Новости

ВОСПИТАНИЕ ШОВИНИЗМА В НЕМЕЦКОМ НАРОДЕ ДЛЯ ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ

Проф. Е. Адамов:

Возникновение и развитие немецко-фашистских "принципов" и практики воспитания, цель которого - тотальная война, неразрывно связаны со всей историей германского империализма, с его специфическим духом реакции и агрессии.

Французская революция 1789 - 1793 гг. пробудила национальную немецкую мысль. Французское оружие проложило ей путь даже к прусско-королевскому двору.

Новый мир, рождение которого Гёте возвестил во время сражения при Вальми, отверг церковно-феодальную систему воспитания. Этот мир потребовал нового воспитания, основанного на признании прав личности - прав человека и гражданина. Опираясь на демократическую педагогику Песталоцци, Фихте построил для Германии систему своего "нового воспитания"; применяя терминологию Фихте., эта система покоилась на принципах гармонического развития "сознательной, самодеятельной, независимой личности, руководящейся исключительно собственной совестью, свободным нравственным долгом"1 .

Фихте был одним из наиболее ярких выразителей новорожденного германского национального движения. Проповедник "истинной войны", войны в защиту "свободы и самостоятельности народа", которую он противопоставлял завоевательным войнам, ой защищал французскую революцию против "неправильных суждений публики", нападал на наследственные привилегии дворянства" опирающиеся на "невежество, алчность и злоупотребления", и пропагандировал идею перевоспитания немцев на кантианской основе "развития нравственного сознания".

Поступать правильна, по Фихте, значит "поступать по собственному нравственному убеждению". Человек, подчиняющий свои поступки "природному инстинкту", - "по своему поведению только зверь". Если к инстинкту добавляется только рассудок, то человек становится "размышляющим зверем". Высшей ступенью развития является свободное подчинение совести чувству долга.

Цель нового воспитания - "ясность познания, ведущая к чистоте воли". Ибо "ясность дознания" делает необходимой нравственность и "включает эгоизм, произвол. Познание - безошибочный путь к нравственности.

Фихте признавал национальной немецкой задачей объединение Германии. При этом, говорил он, более всего немцы должны остерегаться увлечения "универсальной монархией", ибо "многие по тупости, или по рабскому чувству верят в неё". "Нет ничего более чуждого духовному немецкому складу, чем универсальная монархия. Силы, в которых ома нуждается для своих завоеваний, приводятся в движение двумя свойствами: страстью к опустошению и страстью к грабежу, варварской грубостью и свирепым эгоизмом"2 .

Таким образом, Фихте из комплекса подлежащих развитию "национальных чувств" исключал тупость и рабское чувство, с одной стороны, страсть к опустошению и грабежу, варварскую грубость и свирепый эгоизм - с другой.

Поражение Наполеона положило конец медовому месяцу прусского либерализма. В последующий период реакции идеи "нового воспитания" Песталоцци-Фихте оттеснялись в Пруссии реакционно-сословной, церковно-феодальной школьной политикой.

Немецкое национальное движение поддерживало либеральных педагогов-песталоццианцев во главе с Дистервегом. Но поражение революции 1848 - 1849 гг. в Германии было одновременно и окончательным поражение идеи "нового воспитания" Песталоцци - Фихте. Галлер, превзошедший в усердии (всех апологетов абсолютизма3 , замял место Фихте. Место Песта-

1 Fichte J. "Das System der Sitten-lehre nach denPrinzipien der Wissenschafts-lehre", в особенности раздел "Von den formalen Bedingungen der Moralitat unserer Handlungen", § 15; также "Reden an die deutsche Nation", Bd. XIII.

2 Fichte J. "Reden an die deutsche Nation". Bd. XIII.

3 Haller K. "Restoration der Staatswissenschaft oder Theorie der naturlich geselligen Zustand der Chirrre des kunstlichburgerlichen entgegengesetzt". Вышедший в 50-х годах XIX в. этот шеститомный трактат Галлера в защиту "естественности" полицейско-феодального абсолютизма

стр. 34
лоцци заняли: Гразер, автор "Элементарной школы жизни" (1832 г.), проповедник сословно-верноподданнического воспитания, обоснованного "внутренней потребностью человека" слушаться начальства, и Грефе, переработавший триаду "истина, красота и добро" в триаду "Истина, совершенство и повиновение". Глава прусской казённой педагогия Ф. Шталь провозгласил: "Наука должна пойти назад!" Прусские школьные "регламенты" начала 60-х годов построили именно на этом "принципе" всю школьную прусскую систему. И в то время как известный по статьям Берне и Глинского шовинист Мендель ("французоед", "критик" Гете) при помощи полиции захватил место популярных писателей "Молодой Германии", Гельмут Мольтке "преодолевал" старика Клаузевица. Глупого "коронованного романтика" Фридриха-Вильгельма IV убедили без пруда в том, что "смуту 1848 г." создали директора учительских семинарий, и его правительство составило, в стиле щедринских пародий, проект "упрощения" подготовки школьных учителей посредством передачи этой подготовки сельскому духовенству в упразднения учительских семинарий.

"Возникшее во многих семинариях стремление по возможности расширить круг знания, положить начало многостороннему общему образованию, решительно противоречит цели семинарского образования" - такова была основная мысль первого из упомянутых регламентов. "Конечная цель семинарского обучения состоит, не в том, чтобы воспитанник получал образование (разрядка моя. - Е. А. ), а в том, чтобы приготовить учителя для евангелически-христианских школ, имеющих задачей содействовать воспитанию юношества в христианских патриотических помыслах". Этот регламент воспретил воспитанникам частное, внеклассное чтение "так называемой классической литературы" - Лессинга, Шиллера, Гёте. Разрешалось чтение, лишь "по содержанию и направлению способное споспешествовать христианской нравственности и патриотизму", "Вредное" общее образование предлагалось заменить заучиванием наизусть катехизиса Лютера, державных служб, молитв, церковных песнопений, знанием настоящего и прошлого великолепия гогенцоллернской династии.

