Новости
Социолог, предсказавший распад СССР, предрекает крах Америке
Французский публицист Эммануэль Тодд считает, что человечество вошло в фазу умиротворения, которую американский философ Фрэнсис Фукуяма назвал «концом истории». Надежду на вечный мир Тодд видит в распространении образования, контроле рождаемости, а также в том, что демократические институты успешно развиваются не только в России и Китае, но даже в Иране. В итоге главным дестабилизирующим фактором в XXI веке стали США, которые усиленно, зачастую на собственные деньги создают для себя врагов по всему миру, чтобы потом этот мир от них спасать.
«У Соединенных Штатов есть заметные недостатки, анализ которых позволяет с уверенностью предсказать, что к 2050 году американская империя исчезнет»,
– это цитата из книги «После империи. Pax Americana – начало конца», которую в 2002 году опубликовал французский историк, социолог, антрополог и журналист Эммануэль Тодд.
Автор имеет право на смелые заявления, поскольку в 1976 году выпустил другую книгу – «Окончательный крах», в которой на основе анализа демографических данных предсказал скорое крушение СССР. Исходя из снижения рождаемости в Советском Союзе, он пришел к выводу о вероятности появления нормальных, как он сам выразился, русских, вполне способных к свержению коммунизма. В 2002 году пришла очередь дрожать за свою судьбу Америке. В общем, Эммануэль возвращается.
***
Предлагаем читателям познакомиться с некоторыми выдержками из его книги. Своими выводами она схожа с пессимистической «Смертью Запада» Патрика Бьюкенена, стопроцентного американца крайне правого толка. Интересно, что взгляды авторов диаметрально противоположны, а вывод один.
По традиции начинаем с подборки самых характерных цитат.
«…в 1994-2000 годах Америка достигла скорее стадии «хлеба и зрелищ», чем чуда «новой экономики информационных автострад… Она далеко еще не потеряла все характеристики нации, но она точно потерпит крах в качестве империи».
«…у Соединенных Штатов есть заметные недостатки, анализ которых позволяет с уверенностью предсказать, что к 2050 году американская империя исчезнет».
«Нельзя было в 1997 году утверждать, что могущество России исчезло навсегда».
«Реальная Америка слишком слаба и может позволить себе бороться лишь против военных карликов».
«Нас почти уверяли, что американские «В-52» наносят бомбовые удары по исламскому антифеминизму».
«Рядом с зависимыми от мира Соединенными Штатами Россия самой природой определена как независимая от остального мира».
«Мы не должны вслед за американской армией разменивать концепцию театра военных действий на концепцию театральных военных действий».
Тем, кому высказывания о бессилии США показались парадоксальными, стоит познакомиться если не с книгой целиком, то с приведенными ниже выдержками из нее. Христофор Колумб открыл Америку, а Эммануэль Тодд ее закрывает.
Закрытие Америки
«Теория либеральной экономики откровенно многословна, когда речь идет о преимуществах свободного обмена, который только и может оптимизировать производство и потребление в интересах всех жителей планеты. Она настаивает на необходимости для каждой страны специализироваться на производстве тех товаров и услуг, для которых она обладает наилучшими условиями. Она затем до бесконечности рассуждает об автоматическом регулировании рынком всех отклонений: полномасштабная и безупречная сбалансированность достигается между производством и потреблением, импортом и экспортом через механизм колебаний паритетов национальных валют. Такая экономическая схоластика полагает, описывает, изобретает идеальный, полностью симметричный мир, в котором каждая страна занимает подобающее место и трудится во имя общего блага. Эта теория, зачатки которой были проанализированы еще Смитом и Рикардо, ныне культивируется и воспроизводится в 80% крупных американских университетов. Наряду с музыкой и кинофильмами она является одной из главных статей экспорта культурных ценностей Соединенных Штатов. По степени адекватности реалиям эта теория относится к голливудскому типу, то есть весьма незначительна. Она теряет свое красноречие и становится даже немой, когда приходится объяснять, почему глобализация строится не на принципе симметрии, а на принципе асимметрии. Миру приходится все больше производить, чтобы обеспечить американское потребление. Никакого равновесия между американским экспортом и импортом достичь не удается. Автономная в первые послевоенные годы, с объемом производства, превышавшим собственные потребности, Америка превратилась в сердцевину системы, в которой ее призванием стало потребление, а не производство».
«Если мы соотнесем американский внешнеторговый дефицит не с валовым национальным продуктом в целом, включающим сельское хозяйство и услуги, а только с промышленным производством, то получим ошеломительный результат: Соединенные Штаты зависят на 10% своего промышленного потребления от товаров, импорт которых не покрывается национальным экспортом. Этот промышленный дефицит составлял в 1995 году лишь 5%».
