX — начало XXI века в международной торговле ознаменовались созданием Всемирной торговой организации, снижением тарифных и нетарифных барьеров и общей либерализацией внешнеторговых режимов большинства стран мира. Казалось, что «тёмные века» протекционизма и меркантилизма остались позади и человечество вступило в новую эру торговли, свободной от ограничений и необоснованных защитных мер. Однако реальность оказалась куда менее радужной. Мировой финансово-экономический кризис, по сути дела провал Доха-раунда международных торговых переговоров в рамках ВТО и рост глобальной как экономической, так и геополитической конкуренции, привёл к тому, что не только страны-аутсайдеры, но и ведущие экономики мира всё чаще обращают свой взор к инструментарию протекционистских методов с целью защиты собственного производителя и экспансии на внешние рынки. В этой связи наиболее масштабным событием, оказывающим мощное воздействие на мировую экономическую и торговую системы, стала торговая война между Соединёнными Штатами и Китаем. Многими аналитиками как в Пекине, так и в Вашингтоне выдвигалось предположение, что конфликт, продолжающийся ещё с 2017 года, удастся частично уладить уже нынешней осенью. Подписание промежуточной сделки должно было состояться 17 ноября на саммите АТЭС в столице Чили Сантьяго. Однако из-за протестов в этой латиноамериканской стране мероприятие было отменено властями республики, и заключение «перемирия» вновь отложено на неопределённый срок. Более того, стороны стали выдвигать дополнительные условия друг другу, что отнюдь не способствует подписанию даже первой фазы договора. Таким образом, говорить даже о «приостановке» торговой войны в настоящий момент абсолютно нецелесообразно. 

С учётом того, что наша страна также столкнулась с враждебными мерами ряда стран Запада, в том числе США, во внешнеэкономической сфере, оценка первых итогов американо-китайской торговой войны, а также мер, позволяющих Пекину эффективно противостоять «тарифному натиску» Вашингтона, представляется на сегодняшний день весьма актуальной.

Торговое сдерживание Китая

По сути дела, неизбежность возникновения противоречий в торговой сфере между Вашингтоном и Пекином была предопределена с приходом к власти администрации Трампа, опиравшейся при разработке своего видения внешнеэкономической политики на мнение ряда экспертов с ярко выраженными антикитайскими взглядами (П. Наварро и У. Росс).

В целом основная претензия США к КНР сводится к нечестной конкуренции, что приводит к оттоку производства в Китай. По мнению команды действующего президента, Поднебесная последовательно проводит «политику массового уничтожения рабочих мест» в США посредством ряда ключевых мер, в которые входят: система субсидирования экспорта, манипуляции курсом юаня (искусственное занижение курса), пиратство в области прав интеллектуальной собственности, субсидирование экологически вредных, но в то же время дешёвых производств, низкие требования к уровню безопасности на производстве и охране труда, демпинг, а также «великая китайская стена протекционизма», под чем понимаются незаконные, с точки зрения Вашингтона, тарифы, квоты и другие внешнеторговые ограничения, в первую очередь на стратегические виды сырья, например на редкоземельные металлы.

Всё это, по мнению американского истеблишмента, подрывает конкурентоспособность США в мировой экономике, ведёт к незаконному обогащению Пекина и наносит серьёзный ущерб национальным производителям.

Стоит отметить, что во многом американские страхи по отношению к «китайскому экономическому дракону» сильно преувеличены. Так, исходя из сложившегося международного разделения труда, экономика США является в большей степени сервисной, и какие бы то ни было «агрессивные» шаги со стороны КНР, хозяйство которой является товарным, не представляют для неё существенной угрозы. Кроме того, несмотря на заявления ряда экономистов, в том числе Наварро, экономика Соединённых Штатов в действительности гораздо меньше встроена и зависит от мировой, нежели китайская.

Для противодействия китайской угрозе в августе 2017 года президент Трамп поручил торговому представителю США Роберту Лайтхайзеру (один из инициаторов торговой войны США против Японии в 1980-х гг.) начать расследование в отношении торгово-экономической политики Поднебесной, включая вопрос передачи технологий и другие аспекты в области прав интеллектуальной собственности.

Ранее, в апреле 2017 года, министерство торговли США ввело запрет на поставки в страну продукции китайской компании ZTE и её филиалов, формальным поводом к чему послужило якобы имевшее место сотрудничество указанной корпорации с КНДР и Ираном. Разбирательство вокруг ZTE продолжалось вплоть до конца 2018 года и, по различным оценкам, стоило китайскому гиганту более трёх млрд долларов.

