Принудиловка против здравого смысла

В защиту вышиванки

Принудительное внедрение культа вышиванки только отталкивает от нее многих украинцев

В четверг, 20 мая, в Украине отмечают День вышиванки. В этот день на улицах можно видеть людей, одетых в традиционные вышитые сорочки. Неофициальный праздник национального костюма получил после Евромайдана статус официозного торжества. Больше того, одетая в этот майский день вышиванка стала своеобразным политическим дресс-кодом, который демонстративно свидетельствует о национальном патриотизме и лояльности к власти.

Впрочем, зачастую речь идет о принуждении к патриотизму. Многие школы, вузы, государственные и частные учреждения Украины в добровольно-принудительном порядке предлагают служащим и учащимся приходить в этот день в национальных одеждах, не очень заботясь о том, за какие деньги придется покупать политкорректные вышиванки.

«Я люблю вышиванку. Мне ее для удобства носить нравится. Она у меня льняная, широкая, летом прохладно в ней. Еще есть кожух с овчины. И где-то шаровары кришнаитские лежали. Еще хочу кильт прикупить. Короче, этно-одежда нравится. 

Но вот на улице, смотрю, дети в школу топают с вышиванками. Что малой, что старшой. Думаю, все как один, молодцы. А потом вспоминаю школу, где работала моя девушка, — так там прямо была обязаловка приходить в вышиванках в этот день. Иначе — вызывают родителей. Родители как ошпаренные мечутся по магазинам, покупают вышиванки, платят неимоверные деньги. Знакомый звонит, в банке работает: «Одолжи вышиванку, начальство проверять будет». Что? Начальство проверять будет, чтобы все в вышиванках были? Это форменная одежда? А чего работодатель ей не обеспечит? Зато выговор обещает. Красота.

Я считаю, что только такими методами мы победим советское прошлое. Всех я вижу с одной улыбкой на лице, все радостно и в вышиванках встречают новый день. Красота. Жаль, что строем не ходят», — описывает эту ситуацию блогер Антон Визковский.

Впрочем, многие подростки действительно ходят в этот день строем — на многочисленных линейках, посвященных новому государственному празднику. Хотя что там школьники, если начальник главного территориального управления юстиции в Одесской области Николай Станищук официальным распоряжением обязал подчиненных выйти на работу в вышиванках, угрожая им увольнением. А желающих уволиться — или даже просто обжаловать этот указ — судя по всему, не нашлось. 

Эта тоталитарная казенная принудиловка, помноженная на коммерческий заказ в интересах производителей вышиванок, возмущает и отталкивает многих людей, которые с удовольствием готовы надеть национальную рубаху — но только по своему собственному желанию. Принуждение к вышиванке заставляет вспомнить давнее определение «шароварщина», которое касается другого, нижнего элемента традиционного национального костюма. Это слово напоминает о том, какую пошлость и глупость представляет собой народная одежда, когда ее заставляют носить по разнарядке, за пределами фольклорных праздников или свадебных обрядов в национальном стиле.

Сегодня шароварщина внедряется в Украине на официальном уровне — как составная часть государственной политики, направленной на архаизацию общества. И вполне естественно, что от этого страдает сама вышиванка, которую превратили в смирительную рубаху патриотизма. Множество недовольных украинцев начинают воспринимать ее как что-то «жлобское» и «рагульское», как символ торжествующей провинциальной отсталости и агрессивного этнического национализма — который, вдобавок, насаждают гражданам сверху.

Конечно, это несправедливая и неправильная оценка. Традиционная украинская рубаха является обычным элементом народной культуры, и она вовсе не виновата в том, что стала инструментом националистической политики украинских властей. Вышиванка несет в себе не больше национализма, чем русская косоворотка или упомянутый выше шотландский килт.

Более того, эта сорочка впервые стала выпускаться в промышленных масштабах именно в советские времена, когда она вошла в общесоюзную моду, вместе с  черкеской, тюбетейкой, бухарским халатом и другими народными костюмами союзных республик, символизируя национальную эмансипацию освобожденных от царизма народов.

Советские художники задним числом одевали в вышиванки Ленина, нередко делая это из совершенно конъюнктурных соображений. Вышитые рубахи часто изображались на картинах сталинских времен — в том числе вместе с изображением самого «вождя народов». Такие рубахи любил носить этнический русский — генсек Никита Хрущев, а одна из известных фотографий той эпохи запечатлела одетого в украинскую рубаху Лаврентия Берию, против которого завели дело современные украинские прокуроры.

Вожди диктовали моду для партактива — так, на известной картине «У парторга» художника Владимира Путейко изображен одетый в вышиванку руководитель среднего звена, который сурово отчитывает провинившегося перед семьей комсомольца. Кроме того, вышиванку активно носила городская интеллигенция — от физиков и математиков до представителей «лирических» творческих профессий, которые постоянно апеллировали к этой народной традиции.

Тогда как молодые жители советского села, напротив, старались одеваться в современный костюм, считая его символом культурного быта.

Артель «8 Марта» — современная нежинская фабрика «Деснянка», которая входила в состав Украинского союза художественно-промысловых кооперативов, — приступила в 1953 году к массовому производству трех разновидностей вышиванок: украинка, чумачка и гуцулка. Эта продукция понравилась покупателям, и уже вскоре ее можно было купить в магазинах от Владивостока до Бреста.

«Теперь вышитые рубахи-гуцулки носят во всех уголках Советского Союза», — отмечал через пять лет после этого начинания писатель Иван Волошин.

Традиционная рубаха не несла тогда в себе никакого шовинистического подтекста. Такая ситуация сохранялась вплоть до конца восьмидесятых годов — когда вышиванку начали примерять на себя националисты, превращая ее в свой политический символ. Сегодня они бессовестно говорят о советских репрессиях против вышиванки — хотя этот миф легко разоблачается огромным количеством документальных свидетельств и художественных памятников, которые охватывают буквально весь период советской истории.

Вышиванку носили все — от пионеров до академиков. Об этом напоминают тысячи фотографий, картин, открыток, популярные песни и множество кинолент. 

Великая песня про вышитую сорочку на стихи Дмитра Павличко, который начинал с панегириков Че Геваре, а закончил одами Юлии Тимошенко, получила известность далеко за пределами Украины — причем, по воспоминаниям дочери композитора Билаша, ее сочинили на комсомольском съезде. А фильм «Киевлянка» изображает катающуюся по Днепру молодежь, которая одета в национальные костюмы вместе с запрещенной коммунистической символикой — и поет при этом украинские народные песни. 

Дело не в рубахе — дело в стремительно архаизирующемся обществе, которое пытается присвоить себе все знаковые символы и образы украинской культуры, наделяя их своими реакционными смыслами. Не стоит подыгрывать власти, когда она пытается отождествить украинский костюм с национализмом, которому он никогда не принадлежал. Шовинистическое безумие не будет вечным, а традиционные элементы народной культуры найдут положенное им место в будущей жизни, где никто не будет превращать их в инструмент государственной пропаганды.

Вышиванки сохранятся в музеях и в частной жизни — где-то между рыцарским костюмом ролевиков, панковской косухой и хипповской гавайской рубахой шестидесятых годов.

«Лично мне немного обидно, что прекрасный национальный наряд стал признаком слабоумия. Возможно, подобная ситуация когда-нибудь изменится. Но для начала нужно перестать мериться патриотизмом посредством вышитой рубахи», — пишет об этом киевлянка Диана Ванади.

Безусловно, она права.  

Андрей Манчук