«Я долго колебался по вопросу о реальности американского динамизма. Дело «Энрона» и еще больше дело «Андерсена», которое последовало затем, определили мой выбор. Банкротство «Энрона», являвшегося посреднической энергетической компанией, повлекло за собой исчезновение 100 млрд долларов оборота. Эта магическая, виртуальная, мифическая цифра упоминалась в прессе. Фальсификация счетов аудиторской фирмой «Андерсен» не позволяет сказать сегодня, какая часть этой цифры представляла собой «добавленную стоимость», которая как таковая должна учитываться при определении американского ВНП. Но ведь 100 млрд долларов могли бы составить примерно 1% ВНП Соединенных Штатов. Сколько предприятий с помощью «Андерсена» и других подобных «лавочек» бухгалтерского учета и аудита фальсифицируют свои бухгалтерские счета? Рост в последнее время числа подобных дел наводит на мысль, что это касается большинства предприятий. Что это за экономика, в которой финансовые услуги, страхование и недвижимость росли в 1994-2000 годах в два раза быстрее, чем промышленность, и достигли в «стоимостном» выражении 123% промышленного производства? Слово «стоимость» взято в кавычки потому, что стоимость этих услуг отличается от стоимости промышленных изделий лишь тем, что первые в большинстве своем не могут быть обменены на международных рынках, за исключением, естественно, той части такой деятельности, которая обеспечивает поступление в американскую экономику капиталов, наличных средств для покрытия импорта. Раздутый вследствие фальсификаций, практикуемых частными предприятиями, американский ВНП становится похожим с точки зрения достоверности статистики на ВНП Советского Союза».
«При каждой рецессии все впадают в экстаз по поводу устойчивости динамизма американского потребления, становящегося основной положительной характеристикой экономики, фундаментальную непроизводительность которой отказываются замечать. Уровень сбережений американских семей приближается к нулю. Но каждое «оживление экономики» Соединенных Штатов вздувает импорт товаров из других стран мира. Внешнеторговый дефицит усугубляется, побивая каждый предыдущий рекорд. Но мы довольны, более того – испытываем облегчение. Это – мир Лафонтена наизнанку, в котором муравей умоляет цикаду соблаговолить принять пищу».
«В самом деле, с точки зрения Кейнса, одной из функций государства является потребление, поддерживающее уровень спроса. В конце своего труда «Общая теория занятости, процента и денег» он высказывает любезные слова в адрес фараонов – строителей пирамид, расточителей и в то же время регуляторов экономической жизни. Америка в нашем представлении могла бы стать пирамидой, сохраняемой благодаря труду всей планеты. Можно лишь констатировать абсолютную совместимость между таким видением Америки в качестве кейнсианского государства и политической интерпретацией глобализации. В таком случае внешнеторговый дефицит Соединенных Штатов должен квалифицироваться как имперский налог».
«С экономической точки зрения, американское общество превратилось в общепланетарное государство. Тем не менее оно считает себя по определению противником государства и попыталось урезать масштабы государственного вмешательства в национальную экономику, вступив на путь рейганомики; но отрицание государства в обществе привело к превращению общества в государство с его негативными и позитивными характеристиками. К первым классические и неоклассические экономисты относят производственную неэффективность и финансовую безответственность, а ко вторым экономисты кейнсианского направления относят способность стимулировать спрос на фазах спада».
«…американцы, столь динамичные, столь полные готовности принять неустойчивость нерегулируемого рынка труда, стали все вместе ничего не производящими чиновниками и потребителями».
«В самих Соединенных Штатах часть «национального» дохода, потребляемая 5% наиболее богатых людей, возросла с 15,5% в 1980 году до 21,9% в 2000 году, а 20% наиболее богатых – с 43,1 до 49,4%, удельный вес 80% наименее богатых, напротив, сократился с 56,9 до 50,6%».
«…в 1994-2000 годах Америка достигла скорее стадии «хлеба и зрелищ», чем чуда «новой экономики информационных автострад… Она далеко еще не потеряла все характеристики нации, но она точно потерпит крах в качестве империи».
«…идентификация и описание нового правящего американского класса – «белого подкласса» (overclass), отличительными признаками которого являются не только его доходы, но и его культурные и ментальные привычки, склонность к юридическим, а не техническим наукам, мелочное англофильство, нежное отношение к «утверждающему действию» («позитивная дискриминация» в пользу меньшинств) в расовой области, умение протежировать своим собственным детям в интеллектуальной конкуренции на университетском поприще».