В январе 2018 года Вашингтон ввёл дополнительные пошлины в отношении произведённых в Китае стиральных машин и солнечных батарей. В марте 2018 года эскалация напряжённости между двумя странами продолжилась, когда американский лидер подписал меморандум «О борьбе с экономической агрессией Китая» на основе секции 301 закона США о торговле 1974 года, который позволяет Белому дому вводить санкции против государств, «уличённых в манипулировании рынком». Данный документ предполагал тройственные меры со стороны Соединённых Штатов: повышение тарифов, инициирование спора с Пекином в рамках ВТО, а также введение инвестиционных ограничений в отношении китайского капитала. Кроме того, в том же месяце американская сторона ввела дополнительные пошлины на сталь и алюминий в размере 25 % и 10 % соответственно. Это аргументировалось соображениями национальной безопасности и, по словам российских экспертов А. Виноградова и А. Салицкого, было сделано с грубым нарушением регламентов ВТО. 

В июне 2018 года по указу Трампа пошлины были введены ещё на 1102 товарные позиции из Поднебесной, большая часть из которых входит в экспортную программу «Сделано в Китае», реализуемую ведущими корпорациями из КНР, ориентированными на внешние рынки. В середине лета прошлого года ещё на 25 процентных пунктов были повышены таможенные тарифы на 818 позиций американского импорта из Китая.

В указанный рестрикцонный список вошли продукция китайской космической отрасли, робототехника, биофармацевтика, логистическое оборудование, ядерные материалы, электрические машины и оборудование, инструменты и оптические аппараты, суда и лодки, фотографические, измерительные и другие приборы и т. д.

В начале 2019 года стороны вернулись за стол переговоров: 7–9 января 2019 года прошли двусторонние консультации по торгово-экономическим противоречиям, по итогам которых министерство коммерции КНР заявило, что Китай и США заложили основу для решения волнующих друг друга торговых вопросов. 23 января президент Трамп заявил, что уверен в достижении справедливой торговли с Китаем «тем или иным образом». В то же время в Белом доме отметили, что Трамп не намерен смягчать свои требования, касающиеся защиты интеллектуальной собственности, для достижения торгового соглашения с Китаем.

Одно из основных требований США в ходе переговоров — сокращение дисбаланса по взаимной торговле путём гарантированной закупки Пекином американских товаров. Стоит отметить, что подобные требования Вашингтона не являются до конца объективными в связи с тем, что национальная экономика демонстрирует относительно слабую конкурентоспособность в торговле практически со всеми основными индустриально развитыми государствами, а не только с КНР.

Источник: Управление международной торговли министерства торговли США

В итоге в конце января 2019 года официальный Пекин согласился частично пойти на уступки требованиям американской администрации и сократить дисбаланс во взаимной торговле с США, прежде всего за счёт наращивания импорта сельскохозяйственной продукции и энергоресурсов из-за океана. 30 апреля в Пекине прошёл очередной раунд консультаций, на котором не удалось достичь окончательного компромисса, в результате чего 5 мая Трамп объявил об очередном увеличении заградительных пошлин. По окончании последующих переговоров 9–10 мая обе стороны заявили об их безрезультатности и контрпродуктивности. Таким образом, на сегодняшний день путём использования протекционистских мер президент Трамп «обложил данью» практически весь объём китайского импорта в Соединённые Штаты.

Ущерб для Китая

Эксперты разных стран, а также китайские и американские официальные лица по-разному оценивают эффективность давления Вашингтона на Пекин в ходе торговой войны и тот ущерб, который подобные меры наносят экономике Поднебесной.

По официальным данным министерства торговли Соединённых Штатов, только в первом квартале 2019 г.  экспорт из КНР снизился на 12 %, что составляет 15,2 млрд долларов. Эффективность влияния «американского внешнеэкономического оружия» на хозяйственную систему Китая косвенно подтверждается и словами члена Постоянного комитета Политбюро Ван Яна, который в мае нынешнего года заявил о том, что торговая война может на 1 % снизить предполагаемый экономический рост страны.

При этом китайские власти отмечают, что подобными мерами Вашингтон лишь укрепляет устойчивость национальной экономики к внешним рискам и стимулирует Пекин преодолевать зависимость от США во внешней торговле с опорой на «внутренние ресурсы».