Особенно вредным признано было преподавание истории. "Тщательными наблюдениями выяснено, - гласил тот же регламент, - что преподавание всеобщей истории... порождает смутное и превратное образование". Усердно подчёркивалось, что "мысль об общечеловеческом образовании оказалась на опыте безуспешной и вредной", что школа должна служить "церкви, сословию, государству"1 .

Мольтке и Бисмарк были в полной мере удовлетворены, но педагоги и либеральная печать горячо протестовала против возведения в идеал грубости, невежества и рутинной мерзости, извлечённой из самых заскорузлых мозгов прусского чиновничества. На эти протесты министр Раумер ответил в 1855 г. циркуляром, утверждавшим, что отчёты центральных я провинциальных учебных органов единогласно засвидетельствовали блестящие результаты применения регламентов.

Такое же удовлетворение достигнутыми результатами было выражено в правительственном отчёте за 1861 год. Напрасно воспитанные в прогрессивно национально-немецком духе педагоги с Дистервегом во главе, педагогические журналы, либеральная печать, даже некоторые члены прусской нижней палаты доказывали, что "блестящими" результатами применения регламентов явились забитость, тупоумие и упрямство как новых педагогов, так и учащихся. В разгаре этого спора А. Гумбольдт высказал убеждение, что попадись он "в сети нынешнего школьного обучения", он "пропал бы духовно и телесно".

В 1862 г. Вильгельм I вручил бразды правления Бисмарку и исключил прежнего военного министра Бонина из состава правительства за "либерализм", выразившийся в желании Бонина считаться не только с военными, но и с культурными и финансовыми потребностями государства. На его место назначен был Роон, участник будущих триумфов Мольтке - Бисмарка в Данин, Богемии и Франции. При назначении Роона Вильгельм I заявил, что интересы усиления вооружённых сил Пруссии не должны быть впредь подчинены никаким "идеалистическим, историческим, финансовым и хозяйственным соображениям"!

Соответственно этому указанию были отвергнуты и забыты Клаузевиц, Шарнгорст и Гнейзенау с их передовыми для того времени теориями и идеями. Клаузевиц, как и организаторы прусской армии на основе всеобщей воинской повинности в эпоху борьбы против Наполеона I - Шарнгорст и Гнейзенау, - учитывал национальное чувство в качестве незаменимого морального фактора. В представлении Клаузевица армия составляла подчинённую часть культурного государства. Тождество государства и армии он относил к древности, к варварским ордам, к "условиям первобытных взаимоотношений диких народов"2 . Известный свой тезис о войне как продолжении политики Клаузевиц дополнял признанием войны частью целого, т. е. политики. "Политика, - пояснял он, - это разум, война же - только орудие, а не наоборот. Следовательно, остаётся только подчинить военную точку зрения политической"3 .

был настольной книгой Фридриха-Вильгельма IV и имел большой успех в реакционных кругах по причине, как это объяснял Гегель, полного отсутствия и следов какой-либо работы мысли во всех шести томах.

1 Шмидт К. "История педагогики". Т. IV. Ч. 1-я, стр. 389 - 397. М. 1881.

2 Клаузевиц К. "О войне", стр. 167. М. 1934.

3 Там же, стр. 562.

стр. 35
Известно, что Ленин оценивал Клаузевица как "одного из самых глубоких писателей по военным вопросам"1 , "основные мысли которого сделались в настоящее время безусловным приобретением всякого мыслящего человека"2 . Но высмеянные Клузевицем "невежественные предрассудки" (выражение Ленина) овладели политической и военной мыслью Германии.

Концепция Мольтке - концепция прусско-монархической реакции - опиралась на моральные факторы совсем иного порядкам чем те, которых искали в солдате-гражданине, солдате-патриоте, свободном от телесных наказаний, Шарнгорст и Клаузевиц. Моральный фактор, нужный Мольтке, - это прежде всего шовинистическая, воспитанная с детства ненависть к соседним народам, как якобы извечным обидчикам Германии. Клаузевиц, Шарнгорст, Гнейзенау и Штейн уживались с гражданской школой Песталоцци: они предпочитали в армии развитого, сознательного патриота-гражданина забитому, тупоумному невежде. Мольтке требовал в первую очередь искоренения в немецких мозгах "мечтательной гуманности". Мольтке вместе с Менцелем критиковал Гёте как плохого патриота, строго осудил Шиллера за его "общечеловечность" и даже Фридриха II - за пристрастие к французской культуре. Мольтке строго неодобрительно отозвался о Канте и о Фихте3 .

Ещё в 1841 г. Мольтке опубликовал достопримечательный конспект истории Германии под видом исторического обзора западных границ Германии. В этой работе Мольтке, выступив сберегателем христианской религии и морали против "галло-романского язычества", изобразил Германию с Пруссией во главе.

