«Мы попрощаемся в Кронштадте у зыбких сходен, а потом…»

Недавно участники международной российско-финской водолазной команды провели первое погружение к лежащему на дне в территориальных водах Эстонии корпусу подводной лодки Л-2. Это погружение, состоявшееся в рамках проводимой уже много лет экспедиции «Корабли Великой Победы», позволило уточнить детали гибели «второй», ставшей могилой для 50 человек, один  из которых был талантливым поэтом…

 

Большие надежды

К разработке подводных лодок серии «Л» Советский Союз приступил в середине 20-х годов, едва-едва отправившись от разрухи, принесенной Гражданской войной. Поскольку хилая на тот момент промышленность государства не могла справиться с постройкой больших кораблей, упор в первое время был сделан на создание «малых сил» – сторожевиков, подводных лодок, торпедных катеров. Конкретно же в основу проекта «Л» («Ленинец») положили концепцию известного русского изобретателя Михаила Петровича Налетова, ещё до революции разработавшего и воплотившего в жизнь идею подводного минного заградителя.

Соответственно, «ленинцы» отличались от типичной средней дизель-электрической лодки тех лет тем, что, помимо торпед, брали на борт не менее 20 мин заграждения, которые выставлялись на морских путях противника. Всего советский ВМФ получил с 1933 по 1940 г. 24 субмарины типа «Л» четырех разных модификаций. Построенная в Ленинграде Л-2 оказалась одним из первых кораблей этого типа. Помимо номера, она имела и имя собственное – «Сталинец».

Ещё в самом начале своей службы корабль заработал репутацию несчастливого. 5 сентября 1934 года «Сталинец», находясь в море, выполнял в рамках боевой подготовки очередную стандартную учебную задачу. Находившийся на лодке дивизионный инженер-механик Карл Григайтис обратил внимание, что в аккумуляторном отсеке создалась недопустимо опасная концентрация водорода – и тут же известил об этом начальство. Однако пребывавший на борту командир дивизиона подводных лодок Генрих Таубе отклонил предложение о всплытии – дескать, это прервало бы учебную задачу. В итоге произошёл взрыв водорода и шесть человек, включая Таубе, погибли. Ещё четверо, в том числе командир корабля, получили ранения.

Инженер-механик Григайтис принял на себя командование «Сталинцем» и возглавил борьбу за живучесть. Он приказал произвести аварийное всплытие и провентилировать отсеки. В итоге до берега подлодка добралась своим ходом. Произведенное расследование показало, что взрыв водорода, выделившегося из аккумуляторной батареи, произошёл от случайной электрической искры, выскочившей, вероятно, во время включения рубильника. Выявился серьезнейший конструктивный недочет – на подлодках типа «Л» аккумуляторные ямы не были герметичными. Их конструкцию скопировали с английской субмарины L-55, потопленной в 1919-м советскими эсминцами и впоследствии поднятой Экспедицией подводных работ особого назначения (ЭПРОН). Естественно, после столь трагического урока аккумуляторные ямы на кораблях серии «Л» пришлось серьёзно усовершенствовать.

Дальнейшая служба «Сталинца» вплоть до начала Великой Отечественной войны проходила без каких-либо особых происшествий. Начало боевых действий Л-2 встретила, проходя капитальный ремонт на заводе в Ленинграде, затянувшийся до 7 ноября 1941 г. Командовал ею на тот момент 29-летний капитан-лейтенант Александр Чебанов. Сразу после окончания ремонта командование отправило «Сталинца» на боевую позицию. Вице-адмирал Лев Курников (на момент описываемых событий – начальник штаба 1-й бригады подводных лодок Краснознаменного Балтийского флота) в своих мемуарах спустя много лет рассказывал: «Вступление в строй минного заградителя дальнего действия, имевшего также и шесть торпедных аппаратов с солидным запасом торпед, было событием радостным. После ремонта экипаж Л-2 в ускоренном порядке отработал необходимые учебные задачи. На мощную подлодку, способную достигать любой части Балтики, возлагались большие надежды. В своём первом боевом походе она должна была выставить мины в Данцигской бухте, а затем искать цели для торпедных атак на тыловых коммуникациях противника».

