У Зеленского падает или не падает?

Гадания о рейтингах президента — излюбленная тема околополитологов. Кажется, и противники, и сторонники Зеленского замерли с немым вопросом: когда же он у него резко пойдет вниз?!

У нас ведь привыкли, что те, кто при власти, обязательно смачно обгаживаются. Вопрос только — когда. Так что же происходит с рейтингом Зеленского? Почему мы ожидаем от него провала?

Власти у нас не доверяют

Украинцы изначально уверены, что власть не может иметь высокий рейтинг. И это — несмотря на то, как каждый лично относится к лидеру, который возглавляет страну.

Причины тут разные. Во-первых, это родовая травма украинского народа. Для нас власть исторически никогда не была «своей». Чаще всего чуждой — этнически, социально, культурно, а то и вообще карательной. Ждать ничего хорошего от нее нельзя было. Поэтому мы ее использовали, но настороженно дистанцировались, не доверяли.

Во-вторых, во власть чаще всего шли приспособленцы, вруны или иждивенцы. Это наше советское наследие. В СССР сформировалась патологическая система отбора людей во власть, в политику. Вместе с деловыми качествами требовались и приспособленчество, умение угадать начальство. В особенности на Украине. Поэтому сейчас мы априори настроены на то, что власть в целом — это для тех, кто не хочет реально работать.

В-третьих, история современной Украины — это история разоблачения и падения медийных и публичных икон. Сколько громких разоблачений о настоящей изнанке, реальной жизни известнейших политиков мы пережили? Мы уже подозреваем, что у любого политика есть двойное дно, двойные стандарты.

Поэтому делать прогноз о падении рейтинга Зеленского очень выгодно: в глазах зрителей ты никогда не ошибешься.

Дутая современность

Наше время больше, чем какое либо другое, — это время надутых пузырей.

Технологии надувания усовершенствуются, появляется все больше искусных технологий создания образов, имиджей. Нейромаркетинг в рекламе, узкое профилирование, сегментация благодаря соцсетям и данным бигдата — позволяют создавать все более захватывающие публичные фигуры. Интернет позволяет получить доступ почти к каждому реципиенту. Но все это не заменяет глубины личности героев. Как только медийная подкачка спадает — моментально король рейтингов оголяется. Мы все эту зависимость подозреваем и знаем, что после сдувания яркие медиашарики превращаются в использованные.

Быстрота происходящего

Время стало очень быстрым. Изменения — подъем и падения рейтинга — происходят мгновенно. У любого рейтинга есть динамика. Рейтинг не может стоять на месте, это не постоянная величина.

Но если это изменение медленное, то оно выглядит более логичным, рациональным и приемлемым.

Но у нас иные темпы жизни, и поддержка перестала быть стабильной, обоснованной, она стала очень ситуативной. Вчера Порошенко победил в одном туре, а завтра он вообще не может войти в финалисты. «Так — Ющенко!» захватывало страну, а сегодня о нем неловко вспоминать...

Это лишь самые узнаваемые примеры. А еще были и Арсенюк, и Гриценко, которые из лидеров президентских забегов в течение двух месяцев превратились в пыль.

Рейтинги стали очень ситуационными. Именно поэтому они так нестабильны. Человек попал в ситуацию, стал зна'ком, символом этой ситуации, и волна вынесла его наверх. Но едва он перестал ей соответствовать — нет никаких обоснований ему оставаться наверху. Он тут же обрушивается вниз. Политические лидеры не способны удерживать ту позицию, на которую их выносят сложившиеся обстоятельства и общественная поддержка.

Почему не способны? Во-первых, причиной тому — низкое качество их эволюции. Т. е. ситуация их сделала, а не они доросли до высокой позиции.

Во-вторых, нет среды, в которой они могут эволюционировать. Образовательной, профессиональной, духовно-этической.

В-третьих, нет наследственности, традиционности. Мы передаем в наследство схемы, а не качества личности.

И главное — у нас кризис социальных лифтов. В Штатах есть такой прекрасный критерий результатов жизни политика, его наследие — скольких лидеров он после себя оставил, взрастил. Когда-то на советских предприятиях поддерживалась идея передачи мастерства. В нынешней украинской политике — кризис наследственности. Кто из общенациональных лидеров сумел взрастить возле себя одного-двух сильных преемников?

Идея роста заменилась идеей случайного перебора. Это прекрасно видно и по политике Владимира Зеленского. Он не проводит свою продуманную политику, а перебирает варианты — вдруг какие-то из них окажутся удачными.

