Юбилей КПРФ

13-14 февраля 1993 г. прошел II восстановительный съезд КПРФ, подтвердивший преемство постсоветской компартии с недолговечной КП РСФСР, основанной 19 июня 1990 г., а уже спустя год с небольшим распущенной по указу президента Б. Н. Ельцина.

По прошествии четверти века КПРФ остается вечно второй – но, однако же, не десятой – политической партией и даже более того – самой долговечной парламентской партией более или менее европейского типа. За звание старейшины с ней могли бы конкурировать ЛДПР и “Яблоко”, но проблема в том, что эти политические структуры явственно построены по фюрер-принципу. Отойдут от дел В. В. Жириновский или Г. А. Явлинский, и созданные ими партии вряд ли переживут это. Тогда как КПРФ держится не столько на личной харизме Г. А. Зюганова (к тому же, по мнению многих, весьма невеликой), сколько на большом аппаратном искусстве лидера (т. е. Зюганова вполне может сменить другой опытный аппаратчик, и партия от того не развалится), а равно на идеологии, вполне понятной и близкой достаточному количеству избирателей – преимущественно старшего возраста, ну, так это не грех, старикам везде у нас почет.

Эта идеология имеет довольно слабое отношение к всепобеждающему учению Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина. Аббревиатуру КПРФ уместнее расшифровать, как “Консервативная партия Российской Федерации”. Тут уместно вспомнить исторический анекдот конца 90-х годов.

В рамках депутатской учебы думец Ю. В. Никифоренко посетил американский Институт Маршалла (до 1991 г. – разведшкола ЦРУ), расположенный у подножия Цугшпитце в верхнебаварском Гармиш-Партенкирхене. Депутат нимало не посрамил перед американцами высокого звания члена КПРФ, был идеологически тверд, но в своих путевых заметках в газете “Советская Россия” с истинным умилением описывал идиллическую жизнь в верхнебаварском городке. Коммуниста Никифоренко можно было понять. Верхняя Бавария отличается крайне консервативным укладом жизни, а Гармиш-Партенкирхен является истинным раем для достаточных пенсионеров, голосующих за традиционалистский Христианско-Социальный союз – который леваки из других земель ФРГ считают чуть ли не нацистской партией.

Если фантастически допустить, что избиратели КПРФ, как в сказке про дикого помещика, вдруг взяли, отроились и приземлились в Верхней Баварии, то нет сомнения, что они бы дружно голосовали именно за ХСС, сроду не замеченный в верности всепобеждающему учению, но зато глубоко социально-консервативный. Точь-в-точь как КПРФ.

А в эпоху перемен, переживаемых нашей страной уже тридцать лет, консерватизм и традиционализм являлся и является успешно продаваемым политическим товаром. Электоральные успехи КПРФ тому порукой.

Конечно, все не вечно, в том числе и успехи. Начав на думских выборах 1993 г. с 9,3% мандатов (еще сказывалось советское послевкусие), а 1995 г. КПРФ набрала феноменальные 34,9% мандатов, затем, правда, число мандатов начало снижаться, и на последних думских выборах получилось как в 1993 г. – те же 9,3%.

На президентских выборах примерно то же. От высшего результата, показанного кандидатом Г. А. Зюгановым в 1996 г. – 40,3% голосов во втором туре до 17,2% на выборах 2012 г. Что будет в этом году 18 марта, неизвестно, но если кандидату от КПРФ П. Н. Грудинину удастся повторить зюгановский результат 2012 г., это будет сочтено немалым успехом – большинство прогнозистов прочат ему меньше.

Одна причина очевидна – усталость. Как усталость самой верхушки КПРФ, которая мало менялась с 1993 г. – а годы между тем идут и дряхлеющие силы начинают изменять, – так и усталость электората. Консерватизм – это хорошо, но и консерваторам, чтобы сохранить и тем более умножить электорат, подобает быть бодрее.

Другая причина – “в этом Путин виноват”. Используя в том числе и традиционалистские струны души избирателя, В. В. Путин играет в том числе и на поле КПРФ, отбирая у нее голоса.

Наконец, третья причина – это внутрикоммунистические усобицы. В годы советской однопартийности тщательно отфильтровывались сообщения о том, что в странах капитала существует по несколько коммунистических партий и они, как правило, живут как кошка с собакой. Хотя экстраполируя официальную историю КПСС, повествующую о перманентных дрязгах в дореволюционной РСДРП, можно было предположить, что и на современном Западе наблюдается нечто подобное.

Поскольку КПРФ – детище постсоветской реальности, существующее в рамках западной, или по крайней мере западнообразной модели, все красоты усобиц и расколов не миновали и ее. Уже давно меньшие коммунистические братья нападают на КПРФ с таким жаром и ненавистью, которого отнюдь не вызывает у них правящий режим. В этом отношении коммунисты сродни либералам, которые тоже собачатся промеж себя с неистовой силой, а фраза “объединение демократических сил” уже двадцать лет с лишним не вызывает ничего, кроме здорового смеха. С объединением коммунистических (вар: народно-патриотических сил) та же незадача.

Впрочем, деятели КПРФ не теряют бодрости, четвертьвековой юбилей партии они встретили с песней “И Ленин такой молодой”, так что известное время они еще продержатся. А поскольку вреда от них немного, то и дай им Бог.

МАКСИМ СОКОЛОВ