Всеправославный Собор, «украинский вопрос» и папство Константинополя

Существует ли эксклюзивное право Фанара на созыв Всеправославного Собора? Должны ли для определения истины на нем собраться все Поместные Церкви?

Несколько дней назад Константинопольский патриарх Варфоломей заявил, что главным событием уходящего 2019 года стало предоставление автокефалии украинским раскольникам. Несомненно, что среди всех событий года, так или иначе повлиявших на судьбу всего Православия, это было главным.

Но точно так же несомненно, что легализация саморукоположенных и анафематствованных представителей украинского раскола ничего хорошего в себе для Церкви не несет и должна восприниматься со знаком минус. Более того, дарование Томоса ПЦУ – главное негативное событие в Православии за последние десятилетия, а может, и гораздо больший срок.

Результаты его видны уже сейчас – разрыв евхаристического общения между Русской Церковью и теми, кто признал ПЦУ, раскол внутри Церквей, представители которых вошли в общение с Епифанием Думенко, и серьезнейший кризис всего мирового Православия.

Не замечать всего этого невозможно. Последние заявления патриарха Варфоломея четко свидетельствуют: он не отступится, даже если Церковь расколется подобно тому, как Она раскололась в 1054 году.

Единственным выходом может быть Всеправославный Собор или Собор предстоятелей Поместных Церквей. И на нем нужно не столько поставить украинский вопрос, сколько рассмотреть проблему канонических нарушений Константинопольского патриархата, его папских притязаний. И такой Собор, или совещание, уже анонсировал Иерусалимский Патриарх Феофил.

Последние заявления патриарха Варфоломея четко свидетельствуют: он не отступится, даже если Церковь расколется подобно тому, как Она раскололась в 1054 году.

Однако все чаще слышатся заявления, что инициатива подобного Собора или совещания со стороны Патриарха Иерусалимского не может быть каноничной, поскольку право созывать Соборы якобы имеет только Константинопольский патриарх. Эту прерогативу, прямо не прописанную ни одним каноном Церкви, основывают на «церковной традиции» и собственном понимании нескольких правил, принятых на Вселенских Соборах.

Некоторые епископы из тех, кто признал ПЦУ, уже заявили, что участвовать во Всеправославном совещании не будут. И это, по их мнению, сделает будущую встречу нелегитимной. Часто говорят и о том, что рано или поздно все Православные Церкви признают ПЦУ, а Украинская и Русская Церкви в результате останутся в самоизоляции.

Поэтому немаловажно рассмотреть и вопрос истинности того или иного соборного решения. Другими словами, можно ли судить об истине на основании простого подсчета голосов и можно ли говорить, что только епископат определяет общецерковную истину?

Кто созывал Собор

Все Вселенские Соборы имели не только церковное, но и государственное значение, что было обусловлено ролью императора.

Имея статус защитника православной веры, император получил невиданные полномочия, одним из которых было право созыва Вселенского Собора. Это право за ним признавали все – сами Соборы, главы митрополичьих округов, восточные патриархи, римские папы, духовенство и миряне.

Отцы I Вселенского Собора в послании к Церквам Божиим писали: «Благодатию Христовою и ревностию боголюбивейшего императора Константина, собравшего нас из различных епархий и городов, составлен был в Никее великий и святой Собор».

Епископы Церкви Христовой не только не оспаривали право императора созывать Вселенские Соборы, но и считали себя обязанными давать отчет ему и предоставлять прерогативу утверждать соборные постановления для прекращения дальнейших споров.

В послании II Вселенского Собора к императору Феодосию Великому читаем: «Воздавая Богу должное благодарение, нужным считаем донести твоему благочестию о том, что происходило на святом Соборе. Собравшись, по твоему распоряжению, в Константинополь, мы, во-первых, возобновили взаимное согласие между собою; потом изрекли краткие определения, в которых утвердили веру отцов, собиравшихся в Никее, и осудили возникшие против нее ереси; кроме того, постановили точные правила о благоустройстве Церквей. <…> Просим твое благочестие – утвердить постановления Собора, дабы, как ты почтил Церковь своим посланием, которым созвал нас, так ты же, своим утверждением, положил и конец нашим совещаниям».

Свою роль понимал и сам император. Глава Византийской империи считал себя сослужителем епископов в деле отстаивания истинной веры. Император Константин в обращении к отцам I Вселенского Собора по поводу арианской ереси говорил: «Получив известие о вашем разногласии, не мог оставить этого без внимания. Итак, желая содействием своим уврачевать и это зло, я немедленно собрал всех вас. <…> Не медлите в самом начале рассмотреть причины вашего разногласия и разрешить все спорные вопросы мирными постановлениями. Чрез это вы совершите дело приятное Богу и доставите величайшую радость мне, вашему сослужителю».

