«Предупреждён — значит вооружён»: жители ДНР обеспокоены происками агентуры СБУ в Донбассе

Агенты Службы безопасности Украины (СБУ) активизировали свою «работу» в Донбассе. Каково по этому поводу мнение жителей ДНР, выяснил корреспондент ИА «Новороссия».

Напомним, на днях Федеральная служба безопасности РФ заявила о задержании 14 сторонников украинских неонацистов в Геленджике и Ярославле, у которых  обнаружена нацистская литература, холодное оружие, инструкции по изготовлению самодельных взрывных устройств и пр.

Ранее в Крыму был арестован Владислав Есипенко, работавший одновременно фрилансером на украинский филиал американского «Радио Свобода» (признано в РФ СМИ-иноагентом) и на спецслужбы Украины. В машине агента СБУ нашли взрывчатку, сообщал ЦОС ФСБ РФ.

В Донбассе был задержан и осуждён за шпионаж Станислав Асеев, позднее выданный на Украину в рамках обмена.

Тогда же в ДНР заявили, что СБУ активизировала свою работу в Донбассе, но все ведомства, ответственные за безопасность граждан, нацелены на результативное выполнение поставленных задач.

Корреспондент ИА «Новороссия» спросил у жителей ДНР, возможно ли повторение ярославского или крымского развития событий в Донбассе, а также насколько они чувствуют свою защищённость в народной республике.

Инна, дончанка, программист, 38 лет

«Сейчас во всём мире, в том числе в РФ, возросло количество терактов. Достаточно посмотреть ТВ, и возникает ощущение, что против человечества развязали войну какие-то невидимые силы. Поэтому, когда я несколько раз приезжала в Россию по делам, я даже там не чувствовала себя защищённой. А в военной зоне, где мы сейчас все проживаем, люди полагаются на инстинкт самосохранения, мне так думается».

Виктория, проживает в прифронтовом Киевском районе, медработник, 48 лет

«Мой ответ: определённая работа, конечно, ведётся, но состояния защищённости у меня нет. Война есть война. Никто ни от чего не застрахован. Тем более что нас можно безнаказанно бомбить».

Андрей, преподаватель вуза, 42 года

«Я могу сказать одно: от терактов, как и от идиотов, защититься невозможно. Единственно, что, осознавая реальную опасность, государство должно принимать превентивные меры. Усиливать соответствующие спецслужбы кадрами и техникой. То есть проводить ту политику, которая на стадии подготовки должна заблокировать действие тех или иных вражеских групп или лиц. Могу сказать, что в России это поставлено очень хорошо. Мы только по ТВ узнаём, сколько диверсионных групп было арестовано, сколько терактов предотвращено. Конечно, сказать, что это «работает» стопроцентно, нельзя. Особенно это касается нас, находящихся на линии активных боевых действий. К сожалению, можно констатировать, что число случаев вербовки местного населения в Донбассе в последнее время увеличилось. Об этом обеспокоенно говорят первые лица государства и представители наших силовых структур».

Михаил, дончанин, 31 год, сотрудник телекоммуникационной компании

«Я, если честно, не задавался таким вопросом. Хотя это действительно касается огромного количества людей. Но сейчас в Донецке относительно спокойно. Во всяком случае, я вижу, как люди безбоязненно ходят по улицам, спешат на занятия студенты. И потом сами структуры безопасности традиционно как бы вне поля видимости. Они не любят публичности, поскольку это залог их успеха, узнаваемость для их сотрудников — вещь недопустимая. Неслучайно их лица закрыты балаклавами. По моему мнению, конечно же, те, кто стоит на страже безопасности людей, в первую очередь должны обеспечиваться всем необходимым. Им в первую очередь надо предоставлять спецтехнику, увеличивать содержание, то есть создавать нормальные условия для того, чтобы они могли эффективно выполнять свои профессиональные обязанности».

