Новости

Заметки на полях антирусского решения Антиконституционного суда Анти-России

Центральный округ, седьмой по численности населения город Израиля Нетания, улица Сдерот Биньямин, магазин «У бабушки». В магазин заходит покупатель и что-то спрашивает на иврите. Стоящая за прилавком дочь хозяина зовет отца: «Папа, папа, тут опять какой-то иностранец пришел».

Это, конечно же, анекдот, и вполне реальный магазин с вывеской на русском языке в нем появился совершенно случайно. Но анекдоты рождаются из вполне жизненных ситуаций. Подобное могло случиться не только в Нетании, сайт мэрии которого доступен жителям города и всем желающим на иврите, арабском, английском, французском и русском языках, подобное могло случиться в любых других городах страны, государственным языком которой является иврит.

К чему это все? К тому, что во многих русскоязычных городах Украины, включая столичный Киев, ситуация для анекдотов диаметрально противоположна. Там иностранцами выступают продавцы. Покупатели у них спрашивают по-русски, а продавцы отвечают на дэржавной мове, часто весьма далекой от литературности, то бишь на суржике, потому что так требует начальство. У начальства, в свою очередь, так требует закон, который официально называется «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», но чаще его называют законом о тотальной украинизации, как это ни странно звучит, Украины.

И именно этот закон совсем недавно, тоже, как ни странно, соответствующим конституции Украины, которая «гарантирует свободное развитие, использование и защиту русского, других языков национальных меньшинств Украины», признал Конституционный суд Украины, хотя уместнее его именовать Антиконституционным судом Анти-России.

О некоторых подробностях обоснования противоречащего конституции своего решения суд поведал на своем сайте с громким заголовком «Угроза украинскому языку равносильна угрозе национальной безопасности Украины».

Итак, суд указывает, что субъектами конституционного представления является 51 народный депутат Украины. «Авторы представления отмечали, что отдельные нормы оспоренного закона «фактически означают дискриминацию русскоязычных граждан», ограничивают перечень языков коренных народов и национальных меньшинств и определяют «выборочное использование и выборочный защиту языка одного коренного народа и других языков национальных меньшинств...» и «... фактически устанавливают приоритет для использования английского языка и других официальных языков Европейского Союза».

Далее с комментариями на полях.

«В Решении Конституционный Суд Украины определил, в частности: «<...> украинский язык является неотделимым атрибутом украинской государственности, сохраняет свою историческую преемственность с древнекиевских времен».

В этом месте филологи, которые, несомненно, знают, что разговорным языком Киевской Руси был древнерусский, а письменным старославянский, будут пребывать в полном недоумении. А как же русский и белорусский языки? У них нет «преемственности с древнекиевских времен»? А как же то обстоятельство, что староукраинский язык во входящих в состав Великого княжества Литовского территорий современных Украины и Беларуси одновременно называется не только западнорусским, но еще и руска мова?

«Украинский язык - непременное условие (conditio sine qua non) государственности Украины и ее соборности. <...> поэтому любые посягательства на юридический статус украинского языка как государственного на территории Украины недопустимы, поскольку нарушают конституционный строй государства, угрожают национальной безопасности и самому существованию государственности Украины».

Здесь уже наступает черед удивляться дипломатам и юристам-международникам, потому что в международном праве общепризнанными признаками государства являются те, которые изложены в ст. 1 Конвенции о правах и обязанностях государств, подписанной в 1933 г. на международной конференции в Монтевидео представителями 20 американских государств: постоянное население, определенная территория, правительство и способность вступать в отношения с другими государствами. Об языке, как видите, ни слова.

«Суд констатировал, что владеть украинским языком как языком своего гражданства - обязанность каждого гражданина Украины».

Тут можно посочувствовать подданным Великобритании и гражданам США, где нет государственных языков. Какие-то недоподданнограждане получаются. Но еще больше можно посочувствовать гражданам ЮАР, если такова обязанность. Попробуйте владеть сразу английским, африкаанс, южным ндебеле, северным сото, сеото, свати, тсонга, тсвана, венда, коса и зулу.

«При этом каждый гражданин Украины свободен в выборе языка или языков для личного общения».

То есть гражданин Украины ограничен в выборе языка или языков рамками исключительно обыденного, неформального общения.

«Порядок функционирования украинского языка как государственного и ее поддержка государством должны сочетаться с уважительным отношением к языкам национальных меньшинств, исторически проживающих в пределах Украины, и обеспечением защиты языковых прав лиц, принадлежащих к таким меньшинствам».

Должен, но не сочетается. В том числе благодаря закону, который так нравится суду.

«Конституционный Суд установил, что оспоренный закон не содержит предписаний, которые могут ограничивать свободное развитие, использование и защиту языков, имеющих юридический статус языков национальных меньшинств (включая русский), а также тех предписаний, которые препятствовали бы государству способствовать развитию самобытности, в частности языковой, коренных народов и национальных меньшинств Украины».

Вполне логично и даже непротиворечиво. Закон не препятствует государству, потому что само государство препятствует посредством этого закона.

«Конституционный суд Украины констатировал, что законодательное урегулирование, целью которого является утверждать украинский язык как государственный, защищает также и демократический строй нашего государства, а подобранные законодателем средства в рамках примененного в законе дифференцированного подхода являются соразмерными легитимной цели, которая преследовалась в оспоренном законе».

Действительно, ведь ограничить права миллионов граждан Украины «дифференцированным подходом» к ним – это так демократично.

А далее судьи с потрохами сдают, в чем же заключается основная цель закона о тотальной украинизации.

«Суд считает, что оспоренный закон является юридическим инструментом преодоления последствий длительного пребывания разных частей Украины в составе других государств и общего русификации Украины, которое продолжалось не одно столетие во время пребывания Украины в составе сначала царской России, а затем СССР, и является надлежащей юридической основой для введения институциональных механизмов, обеспечивающих функционирование украинского языка как государственного с возможностью принимать государством меры поддерживающие действия (affirmative action) в пользу украинского языка, не препятствуя развитию, использованию и защите языков национальных меньшинств Украины».

Вы все правильно поняли. Главная цель – это борьба с русским языком. С полонизмами, которых в украинском языке добрая половина, бороться же суд не предлагает, не так ли?

Ах, да! Еще «постановка вопроса о соответствии или несоответствии Закона предписаниям Хартии («Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств», - М.К.) является искусственным и юридически некорректным». Суд обнаружил сразу два разных официальных ее перевода на украинский язык, которые не совпадают, и запутались. Языками оригинала – английским и французским – судьи не владеют, а перевод на русский использовать не могут, как раз по требованиям закона о тотальной украинизации. Вот такой замкнутый круг.

И в финале: «Решение Конституционного Суда Украины является обязательным, окончательным и таким, что не может быть обжаловано».

Таким образом, «если на клетке слона прочтешь надпись: буйвол – не верь глазам своим». Не верь глазам своим, если в конституции Украины прочтешь: «Граждане имеют равные конституционные права и свободы и равны перед законом. Не может быть привилегий или ограничений по признакам расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, этнического и социального происхождения, имущественного состояния, местожительства, по языковым или другим признакам».

Михаил Корниенко (Украина)