С нашивкой «OST»… Немецкий лес хранит память о расстрелянных славянских женщинах

На западе Германии в ходе раскопок в т.н. Арнсбергском лесу, что на территории федеральной земли Северный Рейн–Вестфалия, в трёх местах обнаружили вещи людей, убитых нацистами во время войны. Найденные четыреста предметов – обувь, ложки, монеты – принадлежали 208 гражданам СССР и Польши (в основном женщинам), которых использовали на принудительных работах. Они были расстреляны в марте 1945 года…

 

Их продавали с торгов

Когда гитлеровская Германия столкнулась с недостатком рабочей силы (а произошло это уже в 1941-м), было принято решение ввозить людей с оккупированных территорий Восточной Европы. Заниматься данным вопросом поручили обергруппенфюреру СС Фрицу Заукелю – находившиеся под его руководством спецотряды приступили к тому, что называлось «вербовкой».

Историк Александр Самсонов, занимавшийся изучением темы, пишет, что применявшиеся методы этой «вербовки» были поистине варварскими. «По городам, посёлкам, деревням шли облавы – так называемая "охота за черепами". Убийства, изнасилования, сожжения домов были делом обыкновенным. Почти любой человек подвергался опасности быть схваченным в любом месте и любое время. Людей отвозили на сборные пункты, а затем везли в рейх. При попытках бегства и сопротивления стреляли на поражение. Деревни окружали целиком и вывозили всех работоспособных. Фактически гитлеровцы действовали в стиле работорговцев средних веков. Часто между карательной операцией и "вербовкой" в "рабочие" не было разницы: сжигали и убивали жителей одной деревни за связь с партизанами, а в соседнем населённом пункте предъявляли ультиматум – работа на рейх или смерть. Для "вербовки" использовали не только полицейские формирования, но и части СС», – отмечает специалист.

Угнанная в 1942-м из Таганрога Надежда Дмитриевна Ткачева годы спустя рассказывала: «В скотских вагонах нас везли, как животных. Когда в пути была съедена вся пища, то начались голодные обмороки. Тогда на крупных станциях нам стали давать тарелку какого-то варева и тоненький кусочек хлеба раз в день. Перед отправкой нас осматривали врачи на предмет выявления чесотки, вшивости, кожных болезней. Больных отводили в сторону. В Мариуполе нас подвергли дезинфекции. Эта была унизительная процедура. На всех отправляемых в Германию были заведены транспортные листы. В них были указаны фамилия, имя, дата и место рождения, социальное происхождение, профессия, отпечатки пальцев».

Общая численность согнанных в Германию остарбайтеров достигла примерно 5-5,5 млн. человек. К людям с нашивкой «OST» на одежде (снимать её запрещалось под угрозой казни) относились, как к рабам – да они по факту таковыми и являлись. Вот типичные воспоминания одной из жертв: «Один за другим к нашему строю подходили респектабельные господа. Присматривались, отбирая самых крепких, сильных. Ощупывали мускулы, деловито заглядывали в рот, о чём-то переговаривались, ничуть не считаясь с нашими чувствами. Я был маленького роста, хилый и остался среди десятка таких же нераспроданных заморышей. Но вот высокий покупатель в потёртой куртке презрительно оглядел нас, что-то сказал себе под нос и пошёл в контору платить деньги. За всех оптом».

Вообще, как вспоминали потом эти люди, именно момент продажи с торгов – самое унизительное, что им доводилось пережить за свою жизнь. Такие воспоминания не стираются, они преследуют человека до самой смерти… Вот что говорит бывшая подневольная работница Анна Кириленко: «Отбирали нас так: смотрели, чтобы были здоровые, проверяли, в порядке ли руки, ноги, в общем, чтоб могли работать. Для ткацкой фабрики, куда меня взяли, отобрали молодых, негромоздких, подвижных. А больших, крупных, здоровых они отправляли на тяжелые работы».

Декабрь 1942 г. Транзитный лагерь под Берлином. Сотрудницы конторы по труду регистрируют женщин, доставленных на принудительные работы

А вот что вспоминает Антонина Сердюкова: «Во Франкфурте-на-Одере, в лесу, был колоссальный распределительный лагерь. Туда приезжали хозяева заводов и отбирали себе кадры. Главное, их интересовало – школу кончил или не кончил. Нас, молодых, крепких здоровьем, повезли в Лаутаверк на алюминиево-ванадиевый завод». Анна Сечкина: «Привезли нас, человек пятьдесят, в большое помещение, по стенам были скамейки. Нас посадили. Хозяева стали приходить, отбирать себе рабочих. Но брали не всех, оставляли стариков и детей младше десяти лет. Говорили, что они только даром будут есть хлеб».