У нас исчезла идея взращивания, она заменена идеей нахождения. В обществе распространилось убеждение, что для успеха нужно, чтобы тебя заметили, нашли, чтобы ситуация сложилась для тебя удачным образом. Вопрос удачи, конечно, очень важен, но он не может заменить собой потенциал, внутреннюю возможность эту удачу реализовывать.

Факапы и «черные лебеди»

Факап — сложнопереводимое с английского слово, которое по смыслу обозначает громкий, быстрый, неожиданный провал с катастрофическими послед твиями. Понятие «черные лебеди» — из этого же направления. Его популяризировал Нассим Талеб, который выдвинул концепцию, что в наше время все больше «черных лебедей» — внезапных и масштабных явлений, кардинально меняющих ход истории. К ним относятся войны, финансовые кризисы, появление интернета и т. д. Предсказать их невозможно, но надо уметь с ними жить.

Наши политики живут в обнимку с «черными лебедями». Точно так, как их внезапно возносит на вершину, точно так же плюхает в ноль. Как это обычно происходит?

«Черным лебедем» часто оказывается вполне рядовая ситуация. Т. е. ошибка, которая при других обстоятельствах была бы вообще незаметна. Второй этап ситуации «черного лебедя» — то, как политик реагирует на данные обстоятельства. Насколько внезапно неадекватно, не понимая ни себя, ни свою роль и образ, ни ситуацию, в которой он находится. Эта несоразмерность оказывается настолько знаковой, показательной, что тут же вскрывает все тайные глубокие нарывы политика. И низлагает его рейтинг.

Ситуация «черных лебедей» в украинской политике стала настолько привычной, что перешла из ряда диковинок в фактор, который непременно случится. Мы — с нетерпением или с опасением — ждем этого от Зеленского. Мы интуитивно уверены, что это случится — вопрос лишь, когда, и насколько катастрофичны будут последствия.

Почему украинские политики склонны к этому? Прежде всего по причине недостаточной психологической подготовки. Цельность личности — вот что обеспечивает стабильность. Цельность личности взращивается, нарабатывается. Иногда для этого просто нужно время. Политика — это профессия экстремальных ситуаций, сверхнапряжений. Она поднимает в человеке все. Как и самое лучшее, наработанное, так и все личностные недочеты, раны, уязвимости. И недостатки — не в том смысле, что что-то плохое, а в том, что недостаточное, слабенькое, ненаработанное.

Есть психология критических профессий — экстремальная психология.Она давно столкнулась с вышеописанной ситуацией, выработала свои механизмы. В советское время она серьезно развивалась в военно-спортивной сфере, и вообще происходила легендизация всего экстремального, этому уделялось время и ресурсы.

Другой способ компенсировать недоработки личности, которые вскрываются в экстремальных ситуациях, — духовно-этические учения, религиозные наставления. Ни то ни другое в сфере нашей политики не работает, а чаще заменяется (по некоторым инсайдерским слухам) экстрасенсами, энергетами и всяческими «магами».

Негативный прогноз: сбудется или нет?

Вышеописанное — это часть, но важная, причин, которые порождают нашу подспудную уверенность в негативном прогнозе для президента.

Его оппоненты играются с негативными прогнозами, потому что негативные прогнозы имеют тенденцию сбываться. Чем больше камлают о том, что у Зеленского все будет плохо с делами, с поддержкой, тем больше украинцу может казаться, что это таки случится.

Иногда это срабатывает. Политику рисуют высокий или низкий рейтинг из всех медиаутюгов, и граждане начинают в это верить, и именно так и поступать. Механизм такого самосбывающегося рейтинга иногда прост, иногда сложен, иногда не срабатывает. Но он есть.

Главная причина — это негативные ожидания. Они в свою очередь связаны и с кризисом доверия в обществе. Мы не знаем, чему доверять. Политики тоже этого не избежали.

Рейтинги заменили реальную обратную связь.

В условиях кризиса доверия остался самый простой метод ориентирования в политике — публикуемые рейтинги.

У политиков нет реальных механизмов получения обратной связи с социумом. У граждан тоже нет критериев, чтобы понять — кто из политиков настоящий, ценный, реальный.

Поэтому ситуация упростилась предельно: мы смотрим на циферки поддержки.

Политикам рейтинги заменили политическую программу. Они неотрывно следят за циферками и думают, что бы еще подбросить в «топку», чтобы температура не падала. Но в этом нет контактности ни с собой, ни с обществом. Это глубочайшее отчуждение.

Вся прекрасная сложность политики, все многообразие политических отношений, которые и делают из нее регулирующий механизм для единства общества, превратились в мониторинг опросов общественного мнения. Которое в свою очередь перестало быть определенным, а стало ситуационным. И это инфлирует значение любых сиюминутных рейтингов.

Руслан ПАВЛЕНКО