Пруссификацию Германии юнкерская реакция оплатила общегерманской конституцией и формальной отменой пресловутых школьных регламентов. Но она взяла реванш, сделав прусско-немецкую казарму палладиумом германской мощи. Германская армия вооружилась всеми достижениями немецкой прикладной науки и техники. Благодарная же немецкая наука, промышленность и техника, со своей стороны, признали высшим своим достижением прусско-немецкую казарму. Влияние военщины на всю немецкую жизнь достигло степени, поражавшей А. Герцена, В. Белинского, М. Щедрина, Г. Успенского, С. Соловьева, Ф. Достоевского. Впечатление, которое производила Германия конца XIX в., верно передал не кто иной, как Ницше, возмутившийся перерождением немецкого языка и произношения. "Нечто презрительное, холодное, равнодушное, небрежное в голосе, - писал Ницше, - считается теперь у немцев признаком аристократичности. Эта претензия на аристократичность слышится в голосах молодых чиновников, учителей, женщин, купцов и даже маленькие девочки уже подражают этому офицерскому немецкому языку! Ибо офицер - и притом прусский - есть изобретатель этого произношения" - тот самый офицер, который на первый взгляд может показаться образцом сдержанности и скромности, но "становится, как только начинает говорить и двигаться, самой нахальной и нелепой фигурой во всей Европе... Остерегайтесь, - взывал Ницше, - этих командных криков, которыми оглашаются немецкие города теперь, когда у каждых ворот производится военное учение. Какое высокомерие, какое неистовое чувство собственного авторитета, какая издевательская холодность чувствуются в этом рёве! И это - у такого музыкального народа, как немцы!.. Бесспорно, произношение в немецком языке милитаризовано... Привычка к определённым звукам глубоко проникает в природу человека, и скоро слова, обороты речи и, в конце концов, мысли будут соответствовать этому произношению... Официальные немецкие известия, проникающие заграницу, внушены отнюдь не немецкой музыкой, а именно этим новым, полным нелепого высокомерия, произношением. В каждой речи первого немецкого сановника, (Бисмарк. - Е. А. ) и даже тогда, когда он говорит в сбой императорский рупор, слышится акцент, от которого иностранцы с отвращением затыкают себе уши. Немцы же выносят этот акцент - они выносят самих себя!"4 .

К концу XIX в. немецкий либерализм окончательно окатился на позиции империалистической "мировой политики". Даже мелкобуржуазные радикалы и значительная часть руководителей социал-демократии привыкли уже рассматривать вопросы внешней политики с той "высшей национальной точки зрения", которую проповедывал Мольтке, требуя единого франта немцев против всего внешнего мира. Германская военная мысль быстро эволюционировала в духе империалистической эпохи. В лице генерал-фельдмаршала Шлиффена она в начале XX в. потребовала, чтобы "в дни грядущей борьбы" в распоряжении германского верховного командования была "мощная армия, управляемая твёрдой рукой и исполненная неограниченной веры в свои возможности" (разрядка моя. - Е. А. )5 .

Подчёркнутые слова особенно отражают империалистическую программу воспитания армии и народа.

Бисмарк мог ещё говорись о том, что в Германии планы генерального штаба подчинены политическому руководству, а не на-

1 Ленин. Соч. Т. XVIII, стр. 197.

2 Там же. Т. XXX, стр. 333.

3 Helmuth von Mollke "Gesammelte Schriften und Denkwurdigkeiten". Bd. II, S. 203 - 204. Berlin. 1892.

4 Nietzsche Fr. "La gaya scienza". В русском переводе - "Весёлая наука", стр. 201 - 202. М. 1901.

5 Шлиффен А. "Канны", стр. 372. М. 1938.

стр. 36
оборот1 . А в 1909 г., когда Шлиффен опубликовал цитированную выше статью, германский генеральный штаб был уже фактически полновластной верховной инстанцией. Это определилось с такой ясностью, что иностранные дипломаты в Берлине в особо важных случаях стали отдавать предпочтение непосредственным переговорам с Мольтке и Тирпицем.

Шлиффен - долголетний начальник генерального штаба - не постеснялся потребовать полного подчинения политического воспитания немцев потребностям командования германской армии. Неизбежный дефицит в моральных факторах в немецкой армии можно было восполнить только из ресурсов "неограниченной веры в свои возможности".

Специально созданный наиболее хищным сектором наиболее хищного капитализма аппарат подготовки империалистической войны - "Пангерманская лига" - углублял и расширял изо для в день программу воспитания в армии и в тылу неограниченной веры в, немецкие возможности. Велась яростная борьба против всяких ослабляющих эту веру непосредственных влияний. Изобретались всевозможные доказательства наличия неограниченных возможностей. Всё, что противоречило этому тезису, "объявлялось изменой, предательством, интригой смертельных врагов Германии. Без конца повторялось, что достаточно уничтожить в стране "пацифистские элементы", чтобы немецкая армия сокрушила всех противников и завоевала мир.

Германский канцлер Бетман-Гольвег в 1915 г. высказал убеждение, что непосредственной причиной рокового вступления Германии в войну 1914 г. была "ложь", которой проникнута была вся германская внутренняя и внешняя политика; немецкий народ, говорил он, был отравлен демагогией крикливого, хвастливого, истерического самомнения; беспринципные демагоги убедили его в том, что "все народы, кроме немецкого, никуда не, годятся, ничего не стоят, никакого значения не имеют"2 .

Вильгельм II, едва вступив на престол, заявил перед сорока созванными; для этого случая корифеями германской науки и школы своё требование изменить систему германского воспитания и образования.

Открывая это совещание, министр просвещения сформулировал подлежащий решению вопрос: должен ли немецкий народ при изменявшемся положении Пруссии и Германии остаться "народом мыслителей, находившим удовлетворение в себе самом"? - и во избежание сомнений ответил: "Нет!"