Санкционные меры Вашингтона влияют на различные регионы Китая не в одинаковой степени, наиболее подвержены риску ориентированные на экспорт провинции, в первую очередь Гуандун, где промышленное производство в 2018 году впервые за несколько лет показало отрицательный рост. Тарифные рестрикции США серьёзно ударили не только по крупным китайским корпорациям, но и по малому и среднему бизнесу, ориентированному на экспорт, поддержка которого являлась одним из приоритетов китайского правительства за последние несколько лет. Кроме того, продолжение торговой войны вынуждает руководство КНР искать новые источники роста, прежде всего для регионов. С этой целью Пекин уже ослабил финансовую дисциплину в провинциях и анонсировал снижение налогов. Стремление поддержать ориентированные на экспортрегионы подтолкнуло власти Поднебесной к предоставлению провинциям возможности размещения новых долговых обязательств на сумму в 320 млрд долларов. Данная мера позволит в краткосрочной перспективе выдержать «тарифный удар» Вашингтона, но в дальнейшем приведёт лишь к проблеме «долговых ям» в ряде регионов и росту связанных с этим рисков.

Контрмеры Пекина

Пытаясь противостоять «санкционному натиску» Вашингтона, Пекин в ходе торговой войны применяет ряд мер.

Во-первых, китайская сторона, действуя в классической логике протекционизма, ввела ответные пошлины и тарифы на американскую продукцию, поступающую на национальный рынок. Так, в апреле 2018 года правительством Поднебесной были повышены пошлины на 120 товаров из США (с 15 % до 25 %). Данные меры коснулись в первую очередь продукции агарного сектора, алюминиевого лома, стальных труб и т. д.

Экспорт указанной продукции из США за 2017 год составил порядка трёх млрд долларов, что сопоставимо с экспортом алюминия и стали из КНР.

В июле 2018 года в очередной раз повысились ввозные таможенные пошлины (на 25 %) в отношении 545 наименований американских товаров (в том числе на самолёты, автомобили, сельхозпродукцию, в частности соевые бобы и морепродукты, и продукцию химической промышленности), совокупный импорт которых оценивается экспертами в 34 млрд долларов, что сопоставимо с объёмом китайского импорта в США, обложенного дополнительными тарифами на тот момент. Осенью прошлого года повышенные торговые сборы (в 5 % и 10 %) были распространены ещё на 5200 товарных наименований, поставляемых в Поднебесную из Соединённых Штатов на суммы примерно в 60 млрд долларов. Принятые Пекином меры уже оказали определённое влияние на экономику США. В частности, введение пошлин ударило по аграрным штатам, таким как Огайо, Айова и Кентукки. Проведённые социологические исследования показывают снижение уровня электоральной поддержки в этих регионах действующего президента, хотя ранее эти штаты считались лояльными Дональду Трампу.

Кроме того, китайское правительство летом текущего года приняло решение ограничить импорт золота в страну, что обосновано стремлением Пекина сдержать отток долларовой массы и укрепить национальную валюту и позволит упрочить позиции национальных экспортёров, в том числе на американском рынке.

Китай является одним из крупнейших импортёров золота в мире: за 2018 год страна приобрела порядка 1500 тонн данного драгоценного металла.

Объём указанных сокращений, по ряду оценок, составил порядка 300–500 млн тонн золота по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, что эквивалентно 15–25 млрд долларов в текущих ценах.

«Окольный экспорт»

Эффективность американских протекционистских мер существенно снижается благодаря тому, что китайские компании используют торговые схемы, позволяющие «обходить» введённые США высокие пошлины на отдельные группы товаров.

Анализ, проведённый экспертной группой бизнес-издания Nikkei Asian Review, показал, что в первом квартале 2019 г. легальный китайский экспорт пяти товарных групп (машиностроительное, электро- и автомобильное оборудование с комплектующими, мебель и игрушки) в США сократился более чем на 12 млрд долларов. Но при этом де-факто их поставки за океан только увеличились.

Китайскими компаниями активно применяется тактика реэкспорта, позволяющая обойти американские тарифы. Наиболее крупным перевалочным хабом стал Вьетнам. Большое количество китайской продукции маркируется на Тайване, в Малайзии и Мексике.

Во Вьетнаме уже сейчас появляются нелегальные агентства, занимающиеся «перемаркировкой» продукции с целью её дальнейшей реализации на американском рынке. По данным авторитетного издания Los Angeles Times, реальный экспорт из Вьетнама в США в первые 5 месяцев нынешнего года по сравнению с аналогичными показателями 2018-го увеличился на 36 %. Столь быстрый рост экспорта без особых на то предпосылок не может не вызывать вопросы, особенно с учётом того, что вьетнамская экономика последние несколько лет работает фактически на пределе своих возможностей и для создания новых производственных мощностей требуются значительные инвестиции в инфраструктуру и технологическую сферу.

