Украинский церковный раскол. Фактор большой политики

​Причины украинского церковного раскола тесно связаны с геополитической ситуацией вокруг Украины 

Кардинальные сдвиги в религиозной сфере Украины, которые мы наблюдаем на протяжении последних нескольких лет, нельзя назвать спонтанными. Во многом они стали продолжением большой политики, направленной на формирование возле границ России новой геополитической реальности.

По оценкам ряда украинских экспертов, этот процесс предполагает решение ряда стратегических задач. Первая – переформатирование с помощью войны на востоке страны устоявшейся в украинском обществе системы ценностей и создание 3 принципиально новых факторов: новой украинской нации, новой украинской истории и новой украинской идеи. В частности, об этом в 2015 году в своей статье «Пять сценариев для украино-российских отношений» прямо писал один из самых известных идеологов прозападного курса Украины Владимир Горбулин. Вторая – максимально возможный разрыв связей между Москвой и Киевом (от сфер политики и экономики до истории и религии). Третья – превращение Украины в фактор генерирования постоянных проблем для РФ, что позволяло бы истощать ресурсы последней и связывать ее в геополитической активности.
 
С учетом этих аспектов можно утверждать, что до 2018 года повышенный интерес украинской власти к религиозной проблематике был продиктован двумя соображениями, а именно стремлением встроиться в реализацию сценариев по ослаблению России и желанием нарастить ресурсные возможности близких себе социальных групп. 

Если говорить детальнее, то первое направление отрабатывал тогдашний президент Украины Петр Порошенко, который жаждал стать полностью «своим» для Запада. Что же касается тематики поддержки определенных социальных групп, то в данном направлении довольно мощно действовали представители власти, близкие к УГКЦ (последней играло на руку серьезное усугубление конфликта раскольнических структур с УПЦ, поскольку это не только ослабляло позиции Православия в целом, но и позволяло униатам под прикрытием соответствующего противостояния беспрепятственно продвигаться на восток и юг Украины, где представленность греко-католиков была ничтожной). 

В связи с этим неудивительным является то, что на первоначальном этапе главным инициатором процесса легализации «УПЦ КП» и «УАПЦ» выступил украинский парламент. 
В частности, речь идет о деятельности межфракционного депутатского объединения «Наступление», в рядах которого состояли народные избранники – представители общественного движения «Свободные люди» (одним из его координаторов был депутат Андрей Левус – униат и давний соратник тогдашнего спикера парламента Андрея Парубия, который также является прихожанином УГКЦ). Именно это объединение и стало разработчиком обращения в июне 2016 г. Верховной Рады Украины к патриарху Варфоломею с просьбой о даровании церковной автокефалии. 

И именно депутаты данного объединения выступили авторами скандальных законопроектов, нацеленных на тотальный разгром УПЦ (5309, результатом действия которого должно было стать изменение официального названия Украинской Православной Церкви и де-факто создание условий для масштабного рейдерского захвата ее имущества, и 4511, существенно ограничивающего права УПЦ в вопросах ее самоуправления и функционирования). К упомянутому выше стоит также добавить визит Парубия в Турцию, который состоялся в ноябре 2016 года. В его рамках спикер украинского парламента отдельно обсудил с патриархом Варфоломеем перспективы получения Украиной церковной автокефалии.

На фоне данных шагов активность Порошенко, конечно, была не столь впечатляюща. Из по-настоящему знаковых вещей стоит отметить лишь обращение президента к депутатам Верховной Рады Украины в конце 2017 года, в котором гарант Конституции подчеркнул, что сделает все для появления в стране автокефальной церкви. 

Однако ситуация кардинально изменилась в 2018 году. Финальный этап своей президентской каденции Порошенко завершал на минорной ноте. Провалы в экономической и социальной сферах грозили электоральной катастрофой. На это указывал и постоянно снижающийся рейтинг, что позволило ряду политологов и социологических служб утверждать – президент, если и выйдет во второй тур выборов, все равно проиграет на этом этапе любому из своих конкурентов.

Нужно было экстренно спасать положение. С этой целью политтехнологи Порошенко и предложили поднять на щит идею продвижения украинской автокефалии. По их мнению, данный проект позволил бы одним махом решить несколько важных задач. В частности, подать президента в глазах избирателей как отца нации, как человека, вписывающего свое имя в историю и реализовывающего сакральную для любого патриота страны инициативу. На фоне данного свершения, как предполагалось, должны были быть забыты и прощены все допущенные властью провалы. И, конечно же, существенно взлететь рейтинги и шансы на переизбрание. 