Надо воспитывать молодёжь, говорил затем сам Вильгельм, по-новому, соответственно стремлению Германии "во внешний мир, к колониальным приобретениям... Суть вопроса в том, что господа филологи действовали как beati possidentes (довольные уже достигнутым), что они стремились учить, давать знания, не думая о воспитании характера и о потребностях современной жизни. Немцы, имеющие крепкие ноги, острое зрение, вот какие немцы нам нужны!.. Вот чем теперь у нас займутся, - это я вам обещаю! Если бы школа делала то, что должна была бы делать, она прежде всего вступила бы в единоборство с демократией... Люди моего, 30-летнего возраста, должны бы теперь стать таким материалом, чтобы я мог уже теперь возглавить движение вперёд... Историю надо преподавать по-новому... Но особенно, господа, необходимо развивать немецкие мускулы!"3 .

Уже в 90-х годах профессора стали жаловаться, что в университет молодёжь идёт не учиться, а заполучить диплом для обеспечения заработков. Крупнейшие учёные: Вирхов, Геккель, Иеринг, Вундт, Эйкен и др. - всё чаще заявляли в печати о катастрофическом упадке германской науки и культуры, о вымирании немецкой интеллигенции в самих университетах. По словам их, окончившие среднюю школу знали только две вещи: грамматику древних языков и субординацию4 .

Знавшие историю люда понимали (как это понял слишком поздно Бетман-Гольвег), куда ведут германскую империю организаторы пангерманского движения. Дельбрюк, будучи империалистом-колониалистом, продолжал всё же стоять на той позиции, которую в 1871 г. занял против проповедников "универсальной" европейско-германской империя воинствующий националист проф. Трейчке. Ярый шовинист, которому тоже помешало окончательно скатиться к пангерманизму знание истории, Трейчке заклинал немцев сдержать в пределах достигнутого силы Германской империи. Он напоминал, что империя Наполеона I была уничтожена вызванными ею к жизни национальными движениями и что это - грозное предостережение для всех, кто попытается вовлечь Германию в подражание Наполеону. Безнадёжная попытка, писал он, втискивания многообразной европейской жизни в "унылое однообразие европейской монархии" не могла окончиться ни чем другим, как победой национальных чувств5 . Дельбрюк напоминал, в свою очередь, перед войной и во время войны 1914 - 1918 гг. об этом предостережении Трейчке - корифея немецкой националистической историографии, "сердцем" принадлежавшего, правда, пангерманизму, но разумом оставшегося на консервативной почве национального самосохранения. Между "Пангерманской лигой" бронированного кулака и осторожностью учёных советников Вильгельм II колебался до тех пор, пока не проникся сам верой в "неограниченные возможности" немецких армий, которую распространял германский

1 В статье, напечатанной по приказанию Бисмарка в газете "Post" 24 февраля 1887 года.

2 Wolff Th. "Der Krieg des Pontius Pilatus", S. 443. Zurich. 1934.

3 Fouillee A. "Esquisse psychologique des peuples europeens", p. 339 - 340. Paris. 1903.

4 Статья Е. Галеви - отчёт о командировке для изучения университетского образования в "Revue international de l'enseignement", 15 decembre 1896.

5 Delbruck H. "Krieg und Politik 1914 - 1916", S. 2. Berlin. 1916.

стр. 37
генштаб вместе с фабрикантами германских вооружений. Тогда пангерманские кликуши выдвинули "немецкого бога" (deutscher Gott) - первичный эрзац недостающих моральных факторов, введённый в употребление впервые ещё Вильгельмом I; это удешевлённое издание древнееврейского Ягве, по определению Ренана, бог-политик, бог-рубака, "покровитель племени per fas et nefas", освящающий своим именем всякое, преступление"1 . И Вильгельм II возвестил в прокламации к армии восточного фронта, что, дух немецкого бога снизошёл на него, что он орудие всевышнего, что "немецкий бог глаголет его устами и т. д.

В войну 1914 - 1918 гг., при военной диктатуре Людендорфа, отсутствие веры в неограниченные возможности немецкой армии каралось как измена родине и кайзеру. Тем не менее этой веры на фронте и в тылу хватило только до осени 1918 года. Людендорф и генералы его школы, убедившись, что человеческий материал германской армии не на высоте германской техники, решили, что немцы в будущем должны состоять из одних только крепких мускулов и такой веры в свои неограниченные возможности, которая покидала бы немца только с последним его дыханием.

*

Империалистическая олигархия приняла полностью сформулированный Людендорфом вывод из опыта войны 1914 - 1918 годов. Катастрофа 1918 г. была, по Людендорфу, следствием существования в Германии "демократии" (гражданское правительство, рейхстаг, политические партии, пресса) "пацифистов" (евреев, социал-демократов, католического духовенства, масонов, интеллигенции), революционеров ("спартаковцев" и независимых социал-демократов). Эти "внутренние враги", по уверению Людендорфа, разложили тыл, поставлявший поэтому к концу войны недоброкачественные пополнения армии и разлагавший армию. Следствием внутренней "пропаганды" явился успех "английской пропаганды" и вильсоновского "коварства". Стало быть, основным условием победоносного реванша является "подчинение политики войне" - решительный отказ от основы учения Клаузевица, полное отожествление государства и армии под неограниченной властью фюрера, олицетворяющего империалистический экстремизм. Опровержению Клаузевица и проповеди "тотального" поглощения государства войною посвящено главное печатное произведение Людендорфа, в которое полностью содержится программа фашистского "тоталитарного" государства, приспособленного к ведению тотальной войны2 .

Империалистическая реакция в Германии - реакция невиданного в истории размаха - взялась под видом тоталитарного государства создать государство разбойничьего типа3 .