Незаконное получение отдельными компаниями сертификатов с маркировкой «Сделано во Вьетнаме» для товаров, произведённых на территории КНР, не отрицается и таможенными органами СРВ. «Подделка происхождения и незаконная перевалка товаров происходит чаще всего в секторах текстиля, морепродуктов, сельскохозяйственной продукции, плитки, мёда, стали и железа, алюминия и лесоматериалов», — говорилось в сообщении «Рейтер» в июне нынешнего года со ссылкой на источник в ведомстве.

Несмотря на неоднократные заявления вьетнамской стороны о необходимости пресечения и наложения штрафов на недобросовестных экспортёров, практических шагов в этом направлении фактически не делается. По оценкам японской финансовой компании Nomura Holdings, именно СРВ является главным бенефициаром от торговой войны США и КНР.

В том числе и с этим связано резкое обвинение президента США Дональда Трампа в адрес официального Ханоя, сделанное им 26 июня нынешнего года. Глава государства заявил, что «Вьетнам пользуется нами даже больше, чем Китай».

Практическим шагом по противодействию реэкспорту стало введение 456%-ных пошлин на ввоз отдельных видов стали из Вьетнама и некоторых других стран Юго-Восточной Азии. Данная мера слабо затрагивает китайских поставщиков, а направлена на предотвращение поступления на рынок США стали из Южной Кореи и Тайваня в обход пошлин, а также является сигналом правительствам азиатских стран о том, что США готовы принимать жёсткие экономические меры для защиты своих интересов.  

Кроме того, торговая война выступила катализатором вывода рядом китайских компаний своих производств в страны АСЕАН. Данный процесс начался задолго до осложнения отношений между США и Поднебесной и был связан с существенным подорожанием рабочей силы в КНР. Введение американской страной пошлин существенно ускорило эту тенденцию. В нынешних условиях для некоторых китайских корпораций это стало не просто экономически целесообразно, но и жизненно необходимо. Примером в данном случае может служить производитель акустики Goertek, который объявил о переносе производства беспроводных наушников Apple Airpods во Вьетнам в связи с торговой войной.

Возможности для России

Осложнение отношений между Вашингтоном и Пекином даёт России дополнительные возможности для углубления экономического сотрудничества с КНР, особенно учитывая то, что наша страна с 2014 года находится под санкционным давлением западных государств. Это подталкивает обе стороны к более активному расширению сотрудничества.

Последние годы РФ и Китай показывают исключительно положительную динамику товарооборота. По итогам 2018 года он вырос на рекордные 24,5 % и превысил 108 млрд долларов. При этом в российском экспорте продолжают доминировать минеральные продукты, на которые в прошлом году пришлось 76,2 % от его общего объёма, причём их доля в экспорте выросла по сравнению с 2017 годом почти на 9 %.

В целом РФ в состоянии стать альтернативным США поставщиком отдельных видов сырья в КНР, в частности природного газа. Однако по другим товарным позициям, на экспорт которых из США Пекин повысил пошлины, ситуация выглядит менее радужно.

С одной стороны, торговая война повысила у ряда отечественных производителей заинтересованность наращивать объёмы производства. С другой же стороны, российские компании не в состоянии в краткосрочной перспективе в несколько раз увеличить производственные мощности, чтобы стать равноценной альтернативой американским компаниям на китайском рынке.

Однако стоит отметить, что по ряду направлений позитивная динамика уже наметилась. Так, по данным Федеральной таможенной службы РФ, российские производители уже нарастили поставки на рынок Поднебесной алюминия и изделий из него: за 2018 год экспорт данного вида товара вырос на 57 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Кроме того, увеличились поставки продукции аграрного сектора: рост экспорта злаков составил колоссальные 342 %. Уже наметилась всевозрастающая динамика увеличения объёма поставок мясной продукции на китайский рынок. Введение правительством КНР ответных очередных заградительных мер в июне текущего года открывает для российских экспортёров окно возможностей для ещё большей экспансии на рынок Китая по целому ряду товарных позиций. Однако с учётом недавних сроков введения указанных мер пока невозможно дать адекватную оценку росту российских поставок в данном направлении в связи с отсутствием релевантных статистических данных.