«…центр в конечном счете начинает обращаться с покоренными народами, как с обычными гражданами, а с обычными гражданами – как с покоренными народами. Динамика власти ведет к развитию универсалистского эгалитаризма, в основе которого – не свобода всех, а угнетение всех. Развиваясь, этот универсализм, являющийся порождением деспотизма, превращается в чувство ответственности за всех подданных на политическом пространстве, где уже больше не существует принципиальных различий между народом-завоевателем и покоренными народами».
«…у Соединенных Штатов есть заметные недостатки, анализ которых позволяет с уверенностью предсказать, что к 2050 году американская империя исчезнет».
«Америке не хватает «имперских» ресурсов двух видов: ее возможности военного и экономического принуждения недостаточны, чтобы сохранять нынешний уровень эксплуатации планеты; ее идеологический универсализм находится на стадии заката и не позволяет ей одинаково обращаться с людьми и народами, чтобы обеспечить мир и благополучие, так же как и эксплуатировать их».
«…мощь американской военной машины чрезмерна с точки зрения обеспечения безопасности нации, но она недостаточна, чтобы контролировать империю и, в более широком плане, прочно сохранять гегемонию в столь далекой – далекой от Нового Света – Евразии».
«Каждый раз, когда это было возможно, военные операции, требовавшие самопожертвования, поручались союзным формированиям: полякам и французам – при наступлении на Кассино в Италии, полякам – при блокировании «фалезского мешка» в Нормандии. Нынешняя американская «манера» в Афганистане, состоящая в привлечении вождей племен и плате им отдельно за каждую операцию, является лишь современной – и пароксизмальной – версией старой методики. В этом деле Америка близка не к Риму и не к Афинам, а к Карфагену, восхвалявшему заслуги галльских наемников или балеарских фрондеров. При этом в роли слонов выступают «В-52», вот только роль Ганнибала исполнять некому».
«…воздушное могущество, которое теоретически могло бы быть достаточным, чтобы осуществлять абсолютную власть с помощью дамоклова меча бомбардировок, зависит еще и будет всегда зависеть от доброй воли единственной державы, способной нейтрализовать, частично или полностью, благодаря технологическому преимуществу своей противовоздушной обороны американскую авиацию. Этой державой является Россия. Пока она будет существовать, Америка не сможет располагать абсолютной мощью, которая могла бы обеспечить ей долгосрочную экономическую безопасность в новой ситуации ее зависимости от мира. Итак, экономическая зависимость, военная недостаточность».
«Переоценив экономическую эффективность коммунизма, развитый мир недооценил трудности, связанные с падением коммунизма».
«Оправдываемый либеральной идеологией свободы обмена имперский выбор в психологическом плане был, прежде всего, продуктом склонности пустить все на самотек».
«Нельзя было в 1997 году утверждать, что могущество России исчезло навсегда».
«…они изо дня в день выполняли все, что было легким, и отказывались от всего того, что требовало значительных усилий в плане времени и затрат энергии».
«Проект Бжезинского куда как ясен и лаконичен, даже при выражении мысли, что именно во имя блага самой России надо с ней покончить».
«Америка пренебрегает своими европейскими союзниками, унижает их, действуя односторонне, пуская в свободный дрейф НАТО».
«Все происходит так, будто Америка пытается создать евразийскую коалицию из различных стран, раздраженных неопределенностью ее поведения. Добавим, выйдя несколько за рамки труда Бжезинского, и то упрямство, с которым Америка оказывает неизменную поддержку Израилю, усугубляя тем самым свой конфликт с мусульманским миром».
«Реальная Америка слишком слаба и может позволить себе бороться лишь против военных карликов».
«Упрямое стремление Соединенных Штатов поддерживать явно бесполезную напряженность в отношениях с пережитками прошлого, каковыми являются Северная Корея, Куба и Ирак…»
«Америка, где феминизм с годами становится все более догматичным и агрессивным, а терпимость к разнообразию мира уменьшается, была как бы запрограммирована на конфликт с арабским миром».
«Нас почти уверяли, что американские «В-52» наносят бомбовые удары по исламскому антифеминизму».
«На смену усилиям с целью понимания проживающих в различных системах индивидуумов в духе Эванса-Притчарда или Мейера Фортеса пришло разоблачение невежественными суфражистками мужского доминирования в Новой Гвинее или их же безграничное восхищение матрилинейными системами на побережье Танзании и Мозамбика, являющихся, кстати, мусульманскими странами. Если уж наука начинает выставлять хорошие и плохие отметки, то можно ли ожидать ясности и уравновешенности со стороны правительств и армий?»