Нацистский фашизм уничтожил национально-государственную организацию немецкого народа и превратил германский народ в "боевое сообщество", члены которого объединяются исключительно интересами завоевательной экспансии и безусловным порабощением воле фюрера. Пресловутая памятка для солдат, изданная гитлеровским верховным командованием, дает ясное представление о перевороте, который произвёл в этом направлении гитлеризм.

Гитлеровский солдат должен прежде всего верить в свои неограниченные возможности - в то, что никакая сила в мире не устоит перед ним, что он "абсолютный хозяин мира", что он "будет решать судьбы Англии, России, Америки". Во-вторых, он должен весело, беззаботно и свирепо вести истребительную войну, уничтожающую врага и ломающую волю к сопротивлению: "Ты германец; как подобает германцу, уничтожай всё живое, сопротивляющееся на твоём пути". В-третьих, он должен верить в свою безнаказанность; "Тебя не возьмёт ни пуля, ни штык! Завтра вред тобой на коленях будет стоять весь мир". В-чётвертых, он не "должен думать - нельзя же назвать мышлением то, что ему предписано; "Утром, днём и ночью - всегда думай о фюрере, пусть другие мысли не тревожат тебя, знай: он думает и делает за тебя"!

Для того чтобы солдату можно было без риска преподнести этот гитлеровский катехизис, он должен с детства подвергнуться такой обработке, какая была запроектирована Гитлерам в "Mein Kampf". Он должен вырасти варваром, лишённым всякой культуры; ум и воля его, стремление к свободе, протест против порабощения должны быть подавлены, нравственные понятия и вкусы вытравлены, человеческие чувства ("сантиментальности") вытеснены, чтобы он стал механически повинующимся "орудием войны, закованным в слепое, фанатическое невежество".

Гитлер начисто отверг "развитие интеллекта в воспитательно-образовательной" нацистской системе, оставив в "ей место только для физической дрессировки я для воспи-

1 Renan E. "Histoire du peuple d'Israel". T. I, p. 261.

2 Ludendorff E. "Kriegfuhrung und Politik". Berlin. 1922.

3 Ср. Senuman Fr. "Hitler and Nazi Dictatorship", p. 348. London. 1936. "Старый милитаризм вёл к подчинению гражданского правительства армии, новый милитаризм вводит всеобщий гражданский культ армии, организуемый не рейхсвером, а "гражданской" нацистской властью". Наиболее ценны в этом определении кавычки, отвергающие гражданский характер нацистской власти.

стр. 38
тания характера", т. е. воспитания "верности (фюреру), повиновения (ему же) и выносливости". При этом он придаёт особенное значение способности молча, без "жалоб" и "воркотня", переносить несправедливое к себе отношение. Объявив войну "интеллекту" и образованию, Гитлер приводит себя в пример: "Благодарю судьбу за то, что она лишила меня образования - я чувствую себя отлично... Мы живём в конце эпохи разума. ...Сознательность и совесть калечат человека... Мы должны остерегаться мысли, сознания, мы должны слушаться только наших инстинктов... Мы варвары и должны быть варварами... Немцы проиграли последнюю" войну потому, что они были слишком образованными... Культура и знания явно опасны для класса господ. Ещё более опасен свободный доступ к культуре с точки зрения сохранения класса рабов. Идеал всеобщей культуры давно отжил"1 . Таковы гитлеровские принципы воспитания в нацистском государстве.

Дарре, гитлеровский министр из аргентинских скотоводов, разрабатывавший на основе практики племенных случных пунктов систему расистской евгеники, призвал немцев "иметь мужество возвратиться к последовательному невежеству и язычеству". "Образование - смерть для народа!" - таково название брошюры, автор которой - Гартнакке - был министрам фашистского "воспитания" и "просвещения" в Саксонии.

Чем вызываются такие, казалось бы, излишне красноречивые заявления?

Подготовка к войне - единственная цель школы в Германии. Да и весь национал-социализм, по определению Баймлера (руководитель фашистской педагогики), представляет не что иное, как "замену образованного человека солдатским типам". Но гитлеровский солдат - это солдат особого рода, В нём должны быть искоренены, по выражению Э. Крика - светила гитлеровской "педагогики" и "философии", ректора университета и пр. и пр., - все "так называемые высшие ценности культуры и образования". Ещё в 1910 г. пангерманский журнал, издававшийся специально для народных учителей ("Volkserzieher"), писал в программном первом номере: "Любовь к ближнему отравила германский национальный дух". Гитлеровцы начали с утверждения, что германское христианство не имеет ничего общего с "еврейским человеколюбием" и "еврейской любовью к ближнему"; затем повели с Розенбергом во главе поход против самого существования католической и протестантской церкви, причём первая была обвинена в "замаскированном большевизме". Нашлись, впрочем, пасторы и епископы, принявшие очищенную от человечности эрзацрелигию гитлеризма. Вслед за Гессом, Герингом и Геббельсом и прочей знатью гитлеровской орды они признали Гитлера избранником немецкого бога и "Майн кампф" - новейшим заветом германского народа.

Ю. Штрайхер, садист ("зверь Франконии"), изобретатель порнографического антисемитизма, многолетний директор средней школы в Нюрнберге, назначенный Гитлерам наместником там же, на конференции германских педагогов в Мюнхенской академии воспитания в 1935 г. изрёк: "Гитлер столь же велик, сколь мал Христос" - весьма умеренный комплимент из уст мерзавца, посаженного в тюрьму за полтора десятка насилий над малолетними, освобождённого Гитлером и тотчас же получившего от Гитлера в своё распоряжение целую провинцию!