Рабство XX века

Остарбайтеры жили в специальных лагерях, обнесённых колючей проволокой. Работа оплачивалась по ставкам втрое меньшим, чем немецким рабочим, – таким образом, чтобы людям хватало только на скудное питание, одежду и предметы первой необходимости. Во многих случаях германские компании труд остарбайтеров и прочих «гражданских работников» вообще не оплачивали. Питание, по данным немецкого историка Д. Айххольтца, состояло на 50 процентов из отходов.  Официальный дневной паек – полтора литра брюквенной баланды и 300 граммов хлеба в день. Причем с ноября 1941 г., согласно спецраспоряжению, для остарбайтеров ввели так называемый эрзацхлеб, в котором мука составляла лишь 20%.

А. Самсонов констатирует: «Рабы жили в двух типах лагерях. Первый тип – это частные лагеря, которые были построены и содержались за счёт крупных фирм. Второй тип – специальные лагеря, но и их охраняли частные структуры ("веркшутц"). Смертность остарбайтеров была весьма высокой: людей можно было практически безнаказанно убить, другие умирали от истощения, нечеловеческих условий работы, болезней, при попытке сбежать, кончали жизнь самоубийством, не выдерживая издевательств и пр. В 1942 году не все остарбайтеры жили в лагерях при больших и малых предприятиях. Некоторым повезло, и они трудились на фермах. Там, по крайней мере, они не умирали с голода, можно было есть еду, предназначенную скоту».

Надежда Ткачева вспоминает: «На бирже нас выбрал хозяин для работы в прачечной. Там целый день гудели большие стиральные машины. Сначала мы сортировали груды вонючей солдатской одежды, а затем закладывали и вынимали кипы мокрой одежды. Работали мы в тяжёлых резиновых фартуках и сапогах. Днём трудились в прачечной, а ночью на кухне. Каждую ночь чистили трехсотлитровые котлы, топки печей, а к утру разжигали топки и наполняли котлы водой. Чистили бочки, термосы, кастрюли и металлические столы».

Ещё труднее пришлось другой жительнице Таганрога Лидии Павловне Гавриловой, также против воли попавшей в остарбайтеры. «Нас привезли работать на шахты Рура. Очень тяжело было трудиться на угольном конвейере. Пыль разрушала лёгкие. На ленту конвейера подавали угль с забоя. Работницы перебирали его руками. Особенно было трудно, когда попадались пудовые глыбы. Их надо было разбить ломом, до того как они упадут вниз. Отвлечься, поправить платок, забинтовать руку было нельзя. К концу смены все валились на пол в изнеможении. Посылали нас работать и на обжиг кирпича. Жара и едкая пыль драли горло. Всё вокруг было пронизано красной раскалённой пылью. Мы укладывали кирпич в вагонетки и толкали их к печам. От грохота пресса мы теряли слух, а сквозняки обрекали нас на туберкулёз», – делилась Ткачева спустя годы.

Всего на рейх вкалывали до изнеможения в качестве рабов почти 12 млн. человек со всего мира (в том числе 8,5 млн. гражданских лиц, 2,2 млн. военнопленных и 1,3 млн. заключенных концентрационных лагерей). Труднее всего приходилось, конечно, военнопленным и узникам концлагерей, но и судьба остарбайтеров была лишь немногим лучше. По словам Л. Гавриловой, для наказания «провинившихся» применяли резиновые дубинки или отсидку в сыром подвале, после которого начинался полиартрит. «Если был болен или опаздывал к раздаче баланды, то в наказание давали мутную жижу, обзывали лодырем или "швейнхундом" ("свинячей собакой"). Дубинки немцев сделали меня калекой с повреждённым позвоночником. После побоев двое суток не давали еду, а затем отправляли работать на "Шлам": это большая четырехугольная чаша, которую надо было засыпать угольной пылью и залить водой. Потом эту мокрую, тяжёлую смесь вручную лопатами перегружали в вагонетки и перегоняли в цех для изготовления угольных брикетов».

Как отмечает Н. Ткачева, удар сапогом в нижнюю часть тела вообще не считался наказанием. «Три дня могли продержать в изоляторе: пить давали, а еды никакой. Заставляли брать в руки по кирпичу и приседать до изнеможения», – свидетельствует женщина.

В 1943-1944 гг. подневольные рабочие в Третьем рейхе составляли 20-25% всех немецких трудовых ресурсов. Рабский труд использовали более 2 тыс. компаний, включая и ныне действующие Daimler-Benz, Deutsche Bank, Siemens-Uckertwerke, Volkswagen, Hoechst, DresdnerBank, Krupp, Allianz, BASF, Bayer, BMW, Degussa и десятки других. Когда поражение нацистского рейха стало очевидным, его бонзы озаботились вопросом о том, как максимально скрыть следы своих преступлений. Места массовых казней, едва прикопанные трупы жертв уничтожались, увеличились и масштабы расстрелов и убийств другими способами ещё живых свидетелей.

