Зверский юбилей украинских униатов

30 лет насилия, ненависти, иезуитства, более тысячи захваченных храмов

На текущей неделе украинские униаты отметили «30-летие выхода из подполья» служением с Порошенко и торжественным гашением марки в честь юбилея во… Львовском оперном театре.

К чему же привязывает свою годовщину так называемая Украинская грекокатолическая церковь? Как видим, не к первому публичному обращению из «империи зла» к папе римскому в августе 1987 г., когда группа тайных униатов во главе с двумя бискупами направили понтифику заявление о «выходе части Украинской католической церкви в СССР из подполья». И не к первой долгосрочной акции в сердце этой «империи» (в паре километров от Лубянки) в мае 1989 г. Не к ноябрьскому 1989 года Заявлению Совета по делам религий при Совете Министров УССР, признавшему право общин украинских униатов на свободное существование. И даже не началу официальной регистрации после встречи лидера КПСС с папой римским.

Юбилей приурочен к захвату 29 октября 1989 г. Преображенского храма во Львове. Того самого, на ступенях которого в 1948 г. униатом-оуновцем был ликвидирован один из виднейших богословов своего времени, протопресвитер Гавриил Костельник, посмевший за два года до того инициировать возвращение галицких русинов к их исконной вере – в Православие.

Что ж, именно звериной жестокостью, патологической ненавистью и иезуитским вероломством отмечено возрождение Украинской католической церкви (УКЦ), как она тогда именовалась.

Впрочем, самих сторонников возрождения этой структуры меньше всего волновало её название и каков там символ веры. Лишь 10% из них считали, что УКЦ «наиболее последовательно выражает учение Христа». Остальные 90% «неофитов» примкнули к ней из политических и шовинистических соображений. А с русскостью, которая была ненавистна новым властителям умов в Галичине (только что вышедшими на свободу украинскими диссидентами), справедливо отождествлялись РПЦ и её Украинский экзархат (с 1990 г. – УПЦ МП).

«Политические требования Комитета защиты УКЦ явно преобладали над религиозными, – констатировал историк Церкви на Украине Владислав Петрушко. –Характерно, что до начала «перестройки» украинское диссидентство отличалось пренебрежением к вопросам веры, никак не защищая украинцев, пострадавших по религиозным мотивам (то есть в основном тех же униатов). Теперь же, когда это стало выгодно, уния превращалась в руках бывших диссидентов в знамя галицкого с прицелом на общеукраинский сепаратизма».

Фактический руководитель УКЦ в СССР Володымыр Стэрнюк выдвинул лозунг: вернуть унии все храмы и имущество по состоянию на 1939 год. На первый взгляд, справедливо. Если не знать, что подавляющее большинство общин этих церквей были насильно переведены в унию (только в первые годы XVIII в. – 1250 храмов). И что при первой же возможности русины всегда возвращались в Православие. 

«Когда в 1989 г. начались захваты униатами храмов, они планировали захватить и Почаевскую, и Киево-Печерскую лавры, – свидетельствовал игумен Кирилл (Сахаров). – Как-то униатский епископ Софрон Дмитерко в захваченном Воскресенском соборе Ивано-Франковска на вопрос прихожанина: какая будет епитимья за избиение православного, ответил: “40 раз “Отче наш” и 50 раз “Богородице Дево, радуйся” (это было записано на магнитофон)».

Тогдашний митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (ныне митрополит Киевский), подтверждал: представители Руха приходили сначала в лавры и склоняли настоятелей и братию «должным образом проявить свою национальную идентичность». Когда же слышали в ответ, что «у Церкви другие задачи, поэтому она выше национальностей», в ход шли вилы. В прямом смысле – с погибшими священниками.