Вячеслав, макеевчанин, инженер, 46 лет

«Мы живём в условиях войны. Достаточно вспомнить, как погиб Захарченко (Александр Захарченко, глава ДНР. — Прим. ред.), как погибли Гиви (Михаил Толстых, военачальник ДНР. — Прим. ред.) и Моторола (Арсен Павлов, военачальник ДНР. — Прим. ред.), как погиб командир «Призрака» Алексей Мозговой, как погиб Батя из Луганского казачьего корпуса — Дремов Паша. Это всё теракты. Поэтому о какой безопасности можно рассуждать простым гражданам во время войны, если смогли организовать теракты против таких людей, которых в обществе охраняют?

Охрана у Захарченко была очень профессиональная, и тем не менее смогли все-таки подловить его. Поэтому угроза всегда существует. Прежде всего, это, конечно, касается тех лиц, которые имеют охрану и берегут себя, потому что понимают, что они — «мишени». А как быть в отношении других граждан? Ведь взрыв может быть где угодно… И на площади Ленина, и в Парке кованых фигур, и в кинотеатре, и в университетской аудитории, и в автобусе или троллейбусе. Я знаю о, можно сказать, уже историческом взрыве в Волгограде в троллейбусе, где погибло очень много людей, потому что оттуда родом. А здесь недавно читал, что на стадионе нашли брошенную гранату. Это же явный теракт. Понятно, что, если бы она попала в поле зрения ребенка, чем бы это закончилось…

Поэтому, по моему мнению, бороться с террористами и разными шпионами надо очень жёстко, я бы даже сказал, жестоко. Относительно как организаторов, так и исполнителей ниже смертной казни не должно быть. Это для меня аксиома».

Сергей, активист прифронтового Петровского района, бывший ополченец, 49 лет

«Я не чувствую себя защищённым — у нас идёт война, поэтому говорить о какой-то защищённости смешно. Вся эта видимая «тишина» может рухнуть в любой момент. Что касается работы соответствующих органов, включая правоохранительные, я её не наблюдаю, участкового видел в последний раз до 2013 года. Я не знаю, где наблюдать, я не вижу и нарушений как таковых, не вижу и работы соответствующих служб. Но я понимаю, что есть нарушения прав человека на Украине, что их никто не соблюдает на уровне всей страны».

Константин, дончанин, бывший работник милиции, ополченец, 43 года

«По моему мнению, сбои в работе наших правоохранительных органов связаны с нехваткой людей и с тем, что не ведётся работа с людьми. Могу привести в качестве примера, как это было организовано в СССР. Тогда, как известно, были участковые, которые знали свой участок, практически знали проживающих там жителей в лицо. Сейчас эта работа совершенно не ведётся. А это значит, что в любой пустующей квартире (в Донецке их масса) могут оказаться засланные к нам террористы. При нынешней миграции населения до коронавируса в таких квартирах поселиться мог кто угодно. Поскольку люди друг друга не знают и не видят, кто заехал в квартиру, с какими намерениями. Может, он там бомбу собирает или ещё что… Недавно показывали, как в РФ задержали радикалов с Украины, которые собирались взорвать жилой дом. Не исключено, что у нас может быть то же самое. Поэтому надо активизировать работу участковых из полиции, донецкая народная дружина должна наконец-то заработать. Очень важно также совместное взаимодействие руководства районов с исполнительной властью, должна быть должным образом организована работа с населением, в том числе восстановлен институт тех же квартальных».

