«Вернёмся домой только с российской армией». Как живут приехавшие в Россию беженцы из Украины

Сколько беженцев

Так как в России беженцы в основном расселены самостоятельно, на вопрос о количестве беженцев можно посмотреть через официальные данные об оказании единоразовой помощи.

В начале лета 2022 года соответствующие государственные службы сообщили СМИ, что беженцы из ЛДНР (297 тысяч человек) и регионов Украины (32 тысячи человек) получили единовременную материальную помощь в размере 10 тысяч рублей на общую сумму почти 3,3 млрд рублей.

Речь идет именно о получивших деньги, а не обо всех приехавших. Сколько всего было в тот момент беженцев, неясно.

В марте 2023 года СМИ со ссылкой на силовые структуры утверждали, что общее число беженцев из новых регионов и Украины превысило 5,4 млн человек. При этом, в пунктах временного размещения (ПВР) в тот момент находилось около 40 тысяч человек, а единовременной материальной помощи по 10 тысяч рублей было выплачено на сумму почти 12,3 млрд рублей. То есть выплаты получили 1 млн 230 тысяч человек из 5,4 млн.

Да, деньги приходят не сразу, часто их приходится ждать от трех месяцев до полугода, но все же разница выглядит чрезмерной. Вероятно, речь могла идти о пересечениях границы, и эти 5,4 млн включают и транзитных беженцев (которые смогли покинуть Украину через границу с РФ, но направились в другие страны), хотя, безусловно, беженцев может быть больше, чем число обратившихся за единовременной помощью.

Указанные данные по выплатам можно сравнить с данными исполнения бюджета Минтруда и соцполитики на октябрь 2022 года (ноябрьских и декабрьских документов в доступе нет).

Указано, что на "иные межбюджетные трансферты в целях предоставления выплат гражданам Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Украины и лицам без гражданства, вынужденно покинувшим территории Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Украины и прибывшим на территорию Российской Федерации" выделено и потрачено 10 млрд 370 млн 300 тысяч рублей.

Это значит, что ближе к концу 2022 года выплаты получили чуть больше миллиона человек.

Аналогичный документ Минтруда и соцполитики предоставили и по состоянию на 1 ноября 2023 года. Согласно нему почти за весь 2023 год было выплачено 1 млрд 557 млн 217 тысяч, то есть деньги получили примерно 150 тысяч человек. Наплыв беженцев по сравнению с предыдущим годом снизился в разы.

Если сложить имеющиеся данные за два года, то получается также примерно 1,2 млн человек — все сходится. Но где оставшиеся 4,2 млн человек из якобы 5,4 млн въехавших?

В ООН утверждают, что по состоянию на 30 июля 2023 года границу РФ пересекли 2 млн 852 тысячи беженцев из Украины (непонятно, учтены ли те, кто пересекал границу в Крыму). То есть въехало около трех миллионов человек по самому минимальному приближению, возможно больше.

В то же время, ООН говорит, что из них в России остался 1 млн 212 тысяч 585 человек (из них 34,5 тысячи в ПВР), что тоже коррелирует с выведенными выше цифрами.

Те, кто не остался — это люди, ехавшие через Россию транзитом в ЕС (до середины осени 2022 года частой была ситуация, когда женщины с детьми выезжали через официальную границу Украины в страны Евросоюза, а мужчины призывного возраста прорывались через действовавший тогда "зеленый коридор" в Запорожской области, попадали в РФ, а потом ехали к семьям), а также вернувшиеся домой в новые регионы.

Учитывая, что на 2 декабря 2023 года в самой насыщенной украинскими беженцами стране Евросоюза — Германии — находилось 1 млн 125 тысяч человек, можно уверенно утверждать, что Россия — страна номер один в мире по количеству беженцев из Украины даже с числом беженцев в 1 млн 200 тыс.

На третьем месте в мире по числу беженцев — Польша (957 тыс.), на четвертом — Чехия (373 тыс.) Однако в той же Германии почти все беженцы находятся в убежищах на содержании государства, а в России — нет. По данным РБК, к середине декабря в российских ПВР осталось около 25 тысяч человек.

Юридические проблемы

Чтобы прояснить ситуацию с положением беженцев в России, мы поговорили с Анной, одним из администраторов чата "Уехать от войны" — волонтером, работающим с гражданскими и с беженцами.

"Те проблемы, которые были пару лет назад с трудностями заселения в ПВР, сейчас практически отсутствуют,— говорит она. — Трудность может заключаться лишь в том, что вы выбрали определенный регион, а там уже переполненный ПВР. В большинстве другие регионы, более отдаленные от границы или от Московской области, достаточно свободны и в них через МЧС либо по приглашению можно попасть".

Анна подтверждает тот факт, что поток беженцев сильно уменьшился в сравнении с 2022 годом. Огромный наплыв весны 2022 года привел к переполненности ПВР, расположенных относительно недалеко от границы, а люди часто отказывались ехать в более отдаленные регионы, в надежде, что война быстро закончится и им, находясь ближе к границе, будет проще вернуться домой.