Несмотря на распиаренную встречу 1 декабря 1989 г. папы Войтылы с Горбачёвым, к февралю 1990 г. униаты захватили 370 храмов (Непростые проблемы церкви // Аргументы и факты. 1990. № 7). 12 декабря 1989 года в селе Переволока Тернопольской обл. был убит при защите храма прихожанин Василий Мокрицкий. В конце декабря в Долинском районе Ивано-Франковской обл. неизвестные ворвались к настоятелю Гошевского монастыря игумену Серафиму и нанесли ему ножевые раны в области живота и сердца. 2 февраля 1990 г. униаты разгромили монашеские корпуса и выломали двери храма Гошевского монастыря. В селах вокруг монастыря подожгли около 10 домов православных защитников обители (Факты насильственных действий униатов с 28 октября 1989 г. до настоящего времени // Российский государственный архив социально-политической истории, ф. 89, пер. 8, док. 41.).

Лишь в марте для решения вопросов принадлежности храмов заработала четырёхсторонняя комиссия (с одной стороны представители Московской патриархии и Украинского экзархата РПЦ, с другой – Римская курия и униаты, включая представителей комиссий местных советов). Принцип выработали простой: хочет община в унию – переходит, не хочет – остаётся в православии. Если община разделилась, за большинством остаётся храм, а меньшинству все вместе строят новый. Соответствующая резолюция была подписана 13 марта 1990 г.

Но уже через неделю «Украинская грекокатолическая церковь» (так они теперь стали себя называть – с прицелом на общеукраинский статус) опубликовала заявление об отказе от участия в Четырёхсторонней комиссии. Среди поводов – отказ Московского патриархата признать незаконность Львовского собора… 1946 года. Это как если бы РПЦ требовала в качестве условия переговоров признать незаконность Брестского «собора» 1596 года! А от римо-католиков заодно анафемы патриарху Фотию 867 года.

В следующем месяце надобность в комиссии для униатов вообще отпала: на выборах в местные советы победили в Галичине «национал-демократы» во главе с Черноволом. УГКЦ получила карт-бланш на открытую религиозную войну при поддержке органов власти.

«Победивший на выборах в Галиции «Народный Рух» первым делом занялся погромом православных общин и насильственным их переведением в унию, – писал руководитель пресс-службы УПЦ (МП) Василий Анисимов. – С милицейскими штурмами, избиениями, применением спецсредств (в т. ч. слезоточивого газа «Черемуха»). И громили долго». Как долго, напоминает главный редактор сайта патриарха Московского и всея Руси протоиерей Ярослав Ярема: «16 марта 1995 г. по указанию председателя Львовского облсовета Н. Горыня в с. Медынычи Дрогобычского р-на для передачи местной церкви общине УГКЦ прибыло на 16 автобусах около 600 работников райотделов милиции и отряд специального назначения «Беркут». Взломав дверь, сотрудники спецподразделения вошли в церковь. После жесткого применения мер физического воздействия и спецсредств, в частности слезоточивого газа, члены православной общины села были вытеснены из здания церкви. Через два дня храм был передан спешно организованной из представителей местной интеллигенции общине грекокатоликов, которые после отъезда сотрудников милиции покинули здание храма – и его опять заняли православные».

Всего в 1995 г. для «силового освобождения храмов от граждан православного вероисповедания» было задействовано более 2000 милиционеров, включая ОМОН, что составило 14 000 человеко-дней. Это обеспечило бы Львову обеспечение 40 патрульно-постовых маршрутов в течение трех месяцев (Марковская Н. С. Український Ольстер // Вибір. 1996. № 1-2.С. 109 – 111).

Кое-где православные, забыв об иезуитском происхождении украинской унии, давали согласие на поочередные службы в храме и, пустив в церковь грехокатоликов, теряли его. На 1993 г. (когда Рада приняла поправку к закону "О свободе совести и религиозных организациях", допускающую передачу храма для поочередных богослужений независимо от согласия на это общины) только во Львовской обл. было зафиксировано до 80 таких случаев.

«О средствах, которые употребляли экстремисты, наиболее красноречиво свидетельствуют меры, предпринятые для устрашения настоятеля единственного оставшегося в юрисдикции Московского Патриархата прихода в городе Тернополе отца Анатолия. Ему неоднократно звонили по телефону, высказывая угрозы в адрес его лично и его семьи. Затем прокололи шины автомобиля. Когда же все это не подействовало, совершили страшное злодеяние: малолетнему сыну священника шилом проткнули язык и горло», – писал бывший львовянин проф. В.И. Петрушко.