"Педагоги" этого типа только и нуждались в уверенности, что дело, порученное им, не допускает никаких компромиссов, что школа должна быть школой разврата и преступности. Согласно данным официального доклада одного из "лейтеров" нацистского просвещения, в 1937 г. 97% германских педагогов были членами нацистского союза учителей; из них 700 имели гитлеровские отличия, и из каждых трёх таких воспитателей один был членом нацистской партии. Из их среды вышли 7 гаулейтеров, 78 крейслейтеров, 2 тыс. других "руководителей". Немецкие педагоги, влекомые к этой профессии, повидимому, таю же "волей к власти", которая сделала их резервом гитлеровских штурмфюреров - погромщиков и палачей, - признаны от лица Гитлера "представителями движения". Негодяи, подобные Штрайхеру или другому наместнику Гитлера - Клаггесу, "опровергателю" марксизма и притонодержателю для фемеубийц, - должны были знать, что перед ними стает не лёгкая задача: воспитать для тотальной войны "неистовую молодёжь, которая заставит содрогнуться мир", как предвещал в беседах с Раушнингом Гитлер2 . Плоды этого воспитания показали себя, как известно, во время оккупация советских районов, и особенно в Краснодаре.

Гитлеровский "трактат о воспитании" в "Майн кампф" с поразительным цинизмом на первое место ставит задачу воспитания преступности. У людей вообще имеется, говорит Гитлер, "предрасположенность к преступности". Задача воспитания в расистском духе заключается в том, чтобы эти преступные наклонности использовать целесообразным образом, ибо люди с этой предрасположенностью будут при "правильном" отношении к делу "полноценными членами расистской общности". Поистине, немецкий фашизм создай эпохой, когда порок отказался платить дань добродетели даже лицемерием!

Образовательная работа школы не должна, говорит Гитлер в "Майн кампф", давать никаких знаний, кроме тех, которые "разжигают, - через инстинкт и рассудок - в сердцах и умах молодёжи расовое сознание и расовые чувства. Ни один мальчик и ни одна девочка3 не должны покинуть школу, не будучи доведёнными до полного пони-

1 Cool W. and Potter M. "Thus spoke Germany, passim". London. 1941.

2 Rauschning H. "The voice of destruction", p. 251. New York. 1942.

3 Гитлера мало интересует воспитание девочек. На 30 страницах, посвященных воспитанию мальчиков, в "Майн кампф" уделено 7 строк "воспитанию инстинкта деторождения" у девочек.

стр. 39
мания необходимости и сущности чистоты крови", т. е. до зоологически стадной ступени падения. (Стадность, стадный инстинкт, по Гитлеру, должен быть основой германской военной мощи.)

Это положение вошло текстуально в школьные законы гитлеровской империи. Декретом 20 апреля 1936 г. были подведены итоги первым годам нацистского режима; было признано, что школа и педагога достаточно "пропитаны национал-социалистической идеей".

На практике новейшая система воспитания германского народа проводится следующим образом: дети дошкольного возраста в 4 года уже здороваются, поднимая правую руку, щёлкая каблуками и выкрикивая резким голосом: "Хайль Гитлер!" Они носят "униформу". На вопрос, кто такой Гитлер, по-солдатски отчеканивают: "Гитлер - наш любимый фюрер". "Все ли мы любим нашего фюрера?" - опрашивает дрессировщица ("воспитательница"). "Все мы любим нашего фюрера!" - отвечают малыши. На вопрос, кем они хотят быть, когда вырастут, отвечают: "Руководителем штурмового отряда". "Воспитатели" признают, что в этом возрасте "принципы фюрера" ещё не достаточно понятны, но, по их мнению, дети усваивают глазное: что они самые сильные в маре солдаты - гитлеровские солдаты - и что они уничтожат всех, кого укажет им фюрер.

"Пимфы" (мальчики с 6 до 10 лет) имеют аттестаты (Leistungsbuch), оценивающие их силу, ловкость и выносливость. В школе их обучают немецкому языку по букварям, где буквы иллюстрируются так: А - артиллерия, Б - бомба и т. д.

Задачи по арифметике имеют дело с бомбардировочными расчётами и т. п. "Естествознание" и "география" снабжают знаниями такого рода: так как в мире животных побеждают сильные, а немцы - самые сильные, храбрые и смелые из всех людей" то высшее назначение человека на земле - быть солдатом Гитлера. На уроках "музыки" поют: "Не хочу книг, не хочу игрушек, хочу саблю - рубить, колоть, резать..." и т. д. Дети специально обучаются говорить резким, лающим, отрывистым голосом: им объясняют, что каждый немец должен уметь командовать и наводить страх1 .

На уроках "истории" учитель рассказывает, как Германия благодаря фюреру и чистоте немецкой крови перехитрила всех своих врагов и процвела, тогда как народы "нечистой крови" и неспособные служить фюреру пришли в полный упадок. "География" пополняет эти сведения такими определениями: "США - смесь, европейских отбросов с евреями и неграми при наихудшем сорте правительства - демократии", А что такое демократия? "Демократия - это правительство богатых евреев" или "правительство, не имеющее руководства".

В 10 лет, когда "пимф" вступает в гитлеровский "юнгфольк", ему объясняют его долг: быть солдатом Гитлера, готовым отдать жизнь за фюрера. Цимер записал присягу вступающего в "юнгфольк". "Перед этим обагрённым кровью знаменем, представляющим нашего фюрера, я клянусь всю мою энергию, все силы отдать спасителю нашей страны Адольфу Гитлеру. Я хочу и я готов отдать за него жизнь, да поможет мне бог!"

В 14 лет мальчик, вступая в "гитлерюгенд", облачается в форму, мало отличающуюся от формы штурмовика.