Сотрудничество РФ и КНР расширяется также и в сфере высоких технологий. Например, оказавшаяся под американскими санкциями (оказалась без возможности устанавливать на свои устройства сервисы Google, без которых смартфоны не способны работать с львиной долей ежедневно используемого рядовыми пользователями ПО) китайская компания Huawei вынуждена инвестировать миллиарды долларов (уже объявлено о выделении 1,5 млрд долларов) в разработку ПО для своих смартфонов и Huawei mobile services, чья задача — создать альтернативу сервисам Google.

Ведутся переговоры с российскими IT-гигантами Mail.ru и «Яндекс» об установке их ПО на смартфоны Huawei, предназначенные для рынка СНГ, в качестве софта для обслуживания платежей пользователей «Сбербанка». Наращивается взаимодействие и с иными российскими разработчиками ПО, а также институтами. Оказавшись отрезанным от технологий США, Huaweiвынужден искать альтернативных партнёров и наращивать инвестиции, чтобы компенсировать возможное снижение темпов научно-технического развития корпорации. Есть и иные мотивы у корпорации: она планирует наращивать присутствие на российском рынке, что позволит ей получить технологии, а также право участвовать в выполнении государственных заказов (поставка ПО для госслужбы, создание систем хранения данных, разворачивание сетей 5G и так далее).

При этом разговоры о переходе на ОС «Аврора» (принадлежит «Ростелекому») стоит рассматривать лишь как зондирование почвы: Huawei не намерена отказываться от Android (ОС бесплатна, платны лишь сервисы Google, обеспечивающие львиную долю функциональности данной ОС), а ОС Hongmeng/Harmony не готова (да и не разрабатывалась) для смартфонов и планшетов.

***

1. На сегодняшний день очевидно, что торговое противостояние США и Китая вошло в затяжную фазу и навряд ли будет урегулировано в ближайшей перспективе. Даже в случае прихода к власти в Вашингтоне демократической администрации подход Соединённых Штатов не изменится, так как относительно необходимости экономического сдерживания Китая в американской элите существует определённый консенсус.
2. Продолжение торговой войны двух «гегемонов» глобальной экономики продолжит негативно сказываться на мировой торговле, зиждущейся на системе и праве ВТО, и в долгосрочной перспективе несёт риски дальнейшему развитию как самих США, так и Китая.
3. Вместе с тем усиление американо-китайского антагонизма открывает окно возможностей для ряда государств, в том числе России, для вывода национальной продукции на китайский рынок и укрепления своих позиций в мировой экономике и торговле.
4. С целью противодействия давлению Вашингтона Пекин использует как ответные протекционистские меры, так и вариант «окольного экспорта» через страны АСЕАН, в особенности через Вьетнам. Кроме того, китайские корпорации активно выводят производства в соседние государства.
5. С учётом того, что РФ сама находится под санкционным давлением Запада, существует мнение о возможности использования китайских методов торговой войны. Однако оно является дискуссионным по нескольким причинам. Во-первых, размеры и структура экономик Китая и России несопоставимы. Во-вторых, между США и КНР существует комплексная хозяйственная взаимозависимость, чего не наблюдается во взаимоотношениях РФ с западными партнёрами, за исключением энергетической отрасли. В-третьих, китайские механизмы реэкспорта не являются эффективными даже в среднесрочной перспективе (США уже начали использовать механизмы противодействия) и поэтому не целесообразны для российской стороны. Кроме того, сама природа противостояния США и КНР и России с коллективным Западом различна. Если против Китая Вашингтон использует классический набор протекционистских мер, направленных прежде всего на ограничение экспорта китайских товаров, то рестрикции в отношении РФ не носят столь выраженного «товарного» характера и нацелены на изолирование российской экономики от внешнего финансирования, иностранных технологий и инвестиций. Китай слишком ценен как огромный рынок сбыта (только Boeing оценивает потребности КНР в закупке новых самолётов и обновлении наземных служб в ближайшие 20 лет в 2,9 трлн долларов).
6. России в условиях американо-китайского торгового противостояния необходимо наращивать активность в переговорах с КНР о привлечении китайских инвестиций, выносе производств из КНР в Россию, развитии совместных высокотехнологичных производств (в сфере вертолёто- и авиастроения, особенно пассажирского), а также совместно с Белоруссией открывать доступ к китайскому рынку (страны заинтересованы в продвижении продукции АПК на китайский рынок). Сохранение текущей структуры товарооборота РФ и КНР консервирует роль России как кладовой КНР — поставщика продукции низкого передела и энергоносителей.