Рим всё знал

Было ли это неожиданностью для Римской курии? Ещё в июне 1988 г. госсекретарь Ватикана кардинал Казаролли, прибывший в УССР для участия в праздновании 1000-летия Крещения Руси, встретился с подпольными униатскими бискупами Павлом Василиком (автором вышеупомянутого обращения к папе 1987 г.) и Филимоном Курчабой. «Техническую сторону деликатной миссии государственного секретаря Ватикана, не желавшего огласки этой встречи, обеспечивал настоятель киевского костела латышский священник  Ян Крапанс, – сообщает прот. Ярослав Ярема. – Во время встречи был выработан механизм взаимодействия римской курии с униатским подпольем с целью не допустить на Галичине возрождения Православия. Воодушевленные заверением кардинала Казаролли во всемерной, в том числе финансовой, поддержке со стороны папы Иоанна Павла II, лидеры униатов приступили к осуществлению предначертанного еще митрополитом Андреем (Шептицким) плана построения на Галичине т. н. Католической Украинской республики».

Вышеупомянутый бискуп Филимон во всеуслышание проповедовал: «Дорогие братья и сестры, берите и вышвыривайте их, стреляйте всех православных… Православным нет места на Западной Украине. Православные должны переселиться в восточные районы. Здесь мы будем создавать католическую Украинскую республику».

И создавали. Практически на ровном месте. Ещё в 1988 году в Подкарпатье и в Прикарпатье проживало около 100 000 практикующих униатов, объединенных в 138 нелегальных общин. Еще треть населения, по данным Совета по делам религий УССР, сами, будучи православными, сочувственно относились к униатской вере. Для удовлетворения духовных потребностей католиков восточного обряда достаточно было бы четверти требуемых ими храмов. Можно, конечно, скептически относиться к советской статистике, но почему-то именно униаты выражали протест всякий раз, когда предлагалось решать вопрос о принадлежности церквей тайным голосованием территориальной общины. «Замысел Ватикана как раз и состоял в том, чтобы, захватив храмы, принудить православных к смене вероисповедания», – заключает прот. Ростислав Ярема.

К осени 1995 г., когда очнувшийся президент Кучма распорядился создать правительственную комиссию для изучения религиозной ситуации в Львовской области, разгром трёх православных епархий (Львовской, Ивано-Франковской и частично – до р. Збруч – Тернопольской) был практически завершён. В самом начале нового тысячелетия это позволило сотруднику ОВЦС РПЦ, ныне прот. Игорю Выжанову с горькой иронией констатировать: «Все, что было тогда захвачено, так и удерживается, православных успешно маргинализировали, поэтому причин для конфликта нет. Все тихо и спокойно».

И даже такое «тихо и спокойно» сохранялось до униатской «революции гидносты». Уже в 2017 г. УГКЦ захватила при поддержке неонацистских военизированных формирований один из последних православных храмов в Галиции – коломыйский Благовещенский.

Этот памятник архитектуры был построен православными в 1587 году – ещё до Брестской унии и за 113 лет до перевода в унию Галицкой епархии. «Мы не станем метать бисер перед московскими свиньями – вы бесправная биомасса, – разоткровенничались во время захвата униатские парохи. – Мы у вас не только этот храм заберем, мы заберем всё. Мы вас выпрем с нашей земли и из Киево-Печерской лавры».

Что ж, «патриарх УГКЦ» Свьятослав Шэвчук уже объявил паломничество униатов к «их исторической святыне» – Софии Киевской. Совпало это, правда, с президентской кампанией на Украине, и Порошенко, напуганный потерей поддержки со стороны СЦУ, уговорил Шэвчука отменить «мобилизацию».

Ныне на Украине другой президент. УГКЦ к нему пока в оппозиции. Сумеет ли этот президент «убедить» униатов быть законопослушными? Куда там! Судя по его «прогибам» перед приверженцами УГКЦ – украинскими неонацистами, этому президенту нечего и пытаться.

ДМИТРИЙ СКВОРЦОВ