Три роковые мины

Л. Курников делится своими впечатлениями об экипаже Л-2. «Приятно было удостовериться, что капитан-лейтенант Чебанов отлично знает свой корабль и подготовлен в тактическом отношении, что экипаж у него, судя по всему, сплочённый, службу несёт чётко. Мы с Александром Петровичем Чебановым оказались земляками, он тоже был из питерской рабочей семьи. И на флот пришёл тоже по комсомольской путёвке, только на семь лет позже. Хорошее впечатление производил и молодой комиссар лодки политрук Иван Андреевич Гребенёв. Но никто на лодке, в том числе и командир, ещё не воевал. За двое суток стоянки Л-2 в Кронштадте я постарался подетальнее познакомить командира и военкома с обстановкой в море, и особенно в Финском заливе, как она представлялась по имевшимся данным», – вспоминал вице-адмирал.

 

Капитан-лейтенант А.П. Чебанов, политрук И.А. Гребенёв

13 ноября лодка вышла из Кронштадта в боевой поход. На его начальном этапе она должна была двигаться в составе конвоя, направлявшегося на осажденную финнами советскую военно-морскую базу Ханко. К тому моменту командование уже решило провести эвакуацию Ханко, и эсминцы «Суровый» и «Гордый», минный заградитель «Урал», три тральщика и катера должны были вывезти очередную партию защитников базы на «большую землю». Увы, эта экспедиция обернулась полнейшей катастрофой: почти половина кораблей отряда погибла на вражеских минах.

Незавидная судьба оказалась суждена и Л-2. В ночь с 13 на 14 ноября у острова Кери корабли вошли в плотное минное поле. Это было заграждение D-46, выставленное накануне немецким минным заградителем «Кайзер». «Отряд пытался сойти с минного поля, и некоторым кораблям это удалось. Но при повороте на новый курс задел мину и подорвался "Суровый", а ещё через две минуты то же самое произошло с Л-2. Эсминец и подлодка лишились хода, однако остались на плаву. На кораблях взялись устранять повреждения, боролись с поступавшей в отсеки водой. Подводная лодка находилась почти рядом с эсминцем, а под воздействием ветра и волны их корпуса сблизились настолько, что стало возможным подать на эсминец сходни. Командир Л-2 хотел переправить на эсминец имевшихся на лодке раненых. Но сходни не удержались, и на корму "Сурового" успели перебраться лишь три закреплявших их подводника. А затем последовал новый взрыв…» – рассказывал Л. Курников.

 

Помощь сайту Сбербанк: 4274 3200 6835 7089

 

После первого взрыва подлодка осталась на плаву, встала на якорь. Повреждения, пришедшиеся на кормовые отсеки, были серьёзными, но подводники надеялись с ними справиться. Аварийными работами руководили начальник электромеханической боевой части инженер капитан-лейтенант Юрий Дудник и командир группы движения инженер-лейтенант Михаил Кожевников. Комиссар Иван Гребенёв всячески подбадривал людей, а командир Чебанов оставался на мостике, отслеживая внешнюю обстановку. Увы, дно в этом месте не представляло из себя твердого грунта, и сильный ветер начал, невзирая на брошенный якорь, сносить судно в сторону. Минут через двадцать «Сталинец» подорвался ещё на одной мине.

Выделенный для помощи подлодке тральщик Т-217 снять экипаж с аварийного корабля по непрофессионализму своего командира не сумел и вскоре ушел догонять конвой. В результате спастись с «Л-2» удалось только троим: мотористу Щербине, электрику Бойкову и радисту Кваснову – тем самым краснофлотцам, успевшим перебраться вскоре после первого взрыва на стоявший рядом со «Сталинцем» эсминец «Суровый». Но через некоторое время затонул и эсминец. Однако трое подводников явно родились в рубашке – их сняли с «Сурового» вместе с экипажем эсминца.