Уничтожали и остарбайтеров – кстати, бывали случаи, когда после обнаружения на освобожденной от гитлеровцев территории мест расстрела «наемных рабочих» американские солдаты сгоняли туда немцев из числа окрестных жителей и заставляли их выкапывать трупы. Затем немцев принуждали смотреть на убитых их соплеменниками жертв нацизма.

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

В лес загнали обманом

О практике уничтожения остарбайтеров и напомнила находка, сделанная в феврале 2019-го. Арнсбергский лес лежит на территории федеральной земли Северный Рейн–Вестфалия, сейчас это национальный парк. Личные вещи погибших людей были найдены в горном районе Зауэрланд, между городами Варштайн и Мешеде. Об обстоятельствах их обнаружения поведал глава Краевого союза Вестфалия-Липпе Маттиас Лёб. «Археологи наткнулись на вещи жертв, убитых членами "Ваффен-СС". Обнаружены, например, молитвенник и польский словарь, советские монеты и посуда. Вещи были отобраны у жертв до их расстрела. Это было их единственным имуществом», – пояснил М. Лёб. По его словам, эти несчастные, занятые на принудительных работах, были расстреляны совсем незадолго до конца войны – в марте 1945 г.

Жуткая находка была сделана февральским воскресным днем. Впрочем, то был не первый день, когда историки изучали лесную почву близ Варштайна. Исследователь Бьерн Грин, водя над землей металлодетектором, сначала обнаружил бутылку из-под пива, затем кусок алюминиевой фольги, а потом и нечто интересное – гильзу от патрона. Затем последовали и другие артефакты военного времени… Почему поиск затеяли именно здесь? Установлено, что одна из местных нацистских шишек в марте 45-го обеспокоилась тем, что «иностранные рабочие», как тогда «политкорректно» называли рабов, устраивают волнения на улицах Варштайна и вокруг него. Без промедления был отдан приказ начать массовые расстрелы.

Доктор исторических наук Маркус Вайднер свидетельствует, что о последних часах жизни людей, казненных в Арнсбергском лесу, мало что известно. То, что здесь убивали людей, выяснилось сразу после окончания войны, но обстоятельства так и остались до конца невыясненными. «Никто не знает, кто был здесь расстрелян,  и долгое время никто и не хотел этого знать», – признаёт Вайднер.

Что ж, некоторые факты прояснить удалось. Хотя многие личные вещи казнённых забрали члены расстрельных команд, кое-что они просто закопали. Среди того, что удалось ныне извлечь из земли, оказались монеты, пуговицы, бусины, посуда, столовые приборы, предметы одежды, футляр для очков, расческа, молитвенник на польском языке, а также детали гармоники. Авторы находки пришли к мнению, что нацисты согнали людей в лес обманом, сообщив, что их переселяют в другое место. Именно поэтому жертвы несли с собой весь свой нехитрый скарб.

И действительно, как следует из сохранившихся документов, нацисты свозили рабов в Зауэрланд из других регионов Германии, заявив им, что собираются укрыть их тут от бомбардировок. Но на самом деле планы оказались другими. Пригнав женщин в лес, палачи велели им сложить вещи на обочине дороги, а потом хладнокровно убили. Археологи обнаружили разбросанные по лесу гильзы от патронов – значит, расстреливаемые пытались спастись бегством. Кроме того, исследователи нашли несколько лопат, использовавшихся для того, чтобы зарыть трупы.

Сотрудник исторического факультета МГУ Лев Белоусов отмечает, что весной 1945 г., когда исход войны был уже предрешён, немецкие войска отступали, оставляя судьбу угнанных рабочих в руках местных властей. «Угроза бунта и попытки скрыть совершенные преступления приводили к таким злодеяниям, как массовые расстрелы. Вполне допускаю, что подобные страшные находки ещё ждут нас», – предполагает Л. Белоусов. Ученый напоминает, что в одной только западной части ФРГ, где проводились последние раскопки, есть более 2700 общих могил, в которых захоронены около 340 тысяч подневольных работников.

В последние годы о судьбе остарбайтеров вспоминать не любят. Нередко, если о них и пишут, то страдания людей в германской неволе подаются смазанно, скороговоркой – зато потом уже многословно расписывается (особенно в западной прессе) с какими проблемами и сложностями встретились бывшие невольники при возвращении в «тоталитарный сталинский СССР». Увы, освещение исторических событий – это политика, чаще всего обёрнутая в прошлое…

фото: waralbum.ru

Владимир Веретенников