Город Мариуполь. Пять тысяч лет спустя

Мариуполь – город с необычной для нашего времени судьбой. То, что он за полтора года после катастрофических разрушений возродился почти что из пепла, знают все или почти все, кто интересуется происходящим в зоне специальной военной операции. Но есть другие признаки его особой индивидуальности

Например, то, что ему уже пять тысяч лет. И то, что это, хотя и не первое, но, пожалуй, для нас самое значительное его возрождение, знают немногие.

"Когда в 30-ых годах прошлого столетия решили здесь построить завод "Азовсталь", то на том месте на берегу Азовского моря, где начали готовить котлован под предприятие, обнаружили два археологических объекта – древнее поселение и захоронение рядом с ним", - рассказывает местный блогер Андрей Киор.

Вызвали археологов, которые обнаружили, что обоим археологическим находкам пять тысяч лет. То есть Мариуполь, вернее городище, которое было на этом месте – почти ровесник египетским пирамидам. Почти, это, конечно, на тысячу лет меньше, но все же древней и Киева, и Москвы и многих других окружающих его селений, ставших городами столетия и даже тысячелетия спустя.

По словам Андрея, за свою 5-тысчелетнюю историю город, как бы он не назывался, пережил неоднократные разрушения и потери. И вот теперь он снова возрождается, только на этот раз после жестоких обстрелов и разрушений, которые принесла не природа, а ненависть и жестокость одних и справедливость других. Но все равно - разрушения…

Два мира – две артиллерии

Андрей Киор пережил жесточайшие для нашего времени испытания. Будучи по природе своей человеком журналистского склада, сначала не захотел уезжать из Мариуполя, когда весной прошлого года здесь все это только начиналось.

"Как я мог уйти от поистине исключительного геополитического события, которое происходило на моих глазах", - вспоминает он с улыбкой, в которой сквозь застенчивость проглядывает и трагизм и безусловно сомнение в том, что поступил тогда правильно.

Дело в том, что с Андреем, когда еще можно было покинуть город, остались в Мариуполе жена и их дочки.

На вопрос, почему не ушли по коридорам, которые оставляли две воюющие стороны для мирных жителей, Андрей отвечает не спеша, будто оправдываясь.

По его словам, всё это накатывалось не сразу. Сначала думали, что, как в 2014-15 годах, обстрелы продлятся два-три дня и то по окраинам. А потом уже всё накатило по-взрослому. Начались систематические обстрелы, артиллерийская дуэль российских войск и "азовцев"*.

"Знаете, мы не сразу поняли, в чем разница между украинскими и российскими войсками, хотя, конечно, должны были привыкнуть. Потому что "азовцы"* тут с 2014-го года бесчинствовали уже, - вспоминает блогер Киор. – Для нас ведь в принципе не было разницы – русский, украинец, я вот – грек, но мы все люди русской культуры и русской истории. А они, "азовцы"* совсем другие, хоть и большинство из них говорили по-русски, а на самом деле Россию и все русское ненавидели и нас за тоже самое – русский менталитет".

"Азовцы"*, что теперь уже ни для кого не секрет, ставили "Грады" и артиллеристские орудия прямо во дворы мариупольцев и из них палили по расположениям российских войск, чтобы вызвать ответный огонь на дома местных жителей.

"А россияне ставили свои орудия на заброшенные предприятия и оттуда громили всушников", - утверждает Андрей. Именно с той целью, по его словам, чтобы нанести наименьший урон мирным жителям и их жилищам.

Так постепенно город и превратился из цветущего града на берегу Азовского моря в оскал почти беззубой старухи. Чуть не в каждом доме зияли черные дыры от разрывов снарядов. По словам очевидцев, на момент освобождения города от "азовцев"* только несколько десятков домов можно было условно считать не пострадавшими. Из более чем нескольких десятков тысяч разрушенных полностью или частично.

Продолжаются бои за Мариуполь

В ядерном бомбоубежище

Андрею Киору, по его словам, повезло. В доме, где жила его семья, был подвал, который на самом деле еще в советские времена был оборудован как бомбоубежище, рассчитанное на ядерный удар. С толстенными метровыми бетонными стенами, с тяжелыми стальными дверями "на закрутках". Вот в нем-то около сотни мариупольцев и пережидали артиллеристскую дуэль. В течение тяжелых дней и ночей, которые слились для них в единый черный тоннель без просвета впереди. Когда он будет, этот просвет? И будет ли вообще?

Продукты и воду потребляли те, что принесли с собой, делили всё, что было на всех поровну. Добрый и с несомненным талантом организатора Андрей Киор стал для них, без всяких голосований, а просто по факту - главным, типа старосты. Конечно, чтобы не сойти с ума в этом замкнутом пространстве они придумывали себе развлечения, рассказывали сказки, пели песни...

Музыка в бомбоубежище

Могли ли они все выйти из зоны боевых действий через обещанные украинцами и русскими коридоры? Вопрос в те дни не праздный. А сейчас вспоминается Андрею с некоторой рассудительностью.

Не могли. Потому что кому-то повезло, и он вышел. Но одну из колонн, как известно, "азовцы"* расстреляли в упор за "предательство и уход к русским". Получалось, что голодать и бедствовать, но сохранить жизнь в противоядерном подвале было куда как надежнее. И они все остались.

И вот, когда еда и вода, распределяемые по справедливости между всеми, подходили к концу, наступила ужасная, непривычная для слуха, режущая как ножом тишина. Вдруг, после почти непрекращающейся многодневной канонады стало так тихо, что впервые у себя в убежище они услышали, как капает вода с потолка, как дышит сосед рядом…

А следом раздалась непривычная и твердая как алмаз команда: "Выходи, иначе граната брошу!"