Но этого не произошло, поэтому в итоге люди разъехались, в основном на съемное жилье. А там начинаются другие проблемы, в основном связанные с юридическими моментами — по оформлению паспортов, пенсий, других социальных пособий.

"С чем это связано? Во-первых, с тем, что произошел разрыв связей, — объясняет Анна. — Например, паспортный стол находится в Геническе, а пара пенсионеров, приехавших оттуда, глухие — полностью не слышат и сами не могут позвонить. Поэтому я обратилась к уполномоченному по правам человека и спустя некоторое время все получилось. Здесь вопрос не в том, что система не отлажена, а в военных действиях, которые создают определенные препятствия для доступа к хранилищам документов.

Другой пример: есть пожилая семья из харьковской области с трудностями в оформлении пенсии. У них были фотографии необходимых документов в плохом качестве, поэтому им отказали. Они даже групповое обращение собрали и в суд пошли, но пока, к сожалению, безуспешно. Если бы Харьковская область была под контролем России, можно было поднять архивы или что-то еще, но сейчас это невозможно".

Также Анна привела в пример случай 61-летней харьковчанки, которая на Украине получала пенсию по здоровью, а в России не может себе ее оформить, потому что с собой нет нужных документов, а обычная пенсия пока не положена по возрасту.

Что касается трудоспособных, хорошую работу с полноценным трудовым договором можно получить только после регистрации (также и отдать детей в детсады и школы, оформить льготы для многодетных семей и т.д.), а как ее оформить, если человек не в ПВР и не имеет собственного жилья, непонятно.

Поэтому, по словам Анны, некоторые устраиваются на работу со сдельной оплатой, находят вакансии без документов или в процессе оформления документов — других вариантов нет. Российский паспорт для нахождения нормальной работы, кстати, тоже нужен. И если беженцы из четырех новых регионов их получают быстро, то те же харьковчане или жители киевской области вынуждены ждать.

"В том году была девушка из Киева, — рассказывает Анна, — и она 6 месяцев добивалась оформления".

Интересно, что снизилось количество приезжающих в Россию из новых регионов и подконтрольных Украине территорий (они вынуждены лететь в единственный открытый для них пункт — Шереметьево — через третьи страны, что очень долго и дорого, а затем проходить сложную фильтрацию), но возросло — граждан Украины из Европы.

"Они объясняют тем, что снижают пособия, чтобы работать нужен язык, — говорит Анна. — Например, у меня есть знакомый, который выехал из Запорожья и сейчас живет с семьей в Германии. Ему говорят, что он трудоспособного возраста, а значит пособие будут платить только определенный период.

Затем он должен пройти какие-то курсы и начать работать. Но работу предлагают не по его профилю. Разные у всех причины — у кого-то родственники тут, кому-то менталитет не подошел. Таких кейсов много, особенно в последние полгода".

Жизнь стала хуже, но возвращаться домой нельзя

Мы поговорили с беженцами с юго-востока Украины, с территорий, подконтрольных Украине. Все три семьи — русские, которые уехали из-за преследований по национальному признаку.

Все три семьи выезжали самостоятельно. Все три семьи ценят, что теперь могут спокойно говорить на родном русском языке и не бояться преследований, но другие жизненные моменты очевидно усложнились.

"Получили 10 тысяч единоразовой помощи от государства, — говорит Светлана. — Это в десятки раз меньше, чем стоили выезд и дорога, но мы были не в том положении, чтобы отказываться от любой помощи".

К волонтерам семья Светланы сначала не обращалась — думали, что есть те, кто нуждается больше. Но процесс оформления документов затянулся и почти истаяла подушка безопасности, от которой еще немного оставалось после выезда.

"В одной благотворительной организации нам просто молча пододвинули список категорий, которым они помогают, мы поблагодарили и ушли. Мы ни в одну не попадали. В другой дали пакет продуктов и бытовой химии.

У нас спросили, как давно мы въехали и объяснили, что помогают раз в месяц до полугода после въезда. У нас шел четвертый месяц, и мы имели право еще приходить к ним, но больше не пошли. Просить тяжело, раньше мы сами помогали и беженцам с Донбасса в нашем городе, гуманитарку возили.

Тяжело видеть оценивающие взгляды и слышать вопрос вроде: "Вам мыло тоже положить?" Вроде как ты выглядишь прилично и прилично одет, но это практически все вещи, которые у тебя есть, и ты же не просто так пришел. Но мы очень благодарны, это все равно была своевременная помощь".

Светлана говорит: хоть семья сейчас и работает, планировать будущее крайне проблематично. Вернуться назад, чтобы забрать памятные вещи и продать жилье, невозможно, откладывать деньги из-за трат на съем жилья и приобретение базовых необходимых вещей, которые раньше собирались за много лет, не получается, планировать расширение семьи и уйти в декрет тоже пока никак, потому что денег тогда не хватит ни на что.

Елена из другой семьи описывает похожие проблемы.