Тот же император писал к епископам, не принимавшим участие в Соборе: «Я собрал в Никею, сколько мог, боголюбезнейших епископов, и между ними, как бы подобный вам, (не стану скрывать от вас, что чувствую великое утешение быть вашим сослужителем), присутствовал сам на Соборе, где все было подвергаемо надлежащему исследованию».

На Соборе нужно не столько поставить украинский вопрос, сколько рассмотреть проблему канонических нарушений Константинопольского патриархата, его папских притязаний.

Как сказал известный русский канонист протоиерей Николай Афанасьев, «созыв императором Собора есть одно из формальных условий того, чтобы Собор мог быть признан Вселенским и авторитетным»(Журнал «Путь», 1930 г.).

Все семь Вселенских Соборов Православной Церкви созвали императоры. Утверждения греческих богословов, что только патриарх Константинопольский обладает правом созывать Собор, не основаны на исторических фактах. Ни один Вселенский Собор не был созван Константинопольским патриархом.

Конечно, император не сам созывал Соборы, а делал это под влиянием авторитетного церковного деятеля, который в данный момент находился ближе всего к нему. Однако он часто созывал Соборы даже вопреки мнению влиятельных епископов. Например, папа римский Лев Великий был против созыва Разбойничьего Собора (II Эфесского), который все же состоялся, так же, как и против Халкидонского (IV Вселенского). Лев Великий умолял Валентиниана ІІІ, императора Западной части Римской империи, повлиять на Феодосия ІІ (императора Восточной части), чтобы тот созвал Собор внутри Италии. Но Феодосий, несмотря на просьбы самого папы Льва, императора Валентиниана, своей сестры и матери, отказал.

Так что без императора Собор состояться просто не мог, и в первые восемь веков Церковь не знает ни одного случая, когда бы патриарх, или епископ решил от своего имени созвать Вселенский Собор. Соборы, которые созывали предстоятели, никогда не претендовали на статус Вселенских, а всегда были только Поместными.

Кто участвовал в Соборе

Императоры не только созывали Соборы, но могли и потребовать обязательного присутствия определенных епископов, с чем, опять же, никто не спорил.

Например, императоры Феодосий ІІ и Валентиниан ІІІ в высочайшем послании к святителю Кириллу Александрийскому и к епископам областных митрополий писали: «Мы уверены, с одной стороны, что каждый из боголюбезнейших священнослужителей, узнав, что сим определением нашим святейший Собор учреждается ради церковных и вселенских дел, постарается прибыть и подать посильную помощь делам, столь необходимым и споспешествующим богоугождению. С другой стороны, мы, так много заботящиеся об этом, не перенесем равнодушно ничьего отсутствия. Да и никакого не будет иметь оправдания ни пред Богом, ни пред нами тот, кто не поспешит тотчас прибыть к назначенному времени в указанное место. Ибо кого призывают на священный Собор и он не спешит с готовностью прибыть, у того явно совесть нечиста».

Император не только определял число членов Собора, но мог и лично пригласить кого-либо или запретить кому-либо участвовать в нем. Например, император Феодосий пригласил к участию в ІІІ Вселенском Соборе блаженного Августина и запретил блаженному Феодориту Кирскому участвовать в Разбойническом Соборе.

Утверждения греческих богословов, что только патриарх Константинопольский обладает правом созывать Собор, не основаны на исторических фактах.

На Соборах обычно присутствовали главы всех Церквей или митрополичьих округов (или лично, или через представителей). Если же кто-либо отсутствовал, это не препятствовало проведению Собора.

Например, на II Вселенском Соборе не было представителей папы. Папа Вигилий отказался участвовать в V Соборе, а на VI и VII не было всех восточных патриархов. Но это не означает, что решения данных Соборов нелигитимны, потому что количественный состав участников не влиял на степень авторитетности или вселенскости Собора.

Кроме епископов, в Соборе могли участвовать диаконы, священники и даже, в одном случае, чтецы, а на VI и VII присутствовали уже и монахи. Однако все они представляли не столько Церковь (Поместную), сколько «лицо своего епископа».

Сами императоры участвовали в I, II, IV, VI и VII Вселенских Соборах. Во всех остальных случаях вместо императоров (или в Соборе вообще, или в отдельных его заседаниях) принимали участие его представители – легаты. Однако ни император, ни его представители не были полноправными членами Собора. Они главным образом следили за порядком и свободой слова.