Светлана, педагог среднего образовательного учреждения, 49 лет

«Нет, не ощущаю безопасности. Какая безопасность и кто меня будет тут защищать?.. Если прибьют, никто ничего и не скажет. Мне, например, вечером пройтись, после 20 часов, страшно, а я живу в центре города, в Ворошиловском районе Донецка. Вы походите вечером по улицам… Много людей отыщете? Понятно, что война, комендантский час, но ведь официально у нас как бы «перемирие». Но люди боятся выходить, потому что не ощущают никакой защищённости. А что касается комендантского часа, так я скажу: по донецким слухам, за определённую плату можно приобрести спецпропуска и вполне себе позволить с таким «документом» пойти ночью в какое-нибудь заведение, и никто к тебе не придерётся. Это, кстати, может открыть дополнительные лазейки для разного рода шпионов, засланных с той (украинской) стороны, которые действуют на нашей территории. Можно назвать их агентами спецслужб Украины. По ТВ показывают, как они сейчас в РФ активизировали свою работу. В прошлом году сколько уже было попыток похищения людей, которые участвовали в боевых действиях у нас, в Донбассе. Конечно, многих террористов поймали, но тем не менее это говорит о том, что Украина и её спецслужбы способны работать на территории России. А о нас, живущих практически в военной стране, в этом отношении и говорить нечего».

Андрей, житель прифронтового Киевского района, врач, 44 года

«Лично я ощущаю относительную безопасность на 70%. То есть я вижу, что на улицах никто не стреляет, а снаряд всегда может прилететь в любую точку Донецка. Я об этом стараюсь не думать. Что касается работы наших спецорганов безопасности, по большому счёту их работа должна быть эффективной и при этом незаметной для граждан. То есть при этом население не нужно держать в постоянном «тонусе опасности». Если вспомнить, как это было, например, организовано в СССР, в то время все понимали, что возможна война с Америкой, но при этом люди вели себя адекватно, позитивно. Все были спокойны и уверены в завтрашнем дне, а в Америке всё было наоборот.

Поэтому нагнетать напряжённость, пожалуй, не стоит. Тем более что все в ДНР и так понимают, в каких условиях живут. Люди же слышат, что у нас бывает, какие перестрелки идут на окраинах».

Виталий, макеевчанин, 24 года, студент

«У меня нет сомнений в том, что диверсии со стороны Киева есть и будут нарастать. Причём всё это курируется западными спецслужбами, которые сейчас реформируют СБУ. А обработать человека и потом отправить его либо к нам, либо в Россию со спецзаданием, думается, совсем несложно. По моему мнению, раскрытие таких агентов зависит не только от работы служб безопасности, но и от активной позиции населения, которое должно проявлять бдительность и ещё раз бдительность».

Геннадий, работник Макеевского коксохимического завода, 51 год

«В ДНР никто не застрахован от терактов. Соответственно, гарантий в отношении безопасности нет никаких. Здесь на 20%, предположим, есть солидарные, сочувствующие Украине, а это уже та «почва», которая может, с одной стороны, покрывать преступников, а с другой — поставлять СБУ нужные кадры для вербовки. Да и как определить, с каким «царём в голове» находящийся рядом с тобой человек? Не определишь… Единственное, службы работают, существуют информаторы, контроль, связи. Приходят на производства с инструкциями быть внимательными, бдительными, в случае нахождения неизвестных посторонних предметов сообщать об этом в соответствующие органы. Но, по моему мнению, если с вражеской стороны захотят кого-то ликвидировать, вряд ли кто-то убережёт… Примеров тому достаточно. Вообще, уровень подобных вопросов много выше обывательского. И потом есть диверсии внешние, а есть внутренние. Вот сейчас у нас задолженности на заводе пошёл пятый месяц. У нас ещё продолжают работать около 1500 человек, причём многие подрядом, семьями. Люди устраивают забастовки на территории завода. Сейчас начали платить только за начало ноября и отдают остатки за октябрь. А до этого каждый месяц платили около тысячи рублей в неделю. Ясиновский коксохим — та же картина. Поэтому я бы на месте наших спецслужб взял бы этот ВТС («Внешторгсервис». — Прим. ред.), который у нас хозяйничает, в браслеты — и в Сибирь, чтобы они вообще не вернулись. Такое доведение народа до критического состояния я называю внутренней диверсией».

 Наталья Залевская