Русский вопрос

Поскольку мыслить придется в любом случае,
то почему бы не мыслить масштабно?
(Дональд Трамп)

Вынужденная отставка советника по национальной безопасности президента США Майкла Флинна и последовавшие за ней требования «разобраться как следует, что связывает эту администрацию с Россией» — это еще одна иллюстрация того, что в ожесточенной политической борьбе, которая продолжается на Западе, русский вопрос занимает особое место.

Мы уже привыкли к тому, что Россию обвиняют во всех «не так» прошедших выборах и референдумах на Западе. И в тех, что еще, возможно, пройдут «не так». Трампу мы помогли, в Brexit’е поучаствовали, Ле Пен в президенты пропихиваем, а Ангелу Меркель пытаемся сместить.

Такое впечатление, что сатирический интернет-мем «Это сделали русские» (#RussiansDidIt) очень многими политиками в Европе и Америке никогда не воспринимался как шутка. О «русском вмешательстве» на полном серьезе пишут солидные издания и заявляют с трибун официальные лица.

При этом одними только «происками хакеров» дело не ограничивается. Россия, оказывается, распространяет «фейковые новости», прямо или косвенно финансирует «популистские» партии, а также денно и нощно готовит компромат на западный истеблишмент, дабы «подорвать основы либеральной демократии».

Более того, всякий «неправильный» политик — тем более, кандидат на высокий пост — имеет «русские связи» или — если такие связи даже за уши притянуть не удается — «преступную склонность» симпатизировать России и Владимиру Путину, что само по себе делегитимирует как отдельных лидеров, так и «весь этот популизм» в целом.

С одной стороны, все эти построения — банальная эксплуатация образа врага в практических внутриполитических целях. Раз всякий антиглобалист, евроскептик и правый оппозиционер является «агентом Кремля», то и церемониться с ним особенно не следует. На него не распространяются цивилизованные правила предвыборной борьбы. Он заслуживает лишь всеобщего осуждения, а, может быть, и специального расследования.

С другой стороны, очевидно, что Россия маркирует для набирающих популярность антиглобалистских сил нечто важное в мировом раскладе сил. Иначе как объяснить, что подавляющее большинство лидеров, бросивших вызов старой элите, открыто высказываются за налаживание если не дружественных, то конструктивных отношений с нашей страной?

Заметим, что в тактическом плане контрэлите это никак не помогает в ее электоральных сражениях. Как раз наоборот — ставит в уязвимое положение. Не легче ли до поры до времени скрывать свои симпатии по отношению к России и ее лидеру, независимо от того, почему такие симпатии возникли? А уж если «популистскую волну», накрывшую Запад, и правда погнали «кремлевские шпионы», то они должны были бы и действовать как шпионы, то есть соблюдать конспирацию.

Того же Майкла Флинна ни за что бы не «подловили» — при его-то навыках и опыте, — если бы он думал, что делает нечто преступное или постыдное.

Но люди, восставшие против вашингтонско-брюссельского истеблишмента, никакой конспирации не соблюдают. Они указывают на антироссийскую враждебность, ставшую мейнстримом западной политики в последние годы, как на серьезную проблему. И избиратели склонны «популистам» верить.

В определенном смысле, всё это действительно сделали русские. Долгое время сопротивление глобальному истеблишменту было чисто русской темой. И вот теперь подтянулись британцы, американцы, французы, голландцы, итальянцы, венгры и многие другие. И теперь они тоже это делают.

Нет, не работают на Путина, а борются с глобальной элитой за свое право жить так, как считают правильным, а не так, как это нужно хозяевам «дивного нового мира».

У элиты это вызывает тревогу и раздражение. Некоторые ее представители до сих пор не могут отойти от поражений 2016 года и продолжают публично оскорблять не только своих оппонентов, но и их избирателей — к уже привычным ярлыкам «ксенофобы» и «неграмотная деревенщина» прибавился новый — «пешки Путина».

Но поскольку эта тактика чем дальше, тем больше вредит адептам либерал-глобализма, они пытаются растождествить внешнеполитические устремления политиков и симпатии их последователей, что понятно — иначе избирателя не вернуть.

Одну из таких попыток предприняли на этой неделе сотрудник «Атлантического совета» Алина Полякова и профессор Университета Индианы Петер Креко. В опубликованной на страницах издания The American Interest статье «Заставят ли лидеры-популисты избирателей полюбить Путина?» они утверждают, что люди, приходящие на выборы, и кандидаты, за которых они голосуют, видят международную политику по-разному.