Андрей, поимая, что даже ядерное бомбоубежище можно запросто забросать гранатами, как старший вышел первым. В солдатах, стоявших у входа, он не мог различить, кто это 6ыли - ненавидимые всем бомбоубежищем "азовцы"* или долгожданные российские солдаты. По форме и языку не отличишь, вспоминает он. Такая вот война.

Дочка Андрея засунула в карманы два яблока, в надежде, что у нее будет напоследок "сладкое угощение".

Дети в бомбоубежище

И только когда их, вышедших из плена темноты и затхлого воздуха, стали внимательно осматривать в поисках нацистских тату и синяков от приклада на правом предплечье, они вдруг поняли с радостью: это - свои, русские.

То, что они увидели на поверхности превзошло их даже самые несчастливые подозрения – город был почти на 90 процентов разрушен. Когда-то полумиллионный Мариуполь дымился и смотрел мертвыми глазами выбитых окон и сожженных квартир прямо в душу каждому мариупольцу: "Где жить, как жить? Где работать? Как быть дальше?"

Не как в Китае или Древнем Египте, а лучше

Прошло полтора года с тех самых дней, когда Андрей вместе со своими соседями покинули ядерное бомбоубежище. Мы едем по Мариуполю – то там, то здесь зияют приметы войны – где-то не зачищенная копоть от пожара, где-то все еще не вставленное стекло. Но уже стоят десятки новых домов и сотни отремонтированных. По разбитым когда-то, а теперь восстановленным дорогам бегают тойоты, лексусы, лады, "китайцы".

"Вот китайцы, - громко рассуждает охранник мэра Мариуполя в его приемной, крепкий, чернявый парень, с пистолетной кобурой, из которой торчит рукоятка, и с автоматом Калашникова на столе рядом. – Прочитал я тут на днях, что у них в Китае, представляете, - ни к кому вроде бы специально не обращаясь, но посматривая в мою сторону, московского журналиста, рассуждает он, – более шести тысяч автомобильных предприятий – производят всё – от тягача до машин представительского класса. Эх, нам бы так".

Что верно, то верно. Для города, который уже живет и дышит, хотя пока и в полгруди, главное сейчас уже не только где и как жить, эти вопросы постепенно, но неукоснительно решаются - тысячи людей живут либо в восстановленных квартирах, либо во вновь отстроенных домах. Работают магазины, кафе и рестораны. Но главное теперь, чтобы появилась реальное производство, а с ним и реальная работа у этого когда-то трудового города, стяжавшего себе славу металлургического сердца Украины. Которая с этим сердцем, как утверждают мариупольцы, не очень-то бережно обходилась до спецоперации, а во время СВО вообще специально разрушала производственную инфраструктур по принципу: "Так не доставайся же ты никому".

…"Все школьники у нас ходят в школу с 1 сентября, пока, правда в некоторых школах в две смены, - словно оправдывается мэр Мариуполя Олег Моргун. Но со сдерживаемой радостью добавляет – Еще две школы запустим до Нового года".

Он смотрит мне в глаза с сомнением, понимаю ли я значение происходящего? Ведь даже в Донецке, столице ДНР, некоторая часть школьников по вполне понятным причинам вынуждена учиться на "удаленке". В Москве об этом вспоминают только когда говорят, как будто бы в давно прошедшем времени о ковиде.

Мэр беспокоиться еще о 1200 детишках, которым пока не хватает мест в детских садах. Но главное – раз есть потребность в детских садах и школах, значит у города есть не только настоящее, но и будущее.

Кстати, социалка, ЖКХ, вода и электричество – хотя и первоочередные задачи для мэра Мариуполя Олега Моргуна, бывшего милиционера, ставшего сначала главой одного из районов ДНР, а теперь и мэром второго по значению города республики, но не единственные.

Нужно запускать металлургический завод имени Ильича, нужно оснащать и завод "Азовэлектросталь" и строить и создавать другие предприятия. Нужно думать, чем заменить "Азовсталь", которая располагалась на самом берегу Азовского моря, отравляла экологию, а теперь возбуждает местных и не только местных экологов.

Да, в Мариупольском порту, где нет ни одного целого здания, где до спецоперации в год обрабатывали 12 млн тонн грузов, с начала года обработали всего лишь 115 тысяч. Здесь когда-то работали 4 тысячи человек, а сегодня – 400.

Но какие грузы уже отправляют и принимают мариупольцы в своем порту?! Отправляют в регионы России зерно, выращенное на Донбассе, который, не смотря на войну не только обеспечивает им себя, но и отдает стране. А завозят стройматериалы, строительные смеси и всё остальное, чтобы строить, созидать, возводить.

В общем, масштаб задач в Мариуполе теперь другой. Нет того, что увидели вышедшие из противоядерного подземелья Андрей Киор и его соседи. Город живет, восстанавливается и думает о том, как начнет сам зарабатывать, когда станет полноценным производственным комплексом, вписанным в общий потенциал России. России, чьи флаги развешаны на сотнях окон и балконов Мариуполя. Это – не указание руководства, не лесть, это - знак воплощенной мечты.

Кот

…Когда я дописывал эти последние строки в доме Андрея Киора, на стол ко мне запрыгнул дымчатый короткоухий кот с потрясающими черными глазами, смотрящими не на меня, а в вечность. И тут я вспомнил, что кошка – один из главных символов Древнего Египта. Того самого, которого Мариуполь моложе на какие-то тысячу лет. Но Древнего Египта уже нет пару тысячелетий. Остались только памятники, иероглифы и пирамиды. А Мариуполь – вот он, живой, воссозданный, возрожденный. И будет жить.

*Организация, деятельность которой запрещена на территории РФ

Захар Виноградов