Пребывание в "гитлерюгенд" обязательно: без свидетельства о работе в "гитлерюгенд" закрыт доступ на государственную службу2 . Это организация чисто военная. В её распоряжении перед войною было 5 тыс. мотоциклов, 1300 ремонтных мастерских, 10 тыс. револьверов, винтовки для 30 тыс. лучших стрелков, планеры, самолёты и т, д. По декрету 1 декабря 1936 г., пребывание в "гитлерюгенд" стало принудительным, и в 1937 г. число членов её определялось в 6 - 7 миллионов.

В средней школе основные предметы: расизм, наследственность, евгеника, геополитика, военные упражнения, гимнастика, чтение и составление планов, карт и рельефов местности. "Нацистская школа - вспомогательный орган армии, и её методы обучения хранятся как военная тайна" - таков был вывод изучавшего эту школу Г. Цимера3 .

В гитлеровской "школе проводится тройная "воспитательная" работа: разрушение "комплекса личности" искоренением любви к людям, к свободе; привитие преступных вкусов к насилию, разбою, грабежу, мучительству; внушение суеверного обожествления Гитлера, ради которого воспитываемые должны отречься от семьи, от всякой социальной и общечеловеческой солидарности, от всяких культурных связей с миром и со своей собственной родиной.

*

Расистское (volkisch) государство и фюрерство - альфа и омега воспитания немецкого народа в гитлеровском государстве, Гитлер и его нацистские комментаторы объявляют оба эти "принципа" недоступными логическому определению и пониманию людей, не обладающих интуицией чистокровного нациста.

Слово "volkisch", которое непростительно переводить словами "национальный", "на-

1 Ясное представление о гитлеровской системе воспитания даёт американский педагог Г. Цимер в своей книге "Education for Death", отрывки из которой напечатаны в журнале "Октябрь" N 9 за 1942 г. под названием "Воспитание для смерти". Путём подкупа видных нацистских сановников Цимер проник в тайну этой системы. Картину, нарисованную им, трудно охарактеризовать иначе как словами: "психическая стерилизация пушечного мяса для Гитлера".

2 Hubben W. "Die deutsche Jugendbewegung". S. 45. New York. 1937.

3 Цимер Г. "Воспитание для смерти" (См. "Октябрь" N 9 за 1942 г., стр. 115).

стр. 40
ционалистический", а тем более словом "народный", слово, изобретённое, по объяснению Гитлера, нацистской партией, если верить Гитлеру, "неопределимо для понимания", ибо оно "так же неопределённо и необъятно, как олово "религиозный". Зачем же оно было изобретено?

"Чем неопределённее это понятие, - говорит Гитлер, - чем больше оно допускает значений и чем шире эти значения, тем больше увеличивается возможность ссылаться на него".

Сам Гитлер в своём требнике из всех значений термина "фелькиш" исключил понятие "национальный". "Фелькишное" мировоззрение, говорит он, постигает ценность человечества в его расовых, изначальных элементах; оно отвергает "космополитизм, интернационализм, гуманизм, христианство, общечеловеческую мораль". Фашизированный брокгаузовский словарь немецкого языка, изданный в Лейпциге в 1933 г., осторожно комментирует слово "фелькиш", говоря, что оно выражает понятие "народности (Volkstum) с подчёркиванием в особенности её расистских и нравственных основ". Превосходнейшее, поистине незаменимое словечко для одурачивания тупоголовых националистов, примыкавших из "патриотизма" к гитлеровскому движению, направленному прямо против германской нации, трогав подлинного германского патриотизма!

Чем же объяснять, что гитлеровцы, предполагавшие раньше назвать свою партию "volkisch-sozialistische", назвали её "national-sozialistische"? Слово "national" помогло им использовать в их разбойничьих целях национальные чувства германского народа, так же как название "sozialistische" помогло им использовать для тех же разбойничьих целей социалистические традиции германского рабочего класса.

Орган немецко-фашистской "науки" открыто пишет: "В предшествующие годы немецкая партия исходила в основном из концепции национального государства, которое основано на национальном принципе и границы которого совпадают с национальными границами", ныне же пришло время "поднять самостоятельное (независимое от нации. - Е. А. ) значение государственной организации для построения комплекса властвования, - выходящего за пределы национального ядра ведущей нации"1 . Вместо государства немецкого народа - комплекс властвования - государство фюрера (фюрерштаат).

Гитлеризм не мог не признать национальное движение исчадием ненавистной ему французской революции, наравне с либерализмом, республиканизмом, демократизмом. Европейская феодальная реакция XIX в. враждовала с национализмом в своих собственных странах, защищая против него абсолютизм, защищая прошлое против настоящего. Гитлеризм стремится разрушить и прошлое и настоящее под флагом реакционной утопии возвращения в будущем на "2000 лет назад".

"Национализм как порождение французской революции, - заявил один из гитлеровских идеологов - Вильгельм Штапель2 , - должен быть прёодолён новым империализмом... Только германский народ может быть проводником этого нового империализма"3 .

Таким образом, не только объективно, но и вполне сознательно и планомерно гитлеризм является разрушителем национального государства, которое см стремится заместить новоимпериалистическим государством. Это новоимпериалистическое государство есть "государственная организация" тотальной войны. "Организационной работой создателей новоимпериалистического государства было уничтожение германской культуры, истребление живых её носителей, превращение Германия в разбойничий зертеп"4 .