С учетом данных перспектив Порошенко в апреле 2018 года запустил новый мощный виток процесса продвижения автокефального церковного проекта. Его составляющими, среди прочего, стали встреча президента с патриархом Варфоломеем и членами Синода Константинопольской Церкви по вопросу предоставления автокефалии, а также подготовленные с подачи Порошенко соответствующие обращения к главе Фанара от руководства «УПЦ КП» и «УАПЦ». Фактически тем самым был открыт путь к реализации вынашиваемого в недрах Администрации президента Украины сценария по обеспечению слияния раскольнических структур с УПЦ в единое целое и дальнейшему признанию новой структуры со стороны Константинопольского патриархата. 

Однако на данном пути у Порошенко ожидаемо возникли серьезные препятствия в лице канонической Церкви, которая не пожелала стать разменной монетой в борьбе за переизбрание тогдашнего президента на второй срок. Ее позиция нашла свое отображение в заявлении Блаженнейшего Митрополита Онуфрия от 21 апреля 2018 года. «В соответствии со статьей 35 Конституции Украины, Церковь отделена от государства, а потому вопросы церковной жизни Церковь решает самостоятельно. Украинская Православная Церковь, которая имеет каноническую связь со Вселенским Православием, не обращалась к Патриарху Варфоломею с просьбой предоставить автокефалию Православной Церкви в Украине и не уполномочивала на это ни Президента, ни депутатов Верховной Рады Украины. В связи с этим упомянутые инициативы является превышением власти, а также вмешательством в церковные дела», - подчеркивалось в упомянутом документе. 

Следствием такого курса УПЦ стало многократное усиление административного давления на данную конфессию. Так, помимо запуска законодательных инициатив, нацеленных на де-факто ликвидацию УПЦ, в ход были пущены и инструменты непосредственной обработки епископата указанной Церкви с целью формирования группы иерархов, готовых идти на обьединение с «УПЦ КП» и «УАПЦ». 

Как показали дальнейшие события, такая тактика не сработала. Всего лишь два архиерея из УПЦ согласились стать участниками т.н. «объединительного собора», по итогам которого была сформирована «ПЦУ». Это не позволило Порошенко как обеспечить для Фанара идеальный вариант вмешательства в украинские церковные дела, так и организовать необходимые предпосылки для юридической ликвидации Украинской Православной Церкви (предполагалось, что на т.н. соборе соответствующий документ будет подписан 10 епископами УПЦ, что предоставило бы Минюсту достаточное обоснование для снятия данной конфессии с регистрации).

Да и в целом завершение автокефальной эпопеи не принесло экс-президенту ожидаемых результатов. Во-первых, его рейтинги так и не взлетели, обозначив тем самым ошибочность вынесения религиозного фактора в фокус электоральной кампании. Во-вторых, он так и не сумел взять под полноценный контроль «ПЦУ», поскольку его ставленник, экс-митрополит УПЦ Симеон (Шостацкий), проиграл борьбу за кресло главы новой структуры тогдашнему фавориту лидера «УПЦ КП». В-третьих, преследуя свои личные цели и пребывая в не совсем идеальном электоральном положении, Порошенко ради получения возможности пиара на теме томоса де-факто сдал интересы украинских раскольнических структур. Об этом явно говорят положения того же томоса, с которым экс-президент заставил согласиться как руководство «УПЦ КП», так и «УАПЦ» (в частности, речь идет о переходе контроля над зарубежными приходами упомянутых организаций к Фанару, признании «ПЦУ» своим главой Константинопольской патриархии и т.д.). 

Единственными же, кто получил существенные бонусы в результате формирования «ПЦУ», стали украинские униаты. Ведь они не только обрели возможности для оказания постоянного давления на УПЦ и своего выхода за ареал исключительного западных регионов Украины.

В первую очередь, УГКЦ получила уникальный шанс на решение своей давней задачи – поэтапного поглощения украинского Православия. «ПЦУ» в ее нынешнем состоянии и юридическом статусе православной конфессии является вполне подходящим для этого объектом. Тем более, что лидер «ПЦУ» неоднократно публично допускал такую возможность. Например, в 2019 году в эфире  эфире "Еспресо.TV" Думенко без обиняков заявил о том, что вопрос объединения двух конфессий он уже поднимал во время встречи с главой УГКЦ.

В свете этого факта, а также других форм тесного взаимодействия представителей «ПЦУ» и УГКЦ (например, проведения на постоянной основе совместных молебнов и совершения совместных молитв) можно сказать, что проект «ПЦУ» во многом имеет не фанарскую или порошенковскую, а, в первую очередь, униатскую окраску. И не исключено, что те Поместные Православные Церкви, которые признали организацию Думенко, поспособствовали тем самым продвижению стратегических интересов не столько Константинопольского патриархата, сколько католического мира.

Правблог