Новости

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ «ЯЗЫКОВАЯ ИДИОСИНКРАЗИЯ»?

Неприятие чужого языка не такое уж и редкое явление. И возникает оно, оказывается, не только в том случае, когда речь идёт, к примеру, о языке страны-поработителя. Как показывают политические события последних лет, стойкое «фу» может родиться в отношении даже родственного языка, до недавнего времени – практически родного!

Уникален всё-таки наш русский язык! Мало того, что наши ближайшие соседи убеждены, что они русский знают лучше, чем мы (а мы же его всё время «перевираем», особенно когда это касается «фоновых знаний», с ними связанных…). Так они ещё и возмущаются: почему это У НИХ все пытаются говорить в основном НА НАШЕМ?

Действительно, возможно ли у человека возникновение «отторжения» в его восприятии другого языка? Или так называемая языковая идиосинкразия – неприятие индивидуумом иного языка? Касается это, как правило, языка неродного, но иногда – даже близкородственного. (Просьба не путать языковую идиосинкразию с лингвофобией – боязнью изучения иностранных языков.)

Оказывается, возможно. Борец за торжество украинского языка по имени Мирослав Гай (бывший участник АТО, а ныне – боец «гуманитарного фронта», некоего фонда помощи «Мир и Ко») возмутился засильем в кофейнях своего родного города «вражеской», то есть российской музыки. О чём и сообщил на своей страничке в Фейсбуке:

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

«Какое-то нашествие российской музыки в Киеве», – пишет он.

«Сначала зашел на Крещатике в кафе “Siti”. Хорошее кафе. Всегда его любил. Орёт российская музыка. Причем, если бы хорошая. Поставить что-то другое отказались, сказали: играет и на улицу. Матюкнулся, каюсь, ушел.

Перешёл в соседнее заведение, “Sandwich bar FreshLine” – надо ж позавтракать.

Снова московская низкопробная попса. Спрашиваю девушку за стойкой, нельзя ли что-то другое поставить? Ответ меня взбесил – это музыка с моего телефона, а украинскую я ненавиж… Я даже не дослушал».

В итоге Мирослав Гай приходит к следующему умозаключению:

«Вывод один, нам надо ещё долго работать, чтобы побороть влияние русского мира.

Торговля с оккупантом прекратится тогда, когда мы сами сознательно перестанем употреблять его продукцию. В частности, культурную».

 

Такое явление наблюдалось, конечно, и раньше. Например, неприязнь к немецкому языку встречалась и встречается у многих участников Великой Отечественной войны и их потомков, не забывших о том, кто пришёл на нашу землю в 1941-м. При этом ветераны, как бы оправдываясь, часто говорили, что немецкий, мол, сам по себе язык очень грубый. К тому же разговаривают немцы между собой чересчур громко…

Однако то обстоятельство, что дело вовсе не в фонетических особенностях немецкого языка, подтверждается тем фактом, что у моих земляков – одесситов старшего поколения явное раздражение вызывает звучащая речь представителей соседней Румынии. Причём на других соседях, молдаванах, которые говорят практически на том же, лишь немного от румынского фонетически отличающемся молдавском языке, это негативное отношение не распространяется. Причина проста: во время войны и оккупации Одессы с октября 1941-го по апрель 1944 года, город находился под контролем вовсе не Вермахта. Здесь хозяйничали другие оккупационные войска – союзнички Германии, румыны…

 

 

Такое явление встречается, конечно, не только на «российской почве». Моя коллега, прекрасно владеющая испанским языком и говорящая на нём без акцента, будучи как-то в Барселоне, случайно столкнулась с неким «борцом» за отделение Каталонии от Испании.

Она сидела за столиком в кафе и по-испански отреагировала на какое-то замечание этого каталонца. На что «борец» возмутился:

– Почему не говоришь на родном, каталонском?

Чего, мол, выпендриваешься? И был весьма поражён, узнав, что девушка вообще-то не имеет отношения не только к Каталонии, но даже ни к какой иной провинции Испании…

Да! Я забыл сказать, что у моей приятельницы – грузинские корни, а потому и типичная внешность уроженки Пиренейского полуострова…

…Но то – языки иностранные, хоть иногда и родственные! Киевский же «борец за мову» Мирослав Гай воюет с русским языком, который для него является практически родным ничуть не меньшей, а даже в большей степени, чем украинский (о чём свидетельствует его собственный аккаунт в Фейсбуке).

Примечательно, что такое же, прямо-таки «зеркальное» отношение к украинскому языку наблюдается на юге Украины – в Одессе, Николаеве, Херсоне…

В Одессе моя добрая знакомая (сторонница «Русского мира» и участница Антимайдана в канун печальных событий 2014 года) сообщила мне, что категорически не ходит в аптеку «такую-то», на соседней улице. А исключительно в другую, хотя та, другая аптека находится значительно дальше. И вовсе не потому, что в той лекарства дешевле, вовсе нет! Просто в той аптеке, что ближе к дому, работает «дивчина», которая упрямо говорит только по-украински!

Одесситка была возмущена:

«– Ты ей по-русски говоришь, а она тебе – мовой!!!»

Другой мой приятель, живущий в Одессе, также кипит от возмущения:

«– Меня реально бесит эта мова! Но чаще всего она меня бесит только тем, что “рогули”, которые её пропагандируют, говорят не на мове, а на “суржике”. Который вызывает жуткое отторжение. Ну и, конечно, бесят случаи, когда такой “мовнюк” сидит на кассе в магазине и упорно не хочет говорить с тобой на том языке, на котором ты обратился к нему, а бормочет своё на суржике… У нас рядом с домом тут есть магазин продуктовой сети АТБ. Вот там типа один такой “патриот” в кассе. Молодой, младше меня… Упорно говорит со всеми только на мове!..»

…Как видно, «в/на» одной и той же Украине – мнения диаметрально противоположны. Даже по отношению к этому «политическому» предлогу «В/НА». Ну а чтобы воплотить выводы, которые делают мирославы гаи – «сознательно перестать употреблять продукцию оккупанта», там снова озаботились Законом о языке.

На днях украинская Верховная Рада вернулась к рассмотрению законопроекта «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», регулирующем его статус, по которому украинский язык является единственным официальным языком на Незалежной.

Предстоит полнейшая украинизация – в образовании, науке, медицине, СМИ (масс-медиа дадут 2 года «на адаптацию»), книгопечатании, транспорте, сфере обслуживания, а также в театрах и кинотеатрах. Там иностранные фильмы можно будет «показывать на языке оригинала, сопровождая субтитрами на украинском языке, и общее количество показов таких фильмов не должно превышать 10% от общего количества показов». Зато в рекламе и в высшей школе допустимо использование официальных языков Евросоюза. А защита диссертации возможна будет, кроме украинского, ещё и на английском языке!

Примечательно, что, согласно этому закону, украинский язык становится обязательным не только «в/на» Украине, но и… в Автономной Республики Крым:

«Все встречи, мероприятия и рабочее общение во властных структурах, в том числе в Крыму, в рамках государственной и муниципальной деятельности должны проходить на украинском языке».

Как говорится, «вспомнила бабка, как девкою была…»

Вводятся жёсткие ограничения на использование на Украине языков нацменьшинств, в том числе русского, во всех сферах жизни. Причём повальное запрещение русского языка спокойно сочетается с разрешением изучения языка татарского…

«За попытку ввести двуязычие или многоязычие» на Украине или в одном отдельно взятом её регионе новый закон предусматривает до 10 лет лишения свободы.

Вот такая языковая идиосинкразия на государственном уровне…

 

 

 

Илья Карпенко