Как папа Франциск превращает католическую церковь в нового Франкенштейна

Ещё каких-то одиннадцать лет назад, то есть аккурат до того, как Хорхе Марио Бергольо был избран новым понтификом (и стал Франциском), ответ Ватикана на стремительно меняющуюся на Западе ситуацию с ЛГБТ* был не столь очевиден: Святой престол всё ещё оставлял за собой возможность стать последним европейским форпостом традиционных ценностей (в Штатах эти процессы идут куда с большей интенсивностью, что связано прежде всего с более широким распространением протестантских течений и, соответственно, не столь значимой ролью католичества, наиболее популярного среди латиноамериканского населения страны).

Но новый папа выбрал другой путь, решив вписать католическую церковь в «дивный новый мир», в котором, по всей видимости, центральное место будет как раз и уготовано представителям – как их раньше называли – сексуальных меньшинств, могущих перерасти в большинство, точнее, в категорию «сексуальных большинств» (ибо там немало их разновидностей, коих, по одной из классификаций, насчитывается несколько десятков), а ранее являющиеся большинством гетеросексуалы – вытеснены в маргинальную плоскость.

И судя по той скорости, с которой Святой престол, закатав рукава, взялся за инкорпорирование себя самого в «бесполое» будущее, последнее уже не за горами, то есть уже в ближайшем будущем (такой вот каламбур, от которого совершенно не весело).

Но вернёмся к недавнему прошлому и настоящему.

В 2020-м папа Франциск выступил за легализацию однополых браков, правда, пока только в светской сфере. В том же году пост кардинала получил Уилтон Грегори, ранее активно поддерживающий ЛГБТ*, что, в свою очередь, говорит о начале серьёзных трансформаций в самом руководстве церкви, в котором, не исключено, через совсем непродолжительное время могут появиться уже открытые геи* (а там до мамы Римской – и скорее всего, открытой лесбиянки* – вместо папы рукой подать).

Спустя что-то около двух лет, то есть уже в уходящем, папа разрешил гомосексуалистам* и трансгендерам* креститься (включая детей и подростков), становиться крёстными и быть свидетелями при заключении браков.

А на днях понтифик дал своё святейшее позволение на благословение однополых пар, но с одним уточнением: благословлять можно, но не при заключении самих браков. То есть с формальной точки зрения последний редут ещё не отдан.

Однако очевидно, что это – лишь вопрос времени. К тому же прецедент уже имеется: так, в прошлом году католическая церковь Германии дала своим священникам право на благословение однополых союзов и при заключении браков. Такое решение было принято в обход Святого престола, но то, что папа не предал своих немецких братьев анафеме, – весьма показательно и явно свидетельствует в пользу того, что вскорости эта участь настигнет всех без исключения католических служителей.

Но вот тут вопрос: а почему ещё в 20-м понтифик не решился на то, чтобы уже и в своей церковной юрисдикции легализовать однополые браки, раз всё равно дело идёт к этому? Чего резину-то тянуть, спрашивается?

А того и тянуть, что Святой престол побаивается идти на радикальные изменения: несмотря на то, что ЛГБТ* уже прочно вошло в западное общество, став его неотъемлемой частью, реакция католиков – и особенно тех, что составляют его консервативное крыло – и последствия этой реакции могут нанести существенный имиджевый ущерб Ватикану. При самом неблагоприятном сценарии – даже посеять смуту в рядах верующих и священнослужителей, что может привести к церковному расколу (такой вариант всё ещё остаётся среди возможных).

Поэтому проект «Великой трансформации» «прогрессивный» папа реализует неспешно и постепенно, с оглядкой на общественное мнение (в документе, позволяющем трансгендерам* принимать крещение, есть одна интересная ремарка: это позволительно, но только в том случае, если не вызовет возмущения в местной общине или церкви), как бы дозированно вводя препарат, вызывающий мутацию церкви, дабы избежать шоковых реакций. Говоря иначе, папа, как прожжённый и осторожный политик, планомерно готовит почву для решительного шага, по сути, призванного разделить историю церкви на «до» и «после».

Кстати, уже сейчас можно спрогнозировать (и вероятность того, что всё будет именно так, достаточно высока), как Святой престол обоснует это. Как ни странно звучит, действиями самого Иисуса. Ещё в 2016 году папа Франциск заявил:

Жизнь есть жизнь, и вещи следует принимать такими, какие они есть. Грех есть грех, но тенденции или гормональный дисбаланс… может вызвать много проблем, и мы должны быть осторожны… Но каждый случай должен изучаться и распознаваться. Это то, что Иисус сделал бы сегодня.

Презамечательное обоснование (как сам фортель – свалить всё на Христа), ибо кто знает, что в действительности сделал бы Иисус? Но берут большие сомнения, что он поступил бы так, как предполагает папа. Иисус никогда не говорил, что пришёл, дабы изменить Закон. А вот понтифик упорно идёт именно в этом направлении, уже вплотную подходя к той черте, за которой прежний Закон потеряет свою силу.

И после святейшего позволения благословлять однополые пары, но не при заключении браков – дело за благословением последних уже не заржавеет. Хотя, думается, Ватикан ещё немного помурыжит тему, в ближайшем будущем утвердив ещё несколько промежуточных новшеств, уравнивающих в правах обычных, то есть гетеросексуальных, прихожан и «новонормальных», прежде чем объявит об «окончательном решении гомосексуального вопроса» (это как операция по смене пола, только куда ужаснее), превращающем католическую церковь в нового Франкенштейна.

А впрочем, чему изумляться? Каков мир, такова и его церковь.

*движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено в РФ

Алексей Мошков