"Добавилась аренда жилья, были также расходы по приобретению всех вещей первой необходимости, посуды, одежды на разные сезоны. Все делали с нуля", — говорит она.

Нужна прописка, нет собственного жилья и кредитной истории в стране, чтобы можно было взять ипотеку, если вдруг ее и дадут, то нелегко собрать на первый взнос, особенно когда ни родственников, ни друзей рядом нет (или они находятся в таком же положении) и рассчитывать приходится только на себя — все эти перечисленные Еленой трудности характерны и для других.

"Вернуться на Украину, чтобы продать жилье и на эти деньги внести взнос на ипотеку — нельзя, — констатирует факт Елена, — в нашем городе нет органов власти России, и преследуют многих людей, у которых есть связи в России. Там остались и все памятные вещи, фотографии с детства. И, конечно же, близкие, которые выехать не могут и находятся в постоянном стрессе, напряжении и опасности".

Лилия ждет освобождения своего города и хочет вернуться домой, так как там есть свое жилье.

"Если оно останется к тому времени", — уточняет она.

Единоразовую выплату в 10 тысяч рублей она получила через 2,5 месяца после подачи заявления. В конце августа по личному письменному обращению к местному депутату получила 5000 рублей для приобретения канцелярских товаров в школу для дочери.

"С трудом определила дочь в школу, так как требовали временную регистрацию, а сделать её нет возможности, — рассказывает Лилия. — Очень долго и с большим трудом родителям удалось добиться пенсии. Их пенсионное личное дело получить из Украины нет возможности, хотя трудовые книжки и весь пакет документов у родителей на руках. Пенсию получили через полгода после того, как подали пакет документов, и то горячий стаж папе не засчитали, а это целых 15 лет".

Вернуться домой Лилия сможет только при взятии ее города под контроль российской армией.

"В любом другом случае украинская власть будет мной заниматься как предателем и жить спокойно мне не дадут", — убеждена она.

В ПВР никто из трех семей не попал, снимают жилье.

Нужно законодательное решение

Люди работоспособного возраста из ПВР, как правило, съезжают. Как минимум потому, что пункты часто находятся вдали от крупных городов и из них проблематично добираться до работы. Если в Тамбовской, Курской и Воронежской областях есть ПВР в черте города, то в той же Московской области — нет.

В переполненной Московской области с 1 ноября 2022 года действовала программа, которая позволяла прибывшим в экстренном массовом порядке (эвакуированным, но не тем, кто смог приехать самостоятельно) получить на полгода ежемесячную выплату в размере 30 тысяч рублей и съехать из ПВР на съемное жилье.

С одной стороны, решение казалось неплохим — оно должно было дать людям полгода гарантии на крышу над головой, чтобы спокойно оформлять документы и искать работу, а также освободить места в ПВР для других нуждающихся. Но все оказалось сложнее.

В открытом доступе нет адресов ПВР, то есть беженцы не могут приехать на порог ПВР и решать вопрос размещения. Оформление происходит дистанционно и адрес дадут только тому, кому одобрят заявку, а в это время они уже где-то должны жить. Однако, по нашим данным, есть случаи, когда заявки, поданные в ПВР Московской области в прошлом году, до сих пор не рассмотрены, то есть попасть в ПВР Московской области, а значит получить полугодичную помощь на аренду квартиры, непросто, хоть формально опция такая и существует.

Открылась и другая проблема. По прошествии полугода далеко не все, кому посчастливилось принять участие в программе, оказались в состоянии самостоятельно оплачивать аренду жилья, из ПВР они уже выехали, а домой не могут вернуться, поскольку их прежнее место жительства находится либо на контролируемой Киевом территории, либо было разрушено в ходе военных действий.

Без вариантов остаются в ПВР пенсионеры, у которых нет родственников. Даже оформив пенсию, у них нет ни малейшей перспективы ни снять жилье, ни тем более его купить.

Есть и другие нерешенные и нерешаемые без законодательных изменений проблемы. Например, обладатели украинского биометрического паспорта (пластиковая ID-карта, оформляется с 2016 года) не могут оформить российское гражданство, потому что на карточке не указано обязательное основание для упрощенного получения гражданства — место прописки, а считать данные с этой карты в РФ невозможно.

Поскольку обращаться в госорганы Украины никто не может, нет шансов на подтверждение, например, горячего стажа. Это значит, что пенсия будет маленькой, несмотря на то что человек десятилетиями трудился на вредных работах. А бывает, что и маленькие не получается оформить, ведь трудовой стаж на Украине в принципе как-то надо доказать. А как?

Та же проблема и с компенсацией по потере жилья из-за военных действий — ее невозможно получить, если не сохранились документы собственности (у беженцев чаще всего так и есть). Жителям части Харьковской области, которые бежали в РФ во время отступления российской армии, ничего не положено, потому что Харьковская область не вошла в состав РФ.

В аппарате уполномоченного по правам человека считают, что без законодательного решения на федеральном уровне сделать с этим ничего нельзя.

Павел Волков