Детали же гибели Л-2, ещё некоторое время продолжавшей дрейфовать, прояснены не полностью. Судя по всему, днем или вечером 14 ноября подлодка наскочила на третью мину – уже из заграждения F-27, выставленного 4 сентября 1941 г. финским судном «Риилахти» (спустя два года потопленного советским торпедным катером).

«Но если пенные объятья нас захлестнут в урочный час…»

Прочность и выносливость корабельная не беспредельны. Подорвавшись на третьей мине, Л-2 пошла ко дну со всем оставшимся экипажем. Вместе с подлодкой погиб и один из членов её команды поэт Алексей Лебедев. Л. Курников особо выделяет его в своих воспоминаниях: «Когда знакомился с командным составом лодки, выяснилось, что представившийся мне лейтенант Лебедев из штурманской боевой части – это поэт Алексей Лебедев, стихи которого, проникнутые романтикой морской службы, знали и любили многие на флоте. В том году он окончил военно-морское училище, был назначен на Л-2 командиром рулевой группы, иначе говоря, младшим штурманом, и вот шёл, как и его товарищи, в свой первый боевой поход».

Алексею Лебедеву на момент гибели было 29 лет. Будучи призван на службу, он попал на Балтийский флот. В Кронштадте был зачислен в школу радистов, затем его направили в Ораниенбаум, в радиоотряд. В 1935 г. Лебедев остался на сверхсрочную, а годом позже поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Во время советско-финской войны попросился на действующий флот и участвовал в боях в должности штурмана-стажёра на эсминце «Ленин».

Алексей Лебедев

Одновременно он начал приобретать всё большую известность, как поэт. Свои первые стихи Алексей Алексеевич сочинил ещё в школьные годы, а публиковаться впервые начал в 1934 г. в газете «Красный Балтийский флот». В 1939 г. была издана его первая книга «Кронштадт», и тогда же Лебедева приняли в члены Союза писателей СССР. После окончания училища был назнаен командиром рулевой группы (БЧ-1) на Л-2. Он служил и одновременно занимался творчеством. В 1940 г. вышла его вторая книга «Лирика моря», а третьему сборнику – «Огненный вымпел» суждено было лечь на прилавки книжных магазинов уже после смерти поэта, в 1942-м.

Незадолго перед роковым походом Алексей написал стихотворение «Прощание», в котором фактически предсказал свою смерть. По словам троих выживших, незадолго до перехода на эсминец они видели, как Лебедев снял и бросил свой спасательный жилет моряку, упавшему в море после подрыва подлодки…

Точное место гибели Л-2 долгое время оставалось неизвестным. Корпус затонувшего корабля обнаружили в 2010-м, но сначала считалось, что это останки другой советской подлодки – Щ-301, затонувшей после встречи с финской миной 28 августа 1941 г. В 2012-м место гибели корабля навестили финская водолазная команда Divers of the Dark и историк Михаил Иванов. Они установили, что затонувшая подлодка никак не может относиться к классу «Щ». Было высказано предположение, что это «Сталинец» – но оно требовало уточнения. В мае 2019-го команда «Корабли Великой Победы» начала новый этап экспедиции «Бессмертный дивизион». 11 мая участники команды совершили погружение к Л-2 и окончательно ее идентифицировали.

«Лодка находится на глубине 87 метров в районе мыса Юминда. Она лежит на бывшем минном поле, уткнувшись кормой в грунт, якорь отдан, оба орудия изготовлены к бою, рубочный люк закрыт», – сообщили члены экспедиции.

Что ж, исчезло ещё одно белое пятно в трагической хронике Великой Отечественной. Вечная память погибшим! Их 50 человек, ушедших на дно вместе с Л-2 – все молодые парни в возрасте от двадцати до тридцати одного года…

фото: ritmeurasia.org

Владимир Веретенников