Шотландию сделают жертвой эксперимента в духе Сороса

Махатма Ганди боролся не только за независимость от Великобритании, но и за то, чтобы бывшая колония Лондона на Индостане стала единым суверенным государством – без границы между индусами и мусульманами. Эту идею тогда разделяло большинство ключевых людей в обеих ветках антибританского сопротивления. Но последующие противоречия о разделе влияния не оставили благим намерениям шанса – независимость провозгласили сразу два новых государства, Индия и Пакистан.

Руководство двух ведущих партий – Индийского национального конгресса и Мусульманской лиги – ненавидело друг друга до такой степени, что договориться не могло физически. Поэтому проведение границы доверили британцам, конкретно – лорду Сирилу Рэдклиффу, у которого, как считалось, не было в этом вопросе собственных интересов.

Лорд старался провести границу в соответствии с вводными – по религиозному принципу и с учетом существующей инфраструктуры, но местами бумага сильно расходилась с действительностью. Тайну о том, почему Рэдклифф в спорных случаях принял то или иное решение, он унес с собой в могилу, а все документы уничтожил.

К индостанским колониям британец никаких чувств не питал, жизнью в них до спецзадания не интересовался, а местный климат по ходу дела возненавидел. Но если бы ему тогда сказали, что меньше чем через век индус и пакистанский мусульманин будут договариваться о разделе Британских островов, он точно счел бы это плохой шуткой.

Шутки кончились: новым лидером Шотландской национальной партии (ШНП), а значит, и главой шотландского правительства стал иммигрант во втором поколении Хамза Юсаф. Как и большинство членов его партии, он выступает за отделение Шотландии от Великобритании, правительство которой с недавних пор возглавляет индус Риши Сунак. Такая вот ирония исторической судьбы или воздаяние англосаксам за колониализм – это уж как получится.

С Лондоном все понятно: у власти там консерваторы, но в плане культа мультикультурности тори уже не отличить от левых. Но ШНП вроде как националистическая партия. Шотландский национализм ассоциируется с брутальными бородачами в килтах, а не такими, как Юсаф. Свою первую присягу в качестве депутата шотландского парламента чуть больше 10 лет назад он принимал в шервани – одежде индостанской знати, повторив свою клятву на урду, государственном языке Пакистана.

В то же время Юсаф как будто особо озабочен темой прав трансгендеров, как, впрочем, и прав прочих «модных» меньшинств.

Тут фокус в том, что ШНП уже давно очень левая партия, левее лондонского мейнстрима. Раскрутившись на идее эгоистического распределения дохода от найденной на шотландском шельфе нефти, к настоящему моменту эта сила вобрала в себя всю европейскую правозащитную повестку, включая культ Евросоюза, из которого Великобритания, как известно, вышла.

Что же касается противоречий между «свободным выбором гендера» и мусульманским вероисповеданием, то их меньше, чем могло бы показаться. В теократическом Иране много чего запрещено, но операции по смене пола совершенно легальны: аятоллы считают, что табу на это в исламе нет.

Другое дело, что в отдельных вопросах Юсаф, мягко говоря, радикал. Гарантированный и финансово обеспеченный государством «межгендерный переход» по первому желанию школьника – таково его личное видение будущего. Это (а может, и происхождение первого министра, кто ж теперь в таком признается) наметило в правящей партии Шотландии линию раскола.

Главным конкурентом Юсафа на внутрипартийных выборах лидера стала Кейт Форбс – менее раскрученный и опытный политик, чем он. Новый первый министр Шотландии был одним из ближайших помощников двух предыдущих, а кроме того, занимал посты министра транспорта, юстиции и здравоохранения в период массовой вакцинации от ковида. Сейчас ему всего 37 лет, но Форбс еще меньше – 32 года. Пять из них она отвечала в шотландском правительстве за финансы.

Казалось, что ее проигрыш предрешен, но она неожиданно навязала Юсафу серьезную борьбу, отстав в итоге всего на четыре процентных пункта – 48 против 52. И тут надо понимать, что Форбс наоборот придерживается консервативных по меркам ШНП позиций по вопросам абортов, гей-браков, смены пола, в общем, всего того, что противоречит ее строгим протестантским установкам.

Таким образом, партия раскололась примерно напополам: гарантии межгендерных переходов в исполнении Юсафа для многих уже «ту мач», добром, мол, это не кончится. И у первого министра неплохие шансы доказать, что критики на его счет не заблуждаются – до того энергичен.

Например, он пообещал разнообразить шотландскую власть по расовому принципу при том, что Шотландия, в отличие от Лондона или Манчестера, расовым разнообразием не отличается – почти все белые. С учетом происхождения Юсафа, это станет полноценным экспериментом в духе «новой этики» над целым государственным образованием, пускай пока еще не независимым.

Как будто в стране волынок решили построить идеальное общество по Джорджу Соросу.

 

Сам Юсаф считает, что Шотландия вообще должна стать республикой, что, как ни странно, не разделяется большинством в ШНП (по крайне мере, там никогда не возражали против того, чтобы считаться подданными Елизаветы II, как австралийцы или канадцы, но насчет Карла III еще не переуточняли). Это, понятное дело, стало бы экспериментом еще более интересным, но его Юсафу вряд ли дадут провести.

Газета ВЗГЛЯД уже писала о том, что шансы шотландцев на новую попытку отделиться от Британии через референдум ничтожны. В Лондоне четко дали понять, что чаще, чем раз в 20–30 лет, искушать судьбу не дадут. А более жесткую и радикальную игру помешает вести внутрипартийный раздрай шотландских националистов, который при Юсафе рискует выйти на новый уровень.

То есть, несмотря на все индо-пакистанские противоречия, триумф Хамзы Юсафа – это праздник еще и на улице Риши Сунака. Особенно если раздрай дойдет до раскола ШНП на традиционных национал-сепаратистов и нетрадиционных – с BLM, сменой пола для детей, расовым разнообразием без явной необходимости и прочей «повесточкой».

С учетом, что Юсаф как первый министр Шотландии для Сунака скорее полезен, они вполне могут найти общий язык, чего не получилось сделать у отцов-основателей Индии и Пакистана. Так называемый план Маунбеттена, к которому лорд Рэдклифф чертил свои карты, привел к цивилизационному конфликту, погубившему как минимум миллион человек, а десятки миллионов сделавший беженцами.

Кстати, и родители Сунака, и мать Юсафа, строго говоря, не с Индостана, а из Африки – бывшие соотечественники индийцев и пакистанцев активно переселялись в том числе и туда. Однако вариант, при котором премьер-министр индус и первый министр мусульманин, заняв нужные кресла, раскалывают Великобританию чисто из мести за страдания своих народов, хорош для кино, но вряд ли применим в реальной политике.

По крайней мере, не тогда, когда решения принимают люди глобалиста Сороса. 

источник