Избиратель, по мнению авторов, вообще мало интересуются делами за рубежом. Сторонники «популистских» партий настолько обеспокоены проблемами в экономике, образовании и медицине, а также провалами правящей элиты, что готовы голосовать за любого, кто предлагает достаточно радикальную альтернативу статусу-кво.

Для лидеров же пророссийская позиция — часть анти-истеблишментной платформы. Санкции, дополнительные расходы на оборону и постоянную апелляцию к «русской угрозе» они рассматривают как очередные примеры навязывания надгосударственными институтами своей политики национальным государствам. Но главное, разумеется, — это все те же «связи с Путиным». Эти связи (Полякова и Креко признают, что доказать их существование крайне сложно) мотивируют кандидатов, но совершенно неинтересны их последователям, озабоченным разрушением индустрий и массовой миграцией.

И все же авторы вынуждены признать, что успехи антиглобалистов меняют отношение их избирателей к России и Путину, несмотря на все усилия мейнстримных медиа, так что борьба за умы только начинается.

Кое-какая правда в этих рассуждениях, надо признать, есть. Европейским и американским фермерам и буржуа слишком долго твердили об «агрессивной России» и «благотворной глобализации». Эти две идеологемы почти всегда шли в комплекте. И когда западный избиратель начал отвергать глобализационный проект, он засомневался и в «коварных планах Москвы».

Взглянем с другого ракурса: если евроатлантическое единство подавалось как единственный способ сдерживания России (разумеется для защиты «общих ценностей»), то отказ от него должен сопровождаться развенчанием мифа о «русской угрозе». В противном случае трамписты и евроскептики будут выглядеть абсолютно безответственными политиками.

Но тогда верно и обратное. До тех пор, пока глобальная элита не будет лишена власти, всякие надежды на дружбу или хотя бы на долгосрочное примирение Запада с Россией будут тщетны.

Во всяком случае, с национальным государством Россия, а не с пространством, которое будет использоваться в соответствии с выкладками инженеров глобализации.

Кстати говоря, эти инженеры, в отличие от дважды отставного генерала Майкла Флинна, обладают полным иммунитетом от преследования за контакты с Россией и вообще с кем бы то ни было. Взять к примеру Фарида Закарию. Его работа на санкт-петербургском экономическом форуме и прочие «русские связи» никого не беспокоят. Захоти Хиллари Клинтон взять его в свою администрацию, никто бы слова поперек не сказал.

То, что можно Клинтон, нельзя Трампу. И Марин Ле Пен (будем надеяться) будет нельзя сразу после инаугурации.

Из «флиннгейта» западные антиглобалисты должны сделать один простой вывод. Никакое примирение даже с частью старого истеблишмента невозможно. Сегодня проведена удачная атака на центральную фигуру альтернативной ближневосточной политики США, а завтра будут столь же нещадно атаковать других советников — тех, что разрабатывали концепцию «Америка прежде всего», протекционистские меры и т.п.

Или вы их, или они вас. Сдавайтесь или заставьте сдаться их. Как — разбирайтесь сами, это ваши страны.

В России велик соблазн сделать два тактически неверных вывода. Первый — что Трампа уже победили или, во всяком случае, достаточно напугали, чтобы он и думать забыл о проведении в жизнь своей внешнеполитической программы, изложенной в ходе предвыборной кампании.

Не надо торопиться. Дождитесь ответных шагов 45-го президента США. Вот тогда и посмотрим. В любом случае, враг — не Америка и не Запад. Враг — глобальный истеблишмент.

Второй напрашивающийся вывод состоит в том, что взаимодействие с американскими, французскими, немецкими и прочими патриотами ни к чему хорошему не приведет. Как и в случае с Флинном, выйдет конфуз, и все станет только хуже.

Ничего подобного. Вот только общаться с западными товарищами должен не посол Кисляк. И вообще не послы и не официальные лица — до тех пор, пока дело не дойдет до саммита на высшем уровне.

Вот как так получилось, что встреча Путина и Трампа будет непонятно когда, а российский посол обсуждал санкции с советником Флинн еще до инаугурации нового президента?

Работа должна вестись на совсем другом уровне — партийном, общественном, экспертном. Западные антиглобалисты должны знать, что у них в России есть друзья.

Ну а с глобалистами наши соотечественники уже взаимодействуют. И мы многих из них знаем поименно. Так что вопрос состоит лишь в том, чтобы восстановить паритет. Для начала.

Дмитрий Дробницкий