В 1933 г. глава "гитлеровской молодёжи" и член "верховного руководства" гитлеровской партии Бальдур фон Ширах в речи на параде "гитлерюгенд" по поводу открытия памятника войны 1914 - 1918 гг. торжественно отрёкся от слов "родина" и "отечество", ибо "для истинных германцев существует только одна святыня - Гитлера "Юноши, - возгласил этот автор проекта (в 1936 г.) распространения всеобщей воинской повинности на немцев от 10 до 18-летнего возраста, - ваши руки подняты для присяги перед памятником, воздвигнутым в знак святости кровопролития, и вы клянётесь, что ваши жизни принадлежат рейху, а кровь ваша - фюреру"5 .

Гитлеровские лгуны "философски" обосновывают уничтожение германского национального государства: "Действительность переживаемого германской историей момента выявляется сознанию тем, что народ (!!) Наступает место государства"6 . Но мы знаем, что слово "народ" на гитлеризованном немецком языке означает "расистское единство, осуществляющееся в личности фюрера"7 и представляющее, по учению Гит-

1 "Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft, 1941". Bd. 101. H. 2, S. 264.

2 Д-р Штапель, бывший националист, член президиума "Дюрербунда", руководитель гамбургского фольксхайма, редактор журнала "Deutsches Volkstum".

3 Cool W. and Potter M. "Thus spoke Germany", p. 117. London. 1941.

4 "Обращение к германскому народу общественных и политических деятелей Германии" ("Правда" от 30 января 1942 года).

5 Schuman Fr. "Hitler and the Nazi Dictatorship", p. 347.

6 Knitlermeyer H. "Das Gesetz des Sittlichen und die Wirklichkeit der Geschichte" ("Blatter fur deutsche Philosophic". Bd. 14. H. 3. Berlin. 1940). Этот же автор утверждает, что и "понятие фюрерства" не может быть исчерпано никакой формулой (стр. 224).

7 "Volkischer Beobachter" (20 Mai 1934) разъяснил это простым немецким языком.

стр. 41
лера, "строго организованное, духовно и целеустремленно однородное политическое боевое сообщество" (Kampfgemeinschaft). Это "боевое сообщество" Лесть преодоление "устарелой" национальной государственности. Государство, нация, народ естественно перестают быть целью. Национальное государство преобразуется в империалистическую орду, состоящую не из граждан, а из солдат, из варваров, из стада "белокурых бестий", - в многомиллионную массу, которой орудует провиденциальный фюрер.

В период объединения контрреволюционных организаций в нацистскую партию "идея фюрера" начала разрабатываться в духе тевтономанско-ницшеанской мистики. А после захвата Гитлером власти была сделана попытка создать "новую религию германского народа". В этом деле принимали участие Розенберг, Гесс, Геринг, Геббельс, Лей и прочие жрецы гитлеровского культа. "Идея фюрера" долями была вытеснить представление о германской нации, о национальном государстве. Воля фюрера должна была стать законом жизни и смерти германского народа1 . Идеолога гитлеризма стали издавать книги о "германской судьбе", орудием которой в руках фюрера являются германский народ. Таким образом, фюрер "являлся народу" отнюдь не в качестве политического "вождя, но как самодержавный, деспотический властитель завоевательной орды.

Норвежский патриот профессор А. Винснес на основании собственных наблюдений, относящихся к 1939 г., писал: "Всё это движение имело патологический характер. Оно стремилось возвратиться к жизни первобытной племенной орды"2 .

Расистский дурман требовался при построении "комплекса властвования" для того, чтобы разрушить национальную общность во всех её связях и проявлениях. Организовать же в боевое сообщество многомиллионное стадо терроризованных, беспомощных, распылённых немцев империалистическая олигархия могла, только применяя фюрерский деспотизм. Только фюрерская власть могла обеспечить задуманную обработку всего немецкого народа и немецкой молодёжи: разрушить национальную общность, а затем комплекс личности для приведения её в состояние слепого повиновения3 , сделать её слепым орудием истребительной войны.

В 1934 г. приближенный фюрера, его министр д-р Ламмерс, объяснял следующим образом строй гитлеровского государства: "Никакой надобности в конституции, регулирующей ведение государственных дел, нет; во всяком случае, нет надобности в писанной конституция. Национал-социалистическое государство не нуждается ни в чём ином, кроме фанатической воли, основанной на вере в принцип фюрерства и на верности фюреру и тем, кем он руководит"4 .

*

Насколько прочны успехи гитлеризма в области развращения нынешнего молодого поколения немцев? Г. Цимер полагает, что "когда нынешняя германская армия будет разбита, мы увидим выстроившуюся за нею юную армию, ещё более фанатическую, чем нынешние солдаты". Более чем сомнительно, чтобы этот фанатизм устоял перед военным, политическом и моральным разгромом гитлеровского государства.

Образование Национального комитета "Свободная Германию" и "Союза немецких офицеров", среди членов которых есть люди, прошедшие все ступени гитлеровского "воспитания", свидетельствует о наступлении процесса восстановления "немецкого национального чувства" на свободной, демократической основе. Исцеление началось. Рецидива коричневой чумы не должно быть: "Einmal gerettet, ist's fur tausend Male" (Goethe).

1 "Бог говорит то, что говорит Гитлер... Бог и Гитлер говорят: "Дай мне твой глаз!" - и всякий немец погибнет, если он не отдаст Гитлеру свой глаз" (Lahmann J. "Hitlerworte als Gleichnisse fur Gottes-worte", S. 19 - книга, изданная в 1934 г. в тор. Бамберге)

2 Winsnes A.H. "The resistance of the Norwegian People to Nazi Germany". Журнал "The Norseman" N 2 за 1943 г., стр. 149.

3 Гиммлер объявил "слепое повиновение"; основой германского благополучия.

4 Schuman Fr. Op. cit., p. 469.