После того, как Иерусалимский Патриарх Феофил пригласил предстоятелей Поместных Церквей в Иорданию для Всеправославного совещания, некоторые из них (в частности, глава Элладской Церкви архиепископ Иероним) уже заявили, что участвовать в этом собрании не будут. Однако с точки зрения церковной истории, отсутствие кого-либо на Соборе никак не влияет на легитимность его решений. Проблема в другом – примет ли эти решения церковный народ? И если да, то при соблюдении каких условий?

Условия соборных решений

Главной задачей Собора всегда было определение истины. И легитимность соборного решения никак не зависит от количества епископов, подписавшихся под ним. Акцент должен быть не на количестве голосов, а на провозглашении Божией правды. Потому что если решение не будет истинным, народ Церкви его не примет.

В то же время Истина веры не предполагает плюрализма мнений, который возможен только до принятия окончательного решения. Истина не может иметь условный характер или быть недостаточной или менее «истинной» – она исключает существование другого мнения и обязательна для каждого.

Обмен мнениями был возможен только на пути к определению Истины. Более того, одним из условий принятия соборных постановлений было обязательное свободное выражение мнений, которое давало возможность принятия решений, не зависящих от давления или угроз с чьей-либо стороны. Когда этого не соблюдалось, решения Собора подвергали сомнениям и оспаривали.

Например, на соборе 449 года патриарх Диоскор прибегал к угрозам и даже прямому физическому насилию, чтобы провести выгодные ему решения. В конечном итоге большинством голосов эти решения приняли, а сам Собор вошел в историю как Разбойничий.

Истина веры не предполагает плюрализма мнений, который возможен только до принятия окончательного решения. Истина не может иметь условный характер или быть недостаточной или менее «истинной» – она исключает существование другого мнения и обязательна для каждого.

Уже после Собора наступал процесс рецепции соборных решений, т.е. принятия их Церковью. Главным условием в этом случае становилось согласие соборных постановлений со Священным Писанием и Священным Преданием Церкви. Другими словами, все члены Церкви должны были принять соборные решения как истину. Первым в этом ряду стоял опять же император – и в силу государственных полномочий, которыми он наделял определения Соборов, и в силу того, что был первым по чести мирянином в Церкви. Под VI Вселенским Собором есть такая подпись: «Константин во Христе Бога царь и император Римский, прочитал и согласился».

История знает немало примеров, как соборные решения, хотя и были приняты большинством епископата и клира, подписаны императором, но, будучи отвергнуты простым народом, не получили общецерковного признания. Яркие свидетельства тому – Флорентийская, Лионская, Брестская унии, а также разбойничьи Соборы V-VIII веков.

Поэтому при попытках решить украинскую проблему, повергшую Церковь в современный кризис, нужно отталкиваться не от чьих-то интересов (будь-то Русской Церкви или Константинопольского патриархата), а только от истины. Как эта истина выражена в Предании и истории Церкви? Насколько современные позиции сторон соответствуют Евангелию и проповеди Христа и церковным традициям? Вот вопросы, которые нужно задавать сегодня. И не нужно бояться мнимой изоляции, потому что там, где Христос, – там и есть большинство, как говорил преподобный Максим Исповедник.

* * *

История и Предание Церкви свидетельствуют, что ни один Вселенский Собор не был созван Константинопольским патриархом. Все Соборы, претендующие на вселенский характер, созывал исключительно император. С этой точки зрения притязания Фанара на право созыва Вселенского Собора абсолютно беспочвенны и не имеют никаких исторических оснований. Все попытки Константинопольских патриархов созвать Вселенский Собор неизменно заканчивались провалами (об этом – в следующей статье).

Легитимность Собора зависит не от количества его участников, а от того, насколько сам Собор преследовал интересы выяснения истины. Поэтому, даже если на планируемое Всеправославное совещание в Иордании не поедут патриарх Варфоломей, патриарх Феодор и архиепископ Иероним, оно из-за этого не станет менее легитимным, а его решения не станут необязательными. Единственное условие и того и другого – поиск и отстаивание истины.

Все решения, какими бы истинными они ни казались в момент принятия, должны пройти еще и общецерковную рецепцию, т.е. приняты народом Божиим. С этой стороны уже сейчас можно с уверенностью сказать, что решения патриарха Варфоломея относительно беспокаянного приема в общение украинских раскольников общецерковной рецепции не прошли. Что и должно доказать Всеправославное совещание в Иордании.

Константин Шемлюк