«Истина же состоит в том, что Соединенные Штаты, контролируя энергетические ресурсы, необходимые Европе и Японии, стремятся таким образом в первую очередь сохранить возможности оказания на них значимого давления».
«Рядом с зависимыми от мира Соединенными Штатами Россия самой природой определена как независимая от остального мира».
«Если мы частично объясняем лихорадочную суету вашингтонских руководителей их неуверенностью в обеспечении Америки товарами, капиталами, а также нефтью на среднесрочную перспективу, мы можем, в противоположность им, представить в будущем спокойствие духа российских руководителей; они знают, что, если им удастся достичь стабилизации общественных институтов и границ в Чечне и в других местах, они больше ни от кого не будут зависеть. Они, напротив, уже держат в своих руках редкий козырь: экспорт нефти и особенно газа».
«Представить варианты выбора – значит предложить возможность какого-то выбора. Это значит предположить, что правящие классы превратились в сознательных, так сказать антропоморфных, игроков, способных принимать решения в зависимости от своих интересов, вкусов, системы ценностей о направлении, в котором следует двигаться. Подобные чудеса, несомненно, встречались в истории: сенат Римской республики, лидеры афинской демократии в эпоху Перикла, Конвент во Франции в 1793 году, викторианские элиты Британской империи во времена Гладстона и Дизраэли, прусская аристократия при Бисмарке. Мы не живем в одну из этих великих эпох... Можно, в крайнем случае, упомянуть о наличии такого типа сознания у высших классов современной Америки, но с некоторыми оговорками, поскольку их выбор обычно диктовался легкостью решения, а следовательно, нельзя утверждать, что он действительно является настоящим выбором. Что касается европейских правящих классов, которые сохраняют некоторую способность принимать трудные, обязывающие решения, то национальная фрагментарность заранее исключает любую иллюзию относительно наличия коллективной мысли».
«Со стратегической точки зрения мир можно рассматривать с двух позиций: с военной точки зрения, Соединенные Штаты присутствуют в Старом Свете, с экономической – очевиден все более и более маргинальный характер их присутствия не только в Европе, но и в Евразии в целом».
«Если мы очень впечатлительны, мы могли бы себя убедить в том, что 1500 военных, затерянных в Узбекистане, или 12 000 военных, заблокированных на базе в Баграме в Афганистане, представляют собой нечто важное в стратегическом плане. Лично я чувствую, что эти две базы представляют собой, скорее, малопродуктивные банковские филиалы, служащие для распределения кое-каких субсидий вождям местных кланов. Эти вожди все еще обладают реальной властью, в данном случае властью не выдавать террористов, которых разыскивают или делают вид, что разыскивают, американцы».
«Российский демографический спад, германская стагнация и относительно неплохая демографическая ситуация во Франции восстанавливают в широком смысле равновесие в Европе в целом, после того как в свое время в начале XX века оно было дестабилизировано обратным процессом. Тогда демографическая стагнация во Франции в сочетании с ростом населения в Германии превратила Францию в запуганную нацию. Еще более быстрый рост населения на востоке, в России, породил в то время в Германии настоящую фобию. Отныне везде уровень рождаемости низок. Этот недостаток ставит специфические проблемы, но, по крайней мере, его преимущество состоит в том, что он почти автоматически успокоил эту часть мира. Если очень низкая рождаемость сохранится слишком долго, то в Европе возникнет настоящий демографический кризис, представляющий угрозу для процветания континента. В первое время спад демографического давления облегчил, хотя это и не осознается, процесс слияния европейских национальных экономик на основе свободы торговли, устранив из сознания участников этого процесса страх перед нарушением политического равновесия и агрессией».
«Что несомненно, так это то, что окончательный британский выбор – войти в зону евро или отказаться от евро – будет иметь капитальное значение не только для Европы, но также для США. Интеграция финансовой и банковской систем Лондона, главного финансового полюса Старого Света, в зону евро была бы ударом для Нью-Йорка и для всей Америки, учитывая ее зависимость от мировых финансовых потоков. В настоящей ситуации падения американского экономического производства вхождение Сити в центральную европейскую систему могло бы действительно перевернуть равновесие в мире. И было бы забавно наблюдать, как игнорируемая Бжезинским Великобритания одним ударом – выбором в пользу Европы – сокрушает американскую гегемонию».
«На конечном этапе завершения образовательного и демографического перехода планета стремится к стабильности. Преодолевая приступы религиозной и идеологической лихорадки, «третий мир» идет к развитию и большей демократии. Нет глобальных угроз, требующих особой активности США во имя защиты свободы. Одна-единственная угроза нарушения глобального равновесия нависла сегодня над планетой – сама Америка, которая из защитницы превратилась в грабительницу».
«Что произошло в течение последнего десятилетия? Две вполне реальные империи противостояли друг другу. Одна из них, советская империя, пала. Другая, американская, также была вовлечена в процесс разложения. Внезапное падение коммунизма, тем не менее, породило иллюзию роста абсолютной мощи Соединенных Штатов. После советского, а затем и российского развала Соединенные Штаты уверовали в возможность распространения своей гегемонии на всю планету, в то время как их контроль даже над их собственной сферой влияния стал ослабевать».
«Что касается России, то она стабилизируется. Столкнувшись с театральным неоимпериализмом США, она начала модернизировать свою армию и стала эффективно и изобретательно играть в шахматы на дипломатическом поприще».
«Не имея возможности контролировать подлинные державы своего времени – доминировать над Японией и Европой в промышленной сфере и сломить Россию в военно-ядерной области, Америка была вынуждена, чтобы изобразить подобие империи, сделать выбор в пользу военных и дипломатических действий преимущественно в зоне стран, не являющихся державами».
«Руководители Соединенных Штатов полагали, что максимум, чем они рискуют, – это сближение между Россией, зрелой державой, и еще юными державами – Китаем и Ираном, результатом которого стало бы сохранение контроля Соединенных Штатов над их европейским и японским протекторатами. Однако то, чем они рискуют на самом деле, если они не успокоятся, – это сближение между зрелой ядерной державой Россией и двумя доминирующими индустриальными державами, каковыми являются Европа и Япония».
«Контроль над нефтеносными зонами Персидского залива и Центральной Азии представляется как рациональная цель американской политики в зоне слабых стран. Она рациональна лишь на первый взгляд, поскольку Америка теперь испытывает зависимость от ввоза не только нефти, но и всех других товаров».
«Абсолютная свобода обмена, усиливающая движение к неравномерности в распределении доходов, как представляется, приведет, напротив, к триумфу олигархического принципа. Американский контроль над системой, пожалуй, породит феномен, очертания которого можно было наблюдать между 1995 и 2000 годами, а именно трансформацию американского народа в своего рода имперский плебс, питающийся за счет промышленных товаров, поступающих со всей планеты».
«Я не осмеливаюсь на нескольких страницах рассматривать бесчисленные последствия, которые такое изменение повлекло бы за собой для торговых, финансовых и миграционных потоков в планетарном масштабе. Но результат в целом легко предвидеть: полюс регулирования появится в Евразии, ближе к сердцу мира, и можно предположить, что иссякнут материальные, денежные и миграционные потоки, которые питают сегодня Америку. США должны будут тогда жить, как и все другие нации, стремясь к сбалансированности своего платежного баланса, что вызовет снижение теперешнего уровня жизни их населения на 15–20%. Эта оценка сделана с учетом того, что только импортные и экспортные товары имеют международную стоимость. Большинство товаров и услуг, учитываемых в настоящее время в американском ВНП, не имеют стоимости на мировых рынках и фактически сильно переоценены… Такое падение уровня жизни ни в коей мере не сравнимо с падением уровня жизни, которое пережили россияне (более 50%) в период разрыва с коммунизмом и при исходных показателях ВНП на душу населения, намного более низких, чем показатели США».
«Здраво судить об Америке – это не значит стремиться избавиться от нее, унизить ее или проявлять к ней иное жестокое и фантасмагорическое отношение. Миру нужно не то, чтобы Америка исчезла, а то, чтобы она вновь стала сама собой, демократической, либеральной и производительной страной».
«При том состоянии неуверенности, в котором сегодня находятся американские экономика и общество, существование равновесия ядерного террора остается необходимостью, и это равновесие должно поддерживаться потенциалом России или созданием европейских сил сдерживания».
«Перемещение некоторых международных учреждений из Соединенных Штатов в Евразию также способствовало бы этой корректировке мировой политической системы в соответствии с экономической реальностью в мире».
«Мы не должны вслед за американской армией разменивать концепцию театра военных действий на концепцию театральных военных действий».
«Позволим современной Америке, если она этого желает, расходовать остающуюся у нее энергию в «борьбе против терроризма» – эрзаце борьбы за поддержание гегемонии, которой уже больше и не существует. Если она будет упорствовать в желании демонстрировать свое всемогущество, то она закончит лишь тем, что покажет всему миру